И тут я чуть не заорал изо всех сил "Ура!". Как же это я не додумался до этого раньше? Я отодвинул в сторону ничего не понимавшую Маргарет и устремился к Глории.
— Глория, — чуть не со слезами на глазах умолял я. — Ну придите, милая, в себя! У нас есть шанс выбраться из этого бедлама!
Она чуть заметно пошевелила головой.
— Почему не использовать Камилио, чтобы запустить наш темподжет?
Она вздрогнула и с видимым усилием слегка приподнялась на локтях.
— Вы правы… Сидней… Быстрее… Закройте люк…
Я сломя голову бросился выполнять ее указания. Неожиданно машину времени так крутануло, что я налетел на Камилио. Нечего и говорить, что вся боль от столкновения пришлась на мою долю.
Глория, не теряя времени, обратилась к роботу:
— Помнишь ли ты те инструкции по управлению темподжетом, что в свое время дали тебе профессора Брент и Деламар, когда мы еще находились на Венере у Тюркаса М. 16?
Прошло несколько жутких мгновений. Казалось, мы даже слышали, как у робота в голове крутятся всякие там шарики-винтики.
— Да, — наконец раздался его голос. — Помню все.
— Приказываю тебе сейчас же выполнить маневр по дематериализации темподжета. После этого останови его и жди дальнейших указаний.
Неторопливо развернувшись, Камилио прошел к пульту управления и занял то место, где обычно маячил Деламар.
Время словно остановилось, секунды превратились для нас в целые столетия. Снаружи доносился непрерывный оглушающий грохот. Прильнув к иллюминатору, я оказался очевидцем последних мгновений существования Земли.
Валявшаяся на террасе искусственная нога Глории приняла чудовищные размеры и начала смешиваться с металлом платформы. Все вокруг превратилось в какой-то единый бесформенный конгломерат, разраставшийся прямо на глазах.
Еще один, гораздо более сильный толчок. Робот в этот момент как раз опускал очередной рычажок.
В тот же миг мы ощутили знакомое уже нам состояние: темподжет дематериализовался.
В соответствии с указаниями Глории робот остановил машину времени в ожидании дальнейших распоряжений.
Я еще раз посмотрел в иллюминатор и увидел фантастически страшную картину грандиозного крушения этого мира. С адским гулом обрушилось здание, к которому примыкала наша посадочная площадка. На какое-то время мы зависли в воздухе. Кругом, уходя в бесконечность, тянулись лишь руины…
У Глории сразу же исчезли боли, и она попросила помочь ей добраться до пульта управления, где и расположилась рядом с Камилио.
— До сих пор не могу понять, каким чудом нам удалось спастись. Земная цивилизация теперь сокрушена абсолютно. Землю ждет безрадостный удел — стать сплошным куском металла. Причем он будет все время пухнуть и разрастаться. Где остановится этот процесс, известно лишь одному богу…
— Вы в самом деле думаете, что истинная вина за всю эту вакханалию с самонаращивающимся металлом лежит на Калиусе?
— Я не вижу других объяснений. — Она слабо улыбнулась, а ее взор затуманился. — Деламар все предусмотрел, кроме того, что какая-то потерявшаяся в бесконечности космоса звезда на расстоянии в десятки световых лет от нашего Солнца может содержать в своем излучении компонент, идентичный и, без сомнения, намного более мощный, чем лучи его пресиптрона. И вот этот непрерывно разрастающийся металл погребет под собой все, что человеческая гордыня считала вечным и нетленным.
Через несколько часов им покроется вся поверхность земного шара и не останется ни следа от всего того, что многие поколения людей накапливали по крупице в течение веков.
А я в это время думал, что Деламар, к нашему счастью, целиком, за небольшим исключением, построил свой темподжет из настоящего металла, отличного от того, что погубил Землю.
Глория подвела итог:
— Итак, мы — вне опасности, но надо подумать, что нам теперь делать. Если у Камилио все в порядке с памятью — а я на это очень надеюсь, — то мы сможем достигнуть Венеры. Лично я не чувствую себя в силах вести темподжет. К тому же в данный момент от нашей Солнечной системы нас отделяет не меньше шестнадцати тысяч световых лет.
— Но вы ведь сможете задать темподжету правильный курс?
— В принципе, да, — вздохнула Глория. — Но для этого надо сделать кое-какие расчеты, а на это уйдет время.
Мы тут же оставили ее в покое, затаившись, как мышата, в другом углу рубки. Но вот она заявила с улыбкой, что выверила трассу. Глория не скрыла, что не следовало исключать возможной ошибки. Все теперь было в руках божьих.
Камилио начал действовать. Однако последнее слово все же осталось за Маргарет.
— Как сказал Наполеон в битве при Мариньяне, alea jasta est.[4]
— Венера, конечная остановка. Все выходят!
Эти слова Глория произнесла, когда темподжет материализовывался, опускаясь посередине площади, окруженной красивыми строениями.
Расчеты нашего навигатора оказались точными, а память не подвела верного Камилио. Так что мы совершенно выкарабкались из того ада, в который ввергли нас события.
Но на горизонте уже возникла другая срочнейшая проблема: едва мы коснемся поверхности планеты, как к Глорий вернутся адские боли в ампутированной ноге. Надо было организовать скорейшую доставку ее в специализированную клинику.
Все так и произошло. Глория от резких болей тут же потеряла сознание и тем значительно облегчила решение этой задачи. Как только я оповестил сбежавшихся отовсюду людей о необходимости оказания медицинской помощи, немедленно появилась "скорая" и вихрем умчала ее вместе с нами в больницу.
Когда через полчаса в клинику ворвались извещенные о нашем возвращении друзья, я впервые в моей жизни расплакался. Даже Маргарет разревелась.
Но Ришар-Бессьер, ухватив за рукав, уже оттаскивал меня в сторону:
— Надеюсь, вы не забыли о нашей договоренности, — горячо зашептал он. Сведения о том, что произошло в созвездии Лебедя, в обмен на информацию о событиях на Венере. Идет? Выкладывайте.
И вот что сообщил он после моего рассказа.
Без лишних слов ясно, что члены отправленной на Венеру группы впали в уныние, узнав о невозможности возвращения на Землю.
Но дело свое они сделали. Получив известие о намерениях землян, местное правительство объявило всепланетную тревогу с целью принять защитные меры на случай глобальных потрясений. Однако то, что произошло на самом деле, оказалось не таким уж катастрофическим.
Венера действительно затормозила вращение вокруг своей оси, но весьма незначительно. Угол ее наклона изменился на два градуса, что вызвало большие наводнения и внезапно пробудило некоторые вулканы. В конечном счете погибло около миллиона человек. По мнению правительственных кругов и с учетом ожидавшегося суперкатаклизма, эти потери не следовало чрезмерно драматизировать. Конечно, предстоял колоссальный объем восстановительных работ, но на планете царила обстановка подъема и оптимизма.
