– Сука! – хрипло рявкнул Алекс, привлекая к себе внимание.
В его голове билась только одна мысль: «Любой ценой отогнать эту тварь от Славика!»
В следующий миг насильник обернулся, и в темноте блеснули светящиеся неестественным зеленым светом глаза. Секунда оцепенения стоила Алексу отставания еще на десяток метров – зеленоглазый уже на всех парах несся к автостраде.
Алекс взял себя в руки и пробежал мимо лежащего на земле друга, решив во что бы то ни стало поймать ублюдка.
Даже в столь позднее время суток дорога отнюдь не пустовала.
Насильник добежал до автострады и, не сбавляя скорости, нырнул в автомобильный поток. Алекс же замешкался у тротуара, не решаясь выскочить прямо перед летящими на бешеной скорости машинами.
– Черт! – зло выругался он, проклиная себя за нерешительность.
Тем временем преследуемый шустро двигался между автомобилями, показывая чудеса ловкости и молниеносную реакцию. У Алекса возникло странное ощущение, будто зеленоглазый совсем не боится за свою жизнь. Как иначе он мог так быстро пересечь автостраду, трижды чуть не попав под колеса во всю сигналящих автомобилей?
Алекс собрался двинуться за зеленоглазым, когда прямо перед ним резко затормозила машина ДПС.
Иной бы человек на его месте обрадовался и бросился к ним с распростертыми объятьями, но Алекс уже имел опыт общения с российской милицией.
Бежать за насильником? Поздно, тот уже скрылся в кустах на той стороне дороги!
– А ну стоять! – крикнул выскочивший из машины мент. – Документы!
Худощавый мужчина лет сорока говорил отрывисто и очень уверенно. «Хищник» – с ходу определил Алекс, такой сначала наденет наручники и отвезет в участок, а уж потом будет разбираться.
Второй милиционер, выглядевший не намного моложе напарника, лениво выбрался из-за руля и достал с заднего сидения автомат. Толстяк наверняка гораздо добродушнее напарника, но на лице читается смертельная скука. Этому вообще все пофигу.
Алекс от всей души выругался.
Судя по настрою ДПС-ников, так просто от них не отделаешься. Хорошо он хоть паспорт с собой на ночную прогулку взять додумался…
– Эй, а это кто там лежит?! – удивился первый, глядя на лежащего в траве Славика. – Я проверю, а ты сторожи этого.
«Славик! – опомнился Алекс. – Ему же срочно нужен врач!»
– Мужики, там лежит без сознания мой друг. Я… на нас напал… В общем, мы столкнулись с тем самым насильником, о котором говорили по телевизору…
Первый пошел проверять лежащего на земле Славика, а толстый мент лениво усмехнулся:
– Мне казалось, он по девушкам специализируется.
«Мда… Девушка-то сейчас, наверное, уже благодарит своего спасителя… Васе все лавры достанутся, а мне и Славику, соответственно, отсидка в милиции и больничная палата».
ОВД «Битцевский парк», глубокая ночь.
Странно, но Алекс впервые в жизни оказался в отделении милиции. Ну, не считая процедуры получения паспорта, конечно. Несмотря на то, что специфика его увлечений предполагала постоянные конфликты с правоохранительными органами, до этого момента Алексу всегда удавалось вовремя сматывать удочки. И особенно обидно попасть в милицию не за очередную шалость, а по глупой ошибке.
Алекс в сердцах ударил здоровой ладонью по стальным прутьям.
А теперь он сидит в КПЗ. И, главное, за что?! Якобы за нападение на своего же друга! Конечно, Вася и спасенная девушка скоро доберутся до участка и все объяснят, но ведь родителей-то уже вызвали! И Алексу очень долго придется рассказывать, что он делал посреди парка в три часа ночи.
– Эй, парень, ты чего разнервничался?
Хриплый насмешливый голос принадлежал волосатому, дурно пахнущему толстяку, вольготно разлегшемуся на единственной скамье.
– Отвали, – коротко бросил Алекс.
Как ни странно, сосед по камере действительно притих.
Селин криво усмехнулся сквозь решетку. Мда, это только в фильмах герой попадает в камеру и ему тут же приходится доказывать «крутость» у местной братвы. Алекса же встретил лишь одиноко сидящий в камере бомж. Мужчина неопределенного возраста был одет в нечто среднее между горой вонючих тряпок и… ворохом очень, очень вонючих тряпок. В первые мгновения у Алекса даже глаза заслезились, а потом ничего, попривык. Васе и Славику сейчас наверняка гораздо хуже, тот урод их здорово приложил.
Селин с силой вцепился обеими руками в стальные прутья, получая извращенное удовольствие от отрезвляющей боли.
Обожженная плевком зеленоглазого маньяка рука продолжала жутко болеть при малейшем движении пальцами. Ощущения были сродни обычному ожогу, вот только никаких внешних признаков не наблюдалось – отсутствовал даже намек на покраснение.
– Урод! – прошипел сквозь зубы Алекс. – Мутант хренов.
Вот так тренируешься, тренируешься изо всех сил, доводишь себя до изнеможения на пути к совершенству… А потом встречаешь на своем пути непонятного зеленоглазого маньяка, насильника или вора в цивильном костюмчике, и понимаешь, что против них ты – никто.
«Алекс, признайся себе: ты полное ничтожество, не способное защитить даже собственных друзей! – Он вновь и вновь воспроизводил в памяти странные события последних двух дней. – Эти зеленоглазые… Черт! Что же это за глаза у них такие? Может, они наркоманы? Наширялись какой-нибудь гадостью, вот и не чувствуют боли…»
– Что, парень, не нравится местная атмосфера? – хрипло засмеялся из-за спины бомж.
Алекс резко обернулся.
– Покаркай мне здесь еще!
Толстяк противно крякнул, поднимаясь со скамейки и медленно доставая из многочисленных одежек жалкое подобие ножа.
– Малец, ты… кхе…
Прежде чем он успел сделать хотя бы шаг, Алекс провел быстрый и точный удар ногой с разворота в голову бомжа. Раздражение наконец-то нашло выход, и мужчина кулем рухнул на пол.
В камере воцарилась тишина.
– Лучше бы здесь сидели завзятые бандиты, а не эта шушера, – процедил сквозь зубы Алекс. – Хоть было бы на ком душу отвести!
К счастью, его слов никто не услышал.
Алекс просидел в камере около часа, прежде чем за дверью послышались шаги и громкие возгласы.
– Наконец-то! – без особого облегчения буркнул он. – Ну, сейчас начнется…
– Какой кошмар! – возмущенно вскричала Маргарита Селина, едва перешагнув порог изолятора. – Я никогда и подумать не могла, что буду забирать собственного сына из милиции!
В голове Алексея пронеслась глупая мысль: «А чужого сына, значит, из милиции забрать – это запросто?».
