Угорь и Кролик снова принялись болтать обо всем и ни о чем конкретном. Забарабанив пальцами по столу, Касси уставилась в окно, глядя на характерную для Дракона странную смесь современных технологий и феодального уклада жизни: мужчины с цыплятами в плетеных корзинках, подвешенных к удерживаемому в равновесии на плече шесту, проходили мимо огромных витрин с голо-изображениями плавающих в невесомости, подобно дельфинам, обнаженных танцовщиц. Молодая женщина была недовольна собой. Она, лучший разведчик, способная действовать в любой обстановке, пропустила такую мелочь, как вспыхнувшая война гангстерских группировок.
Перебарывать бессмысленную злобу на себя ее научила Кали Макдугал. Запястье левой руки Касси было испещрено давно затянувшимися маленькими белыми шрамами — напоминаниями о старой привычке наказывать себя острым ножом. В свое время подобная жестокость к самой себе помогла Касси научиться выживать в джунглях — в прямом и переносном смысле этого слова. Но теперь молодая женщина училась управлять собой иначе.
Одним из путей к этому было установление причин неудачи. Не для того, чтобы оправдать себя, а чтобы не наступать дважды на одни и те же грабли.
Она делала предположения. При ее работе это было сродни полету на автопилоте по узкому горному ущелью в снежный буран. Особенно учитывая то, что предположения основывались на строгих проверенных фактах.
Якудза Синдиката представляла собой некую федерацию, сеймейоси-ренго. В федерации действовали определенные правила. Наиболее твердо соблюдались соглашения и права ничейных территорий. Поскольку ставший Координатором «Тедди К.» ввел якудзу в общество Синдиката, о чем те прежде не смели и мечтать, Люсьен во время празднования его дня рождения автоматически превращался в зону, свободную от всяких разборок между группировками.
Касси ожидала, что сейчас, на период самых пышных торжеств по случаю дня рождения Координатора за всю историю — по крайней мере, на людской памяти, — перемирие между противоборствующими организациями будет заковано в фибростальную броню. Это было естественным предположением.
Такие, как правило, и приводят к самым страшным последствиям.
Касси тщетно пыталась связаться с местной организованной преступностью, Ямагучи-гуми. Старый Кот был ойабуном группировки хозяина, поэтому его якудза должна держать руку на пульсе всего происходящего. И это действительно было так, вот только у Касси возникли непредвиденные затруднения.
Подводный камень состоял в том, что общество якудзы закрыто для посторонних. И в этом нет ничего удивительного — общество Синдиката Дракона также является закрытым. Однако мир ирецуми запечатан герметически. В отличие от катаги, мира улиц и площадей, туда нельзя проскользнуть, воспользовавшись чужой маской, к чему привыкла Касси. Еще меньше надежд проникнуть в якудзу, воспользовавшись покровительством какого-нибудь очень влиятельного лица, — так Дядя Чанди добился для Касси встречи с Маккартни, усталым полицейским из отдела по расследованию убийств. Нет, в данном случае необходимо знать кого-нибудь. И это требовалось не только для того, чтобы проникнуть непосредственно в банду. Даже те, кто только обслуживал якудзу — торговцы, прислуга баров и ресторанов, проститутки, — получали место по рекомендации.
Существует много способов познакомиться с нужным человеком. Касси владела этим мастерством; на Хачимане она довела его до совершенства. Но сейчас преступное сообщество Люсьена было переполнено, словно реактор ядерного синтеза в чреве боевого робота. Посторонние не принимались.
У Унаги и Усаги рекомендаций же было предостаточно. Поскольку их босс Лейни Шимадзу была известна своей фанатичной преданностью Теодору и не запятнала себя противостоянием с Ямагучи-гуми, весельчаки смогли нырнуть в самую гущу преступного сообщества и уже через несколько часов появиться со сведениями, так нужными Касси.
Однако ответ оказался не менее озадачивающим, чем сам вопрос.
— Я была уверена, что на время дня рождения Координатора все оружие зачехляется, — сказала Касси.
Разведчики, переглянувшись, пожали плечами.
— Считается, что так должно быть… — начал Усаги.
— Но Инагава-сан сам устанавливает для себя правила, — докончил за него Унаги.
— Инагава? — Касси удивленно перевела взгляд с одного разведчика на другого.
Усаги пожал плечами:
— Он верховный ойабун всего округа Бенджамен.
— И он считает себя достаточно сильным, чтобы выступать против Ямагучи на его собственной территории?
— В сеймейоси-ренго он пользуется репутацией дерзкого выскочки, Касси-тян, — заметил Усаги.
— У него есть деньги, есть мускулатура, — добавил Унаги. — Может быть, мозгов чуток недостает.
— Разве Инагаву не беспокоят возможные ответные действия Тедди? Я полагала, Старый Кот Ямагучи — близкий друг Координатора.
Появился хозяин столовой с двумя чашками дымящейся лапши.
— Старый Кот горд, — произнес Усаги, набрасываясь на еду так, словно голодал перед этим целый месяц.
— Он ни за что не попросит Тедди о помощи, — проговорил с набитым ртом Унаги.
— А что говорят по этому поводу остальные ойабуны?
Одновременное пожатие плечами.
— К ним за помощью Ямагучи тоже не обратится, — сказал Усаги.
— Если только к Тосей-кай, — заметил Унаги.
— Корейцы и так работают на Кота, — добавил Усаги. Тосей-кай, «Голос Востока», составленная преимущественно из корейцев преступная организация, не была привязана к конкретной планете или области Синдиката.
— Но разве Инагава не нарушает правила приличия, начиная действовать именно сейчас?
Еще одно пожатие плечами.
— Если лает маленькая шавка, ее пинают. Если лает большая псина, ей дают кость, — процитировал распространенную в Синдикате пословицу Усаги.
Приезжие никак не могли понять эту странность общества Синдиката, основанного, как предполагалось, на всеобщем согласии; если у человека есть высокое положение, он может вести себя сварливо и эгоистично, как ему вздумается; при этом «согласие» будет состоять в том, что окружающие будут под него подстраиваться.
— Инагава-сан большой любитель мутить воду, — констатировал Унаги. — К тому же он корешится со стариком Тоямой.
Касси встрепенулась. Опустив свои вызывающие очки, она посмотрела на разведчиков поверх темных стекол.
— С Хираоке Тоямой? Ойабуном Диерона?
Разведчики усмехнулись.
— Именно, — подтвердил Усаги.
— С тем, чьего сына ты завалила на Тауне, — добавил со злорадной ухмылкой Унаги.
— Это не я уложила младшего спать. С ним расправилась своими ракетами «Рыжая» Гальегос. Старик Тояма здесь? На Жемчужине?
