Ознакомительная версия.
Понятно, что, придя в себя, пациент устроил скандал и потребовал разрушить замок. Его можно понять – вы просыпаетесь, а у вас в заднице замок.
– Так что же, нанороботы разобрали замок? – не удержался от вопроса Саблин. Рассказ доктора Боткина заинтриговал его.
– Нет, – успокоил Джона рассказчик. – По счастью, в этот спор вмешался Политехнический музей города Гуанти, что на планете Шеддус. Музей выкупил копию замка за солидную сумму, и пациент согласился на извлечение ее щадящим способом. Благодаря этому модель удалось спасти, и теперь она радует посетителей музея.
– Здорово! Как же это здорово! – поразился Джон, разглядывая лежащую на ладони таблетку с куда большим, чем прежде, уважением. – Вот, значит, вы какие, нанороботы.
Больше они не представлялись ему хаотически мятущейся толпой.
– А что же они делают, когда заканчивают свою медицинскую работу? Отдыхают? – спросил Джон, не отводя взгляда от капсулы-домика.
Боткин извлек из-под стола бутыль с синеватой жидкостью и, смочив в ней большой ватный тампон, положил его под язык. Лицо доктора начало разглаживаться и принимать более осмысленное выражение.
– Нанороботы! – произнес он, напоминая себе тему беседы. – Отдыхают ли они, спрашиваете вы меня? Нет, они не отдыхают. Они дохнут все до единого, поскольку являются одноразовыми механизмами. Процессы микромира скоротечны.
– Как жаль, – покачал головой Джон. – И что с ними происходит дальше? Удаляются со шлаками?
– Ха! Если бы! Они образуют опаснейшие сгустки отвратительной слизи, которая норовит закупорить все, что угодно.
– Вот как? – Теперь Саблин смотрел на розовую таблеточку уже с некоторой опаской.
– Не все так страшно, друг мой. Потому что на смену колонии погибших нанороботов приходит колония нанороботов-уборщиков, которые прячутся вот в этой пилюльке.
С этими словами доктор Боткин продемонстрировал Саблину зеленую капсулу.
– Попав внутрь человеческого организма, нано-роботы-уборщики в количестве тридцати шести миллиардов штук немедля приступают к уборке тел умерших на работе коллег.
– А почему, простите, этих нанороботов-уборщиков вдвое больше? Тех – восемнадцать миллиардов, а этих – тридцать шесть?
– Вот, сразу видно технического человека. – Доктор шутливо погрозил Джону пальцем и выплюнул ставший ненужным тампон. – Все-то он подметит, на все укажет его пытливый ум… В общем, правильно. Уборщиков вдвое больше потому, что они маленькие и одному роботу-уборщику тело робота-строителя не поднять. Вот они и таскают их, хватаясь по двое.
– А что происходит после уборки? – поинтересовался Саблин, надеясь дойти до конца этой сложной технологической цепи.
– Закончив с уборкой тел, нанороботы-уборщики, в отличие от своих предшественников, не умирают, а начинают размножаться, перерабатывая тело пациента на запчасти для все новых роботов. Их количество удваивается каждые полторы минуты, и, если это не остановить, пациент будет разобран полностью… Для борьбы с этим используется желтая таблеточка, внутри которой находятся нанороботы-дезинтеграторы…
– Постойте, док. Что-то подсказывает мне, что эта борьба бесконечна, – заметил Джон и, посмотрев на часы, вспомнил о грозящей всему судну опасности. Что такое чудеса нанотехнологии по сравнению со смертью в космическом пространстве?
– Насколько мне известно, на седьмой смене одних нанороботов другими пациент впадает в кому и эксперимент прекращается.
– Зачем же начинать это лечение, если результаты его неизвестны и даже наверняка трагичны?! – воскликнул Джон, отбрасывая таблетки-домики с колониями нанороботов.
– В этом суть научного подхода медицины, – развел руками Боткин. – Как говорится, начинай лечение, а там посмотрим. Решительность в действиях – залог успешной практики.
Прооперированный Шланг снова застонал.
Саблин и доктор подошли к нему ближе.
– Он улыбается, – заметил Джон.
– Наверное, хочет пить. Неожиданно в дверь постучали.
– Входите! – крикнул Боткин. В комнату вошел боцман Душивер, невысокий бочкообразный человек со сросшимися на переносице черными бровями. Он кивнул Джону:
– Здравствуйте, сэр.
– Здравствуйте, боцман, – ответил Джон. – Что слышно о преследователях?
– Они неотступно следуют за нами, сэр. Но я пришел не для того, чтобы сообщить вам об этом. Душивер жалобно посмотрел на Боткина.
– Что, опять? – спросил тот.
– Так точно. Жизни не дает и мучительно терзает.
– Я пойду тебе навстречу, – кивнул доктор и, достав из кармана уже знакомый Саблину набор просроченных лекарств, выбрал для боцмана несколько самых ярких таблеток.
Тот принял лекарства с благодарностью и, закинув их в рот, начал пережевывать.
С детских лет помня горький вкус лечебных снадобий, Джон Саблин ожидал, что вот-вот лицо Душивера перекосит гримаса, однако боцман, напротив, облегченно вздохнул и улыбнулся.
– Уже помогло? – недоверчиво спросил Джон.
– Да, сэр. Если бы не док Боткин, не знаю, что бы со мной было.
– А чем вы болеете?
– Я очень люблю деньги.
– Вы любите деньги? – поразился Джон. Ему вспомнилось, что при знакомстве капитан Кесслер предупреждал его о проблемах боцмана, однако тогда он не придал этому никакого значения. Джон и сам был неравнодушен к деньгам. Да что там скромничать – он любил их.
– В этом нет ничего страшного, боцман, – заметил Джон. – Я тоже люблю деньги.
– Но любите ли вы деньги так, как люблю их я, сэр? Рыдаете ли вы над каждым замусоленным банкнотом? Держите ли вы под кроватью старые кассирские сумки, чтобы иногда нюхать их?
– О… – Джон был смущен. – Я не знал, боцман. Извините меня.
Коротко кивнув доктору Боткину, Джон вышел в коридор и почти столкнулся с Боуном и Фогелем.
– Что с нашим товарищем, сэр? – спросил бригадир.
– Э-э… Все нормально. Доктор сказал, что, если будет фальцет, это даже лучше – Шланг станет петь.
С этими словами Джон повернулся и отправился по своим делам, а механики переглянулись и одновременно пожали плечами.
– Что это он сказал? – спросил Фогель.
– Я не понял. Может, издевается над нами.
– Значит, травить?
– Травить – однозначно.
Билли Опанасенко-Маглер, больше известный под именем Фабричный Билл, был популярным в своих кругах капитаном не менее известного торпедоносца «Цивилдорф», страшного оружия возмездия. Это судно покидало родные причалы только с одной целью – уничтожить очередной приговоренный революционным трибуналом корабль.
Ознакомительная версия.
