Каллум отряхнулся и шутливо взъерошил мне волосы. Пыль так и полетела. Он коротко улыбнулся, но глаза его смотрели на что-то вдали.
Я обернулась. Туннель вывел нас на холм, откуда открывался прекрасный вид на остинский район рико. Живя в трущобах, я никогда не видела его с такой ясностью.
Район был невелик, примерно десять-пятнадцать квадратных миль, – второй Остин. Первый находился в нескольких милях к югу и, если верить рассказам, представлял собой сплошные руины. Во время войны рибуты уничтожили большинство людских городов.
Я слышала, что Остин называли лучшим городом Техаса. Судя по другим, где я побывала, так оно и было. Он стоял на берегу озера, искрящегося в утреннем свете. Центральные здания были выше, чем в Розе, иные имели по десять-пятнадцать этажей.
Через городской центр проходила широкая улица, которая начиналась неподалеку от окружавших озеро деревьев и упиралась в небольшое симпатичное круглое строение. Оно как бы изображало первоначальный остинский Капитолий. В Техасе не было Законодательного собрания, и я не знала, что находилось в этом здании теперь. Наверное, оно пустовало.
– Где живут твои родители? – спросила я, укладывая бревна на место.
– За Капитолием, на бульваре Лейк-Тревис, – ответил Каллум, указав на широкую улицу. Он вдруг нахмурился и взялся за живот.
– Что с тобой? – Я встала и вытерла руки о штаны.
– Я действительно… – Он сделал глубокий вдох, прижав к животу ладонь. – Похоже, я по-настоящему проголодался.
Он побледнел, а руки теперь дрожали сильнее, чем прежде. Я сглотнула и потянулась к его кисти.
– Наверное, у родителей найдется еда?
Мой голос звучал ровно, хотя меня саму затрясло. Эвер тоже страдала от голода в столовой, когда набивала рот мясом.
– Думаю, немного найдется, – кивнул Каллум.
– Идем – может, еще и по пути чем-нибудь разживемся, – сказала я, крепко сжимая его руку. Солнце уже стояло высоко, и скоро везде станет людно.
Он спустился за мной с холма, и мы пошли дальше по траве; чем ближе мы подходили к зданиям, тем тише становился стрекот цикад. Попасть за капитолий можно было лишь через город, так как ограда КРВЧ находилась неподалеку от окраины, а мне не хотелось рисковать и подходить к ней слишком близко.
Крадучись мы двинулись по переулку, тянувшемуся за кирпичными и деревянными постройками. На соседней улице я заметила нескольких человек, дернула Каллума за руку и ускорила шаг. Он шел, опустив глаза и зажав кулаком рот.
– Что это? – спросил он глухо.
– Где?
– Запах. – Он остановился, подался вперед и уперся руками в бедра. Затем втянул воздух, и я положила руку ему на плечо. – Чем это пахнет – мясом?
Я повела носом, но уловила лишь свежий утренний воздух – возможно, с примесью аромата травы или водорослей.
«Он очень вкусно пахнет. Как… мясо».
Слова Эвер промелькнули в моем мозгу, и я повернулась к людям, испытав леденящий ужас.
Он учуял людей.
Я схватила его за руку, и он резко выпрямился, тараща на меня глаза.
– Тогда пойдем за мясом, – сказала я. – Где тут закусочная?
Каллум не ответил и уставился на людей. Лицо его было непроницаемо.
– Помнишь, как тот малыш хотел меня съесть? – спросил он негромко.
– Или мясная лавка, – продолжила я, не обращая внимания на его слова. – Или бакалея. Где они тут?
– А потом Эвер повела себя так, будто тоже хотела меня съесть. Помнишь? Она вконец одичала и спятила. – Он посмотрел на свои руки.
Мое сердце колотилось вовсю. Я отказалась отвечать, потому что иначе мне пришлось бы признать, что нам следует бояться действий, учиненных над ним КРВЧ, а он и так уже испугался.
– Ты ведь этого не допустишь? – сказал он тихо, переводя взгляд с меня на людей.
Я помотала головой, и вышло излишне рьяно.
– Нет. Не допущу.
Он кивнул и сунул руки в карманы.
– Закусочная примерно в квартале отсюда. Думаю, мясо там есть.
Я подхватила его под руку, и мы рванули вперед. Каллум опустил голову и делал глубокие вдохи, стараясь как можно дольше не сбивать дыхание.
– Вон там, – указал он на потрескавшуюся деревянную дверь за вонючей помойкой.
В помещении гремели тарелки и шипели сковороды; я вынула из-за пояса пистолет и пнула створку.
В кухне работали двое: мужчина и женщина – лет тридцати с лишним и гладкие, как и подобало сытым рико. Мужчина увидел нас первым, издал вопль и вцепился в женщину.
Наверное, мы выглядели хуже, чем обычно, а может быть, рико не привыкли встречаться с рибутами, но я никогда не сталкивалась с таким ужасом. Женщина немедленно разрыдалась и попыталась оттащить мужчину к соседней двери.
– Стойте, – велела я, наведя на него ствол. – Мы ничего вам не сделаем, нам просто нужна еда.
Оба застыли, крепко держась друг за друга и всхлипывая.
– Может, вы прекратите реветь и принесете ее? – рявкнула я. Почему людям обязательно нужно плакать?
Женщина судорожно глотнула воздуха, отцепилась от мужчины и бросилась к холодильнику. Каллум с тихим стоном уткнулся мне в темя.
– Мяса, – уточнила я.
Она повернулась, держа в руках две упаковки сырого мяса, и протянула их нам, содрогаясь от ужаса.
– Жареного или вареного, ты… – Я сделала глубокий вдох. – Мы не животные. – Я указала на стейк, шипевший на гриле, и мужчина стал торопливо заталкивать его в контейнер. – И хлеб не забудь.
Он сунул в пакет целую буханку, туда же отправился контейнер с мясом. Затем он шагнул ко мне, но женщина толкнула мужчину себе за спину и выхватила пакет. Потом повесила его на палец и осторожно сделала шажок в нашу сторону.
Что-то мелькнуло – я заметила это лишь краем глаза, – а в следующий миг на нее уже навалился Каллум.
Оскалив зубы.
Рыча.
Но меня это уже не взбесило. Мой взгляд метнулся к остекленевшим глазам Каллума.
Ноги отказались служить мне, и я в ужасе смотрела, как он развел ее суетившиеся руки и попытался добраться до шеи.
«Ты ведь этого не допустишь?»
Его слова вывели меня из транса. Я прыгнула на него, оттолкнув мужчину. Схватила Каллума за ворот и отшвырнула от рыдавшей женщины с такой силой, что он ударился о стену. Он моргнул и встряхнул головой, но так и не стал прежним.
Это был не Каллум.
Люди съежились на полу, а я подхватила пакет и подбежала к нему.
– Каллум, – сказала я дрожащим голосом.
Он снова моргнул, и вдруг лицо его ожило, глаза недоуменно уставились на меня. Я быстро подтолкнула его к двери, пока он не заметил, в каком состоянии пребывали люди.
– Что…
– Шагай, – перебила я, схватила его за руку и пустилась бежать.
Он сбавил скорость, и я дернула его со всей мочи, увлекая от двери и дальше, по переулку. Мы пронеслись по деловому району и выбежали на широкую мощеную дорогу, которая уходила к дальним домам. Здесь дорога раздваивалась, и я повернула голову к Каллуму:
– Куда?
Оглянувшись, я проверила, нет ли кого-нибудь из КРВЧ, но сзади пока царила тишина. Небо было чистым, утренний воздух – неподвижным.
Каллум указал направо, и мы направились туда. Невдалеке от домов он остановил меня и махнул рукой на ближайшие кусты.
– Я должен что-нибудь съесть, а уж потом подходить к людям, – сказал он, кивнув на мясо. – Не принимать же родных за говядину.
Я снова оглянулась – по-прежнему никого.
– Может, нам лучше пойти дальше? Те люди могут в любую секунду переполошить КРВЧ, и тогда…
– Нет, они этого не сделают, – фыркнул Каллум. – Разве им нужно, чтобы все знали про двух рибутов, которые навестили их забегаловку? Да туда никто носа не сунет! – Он указал на пустое небо. – Они никому не скажут.
Я осмотрела местность. Он был прав: ни челноков, ни охранников.
Последовав за Каллумом в заросли кустарника, я плюхнулась рядом с ним на траву, распечатала контейнер с мясом и протянула ему. Он моментально впился в кусок и принялся поглощать его с невиданной ранее жадностью. Я немного взяла себе, подтолкнула к нему остальное, и он беспрекословно все съел. Я общипывала хлеб, наблюдая за ним.
Покончив с едой, он утерся рукой и уставился на траву. Затем сорвал былинку и принялся мять в пальцах, которые почти перестали дрожать.
– Значит, я напал на ту женщину? Я типа вырубился, но помню… – Его голос был напряжен и тих.
Я не ответила, но он и не нуждался в этом, так как знал, что случилось. Несколько томительных секунд мы просидели молча, пока до меня не дошло, что самое время, наверное, сказать что-нибудь утешительное.
– Может, это пройдет, – проговорила я. – Или обратимся за помощью, когда доберемся до резервации. Там наверняка уже сталкивались с подобным.
– Это верно, – кивнул он.
Я рывком поднялась на ноги и протянула ему руку. Солнце входило в зенит, и у нас оставалось мало времени. Пара из закусочной могла и передумать.
– А пока не дошли, постараемся, чтобы ты не голодал. Я уверена, что все обойдется.
Он взял меня за руку и встал с некоторым облегчением на лице. Он поверил.
