— Что добывают на Черном Кряже? Только не говори мне, что до сих пор не разобрались, анализ занимает минуты, в крайнем случае, часы, а вовсе даже не двое суток.
— Вариатив. Там добывают вариатив. Богатейшее месторождение, между прочим. Как пропустили при обследовании планеты перед заселением — непонятно…
— Тю! — Мэри вскочила на ноги и принялась расхаживать по палате. Корсаков, дабы не мешать, отъехал на табурете в дальний угол и уже оттуда с удовольствием наблюдал за процессом. Может быть, еще удастся перевести разговор… ведь была же у нее какая-то причина прописать его допуск на коммуникатор…
— Как пропустили… да запросто. Орлан заселяли лет триста назад, так? И кто тогда знал, что такое вариатив? Как его искать, где его искать и на что он похож? И вообще — вариатив на кислородной планете… Небось все геологи Империи… да что Империи — Галактики, если их поставили в известность! — на ушах стоят и бровями помогают. Вариатив… Ах, как интересно… Спасибо, Никита, ты мне сейчас ключевой кусочек головоломки подкинул.
Мэри раскраснелась, хмурую неподвижность как будто стерли с лица, ее место заняло целеустремленное оживление.
— Ты не поверишь, а ведь складывается! Складывается! Слушай, — она буквально запрыгнула на кровать, ловко соорудила гнездо из подушек и требовательно уставилась на Корсакова, — ты сигару, случайно, не захватил?
Никита воровато оглянулся на дверь.
— Меня Тищенко съест. Без соли. Держи. И пусть моя безвременная кончина будет на твоей совести.
— Ничего, моя совесть выдержит, — Мэри прикурила от поднесенной зажигалки, откинулась на подушки и вдруг рассмеялась, коротко и зло. — Все просто отлично, Никита. Но какова наглость, я положительно в восторге! Спорим, проверка покажет, что сам комплекс сооружали одновременно со строительством последнего полигона для утилизации кораблей? А начало промышленных разработок по времени примерно совпадет с гибелью десантного подразделения под командованием полковника Сазонова.
— Почему?
— Так проходческое оборудование — оно ж довольно специфическое. То, что для строительства, нахально задекларировали как входящее в работы по созданию полигона. При их уровне подделки документов… А вот с проходческим сложнее, надо было внимание отвлечь, и они отвлекли. Эх, отец… погибнуть потому, что кто-то захотел деньжат срубить… ну да ладно, я этого так не оставлю.
— Мэри…
— А знаешь, как они вывозили руду? Ставлю свои погоны против кружки пива, взлетали и садились в хвосте тех кораблей, которые пригоняли на разборку, и транспортов, вывозящих переработанное. Там шлейф такой…
— Мэри, — Никита был не на шутку встревожен произошедшей на его глазах переменой, — успокойся!
— И не подумаю! Так-так-так… Слушай, мне все это не нравится, причем чем дальше, тем больше. Я, конечно, не слишком следила за рынками руды, но предложение по вариативу, по-моему, не росло, а должно было. Сам же говоришь, месторождение богатейшее, уж такой-то всплеск на бирже даже я бы не пропустила. Келли вкладывался, в частности, в перерабатывающие компании и все время пытался меня заинтересовать, даже демонстрировал изменения, произошедшие за последние пятьдесят лет. Куда-то же орланский вариатив девали? А куда? Ах, черт побери, мне бы сейчас выход в Галанет…
— Вам бы сейчас подзатыльник, Мария Александровна! А вашему собеседнику — два! — появившийся в дверях палаты Тищенко демонстративно скрестил руки на груди. Вид его не сулил Корсакову ничего хорошего. — Сигара! Я-то думал, удастся хоть вас отучить от привычки тащить в рот всякую дрянь, да разве что получится — при таких-то помощничках!
Никита виновато улыбнулся, кивнул на прощание и под испепеляющим взглядом врача вышел из бокса. Вот и поговорили…
В конференц-зале повисло мрачное молчание. Правда, оно было недолгам: еще раз пробежавшаяся вокруг стола Мэри остановилась рядом с Мамонтовым и сухо поинтересовалась:
— А что там с пассажирами?
— Полная смена личного состава миссии Pax Mexicana. И военный министр в придачу.
— Ха! Вот это лихо. Они там что, совсем с ума все посходили? Небось, еще и сообщили на Кортес… впрочем, этого как раз и не требуется, болтунов и просто хорошо оплачиваемых людей везде хватает.
Ответить Мамонтов не успел. Вызовы пришли почти одновременно на его коммуникатор и коммуникатор Рамоса, и, похоже, услышанное не понравилось обоим. Аркадий тронул пульт и на большом экране возник Энрике Маркес. Судя по всему, это был отрывок из выступления. Мэри пришлось напрячься — говорил Маркес на официальном языке Кортеса, мешая спаник с русским и коверкая и тот и другой:
— …случае, если «Сантьяго» не капитулирует, мы, в знак серьезности наших намерений, начнем орбитальную бомбардировку, превратим Кортес в руины, но не сдадимся! И пусть наша забывшая о чести бывшая родина несет всю меру ответственности за все жертвы и разрушения! Свобода или смерть!..
— Выключите этот бред, Аркадий Евгеньевич, — скривилась Мэри. — Тошно слушать.
Мамонтов послушался. Тишина в зале была такой, что было слышно, как поскрипывает спинка кресла под стиснувшими ее пальцами Мэри.
— А если… — начал было Рамос и осекся.
— Слушаю вас, генерал, — отозвался Аркадий; по общему согласию собравшиеся говорили на спанике, который был ближе Рамосу в силу этнической принадлежности.
— У меня вопрос скорее к сеньорите Сазоновой. Если «Сантьяго» подойдет к «Конкистадору» в тот момент, когда крепость будет над океаном? Или хотя бы над Жезлом либо Денарием? Я думаю, что Маркес не станет бомбить своих, хотя с этого, пожалуй, станется… да, ну так вот. Я, конечно, не флотский, но не получится ли так, что угроза будет ликвидирована до того, как под «Конкистадором» окажутся заселенные территории?
Теперь все смотрели на Мэри.
— Дайте мне карту. У вас есть схема движения крепости? Накладывайте, поглядим.
Несколько минут она вдумчиво изучала картинку на экране, потом заметно поморщилась и покачала головой.
— Не выйдет, господа. Могло бы получиться, но… «Сантьяго»… я до сих пор не могу понять, каким образом этот крейсер-переросток пошел в серию. У него прекрасный главный калибр, но практически нет вспомогательного вооружения и очень слабая броня. О маневренности я вообще молчу. «Сантьяго», «Калатрава» и прочие их систершипы хороши только при условии мощной поддержки малых кораблей.
— Простите, Мария Александровна, — вступил в разговор Филатов, — но я тут посмотрел параметры… «Сантьяго» может накрутить хвост «Конкистадору», не подставляясь под орудия крепости. У его главного калибра дистанция больше.
