Перебив училку, которая чуть не подавилась от шока, Эмма начала говорить, изредка протирая глаза платком. Как оказалось, произошла страшная трагедия.
Директор вчера вышел из своего кабинета и не вернулся. Не знаю, как получилось, но меня до сих пор не тиранили. Хотя, Георгич общался со мной перед самым «уходом».
Причастность слабого школотрона смотрелась настолько бредово, что ее всерьез не рассматривали. Забегая вперёд, я все же говорил с полицейским. Точнее со стражем по важным делам.
Рассказал ему то же, что и охранникам. Это легко прокатило. Глава школы был очень скрытным. Считалось, что у него много тайн. Потому для многих исчезновение Георгича не стало большим сюрпризом.
Это было потом, а пока весь класс замер в ступоре. Училка ахнула, схватившись за сердце.
— Неужели никто не видел, как он покидал школу? — бледнея, спросила она.
— В том-то и дело! Будто от кого-то бежал.
— Его закрутили дела… Он всегда был таким трудоголиком!
— Кто знает, с такой честностью и добротой, Роман Георгич мог попасть в жернова в любую минуту.
Сука, что за ассоциации?! Они специально что ли так разговаривали? А у меня подростковые мозги, твою медь! Черт возьми, чтоб их всех. Пока все сидели, раскрыв рты, и слушали причитания училок, я не выдержал и заржал.
Нет, это правда, смешно. Чувака чуть не перекрутили как рульку! А потом он сбежал и свихнулся. Что может быть веселее? Раз старлея Ерохина переехал атомный танк. Я от смеха чуть не подох. Потом вспомнил, что это мой друг. И… стал сильней угарать. Не, а что плакать что ли?
Уххх, тут вообще капец полный. Не успел издать первые звуки, как на меня взглянули человек десять. Училки одновременно ахнули, изменившись в лице. Пришлось закрыться руками, пригнувшись к парте.
Тело все равно дрожало, а сдавленные звуки разлетались по классу.
— Марк, ты чего? — спросила наша училка.
— Лесовский! Опять ты, Лесовский! — воскликнула госпожа Эмма. — Ты смеешь смеяться над чудовищным горем?
Да… веселье сейчас неуместно. Если они малость подумают, то поймут, что я во всём виноват. Хорошим это явно не кончится. Значит надо отмазаться.
— Лесовский, я к тебе обращаюсь! — взревела Аркадьевна.
Такой злой я ее раньше не видел. Пришлось оторваться от парты и сказать все, как есть.
— Простите меня за несдержанность, госпожа. Я… заплакал.
Такой фразы от меня точно не ожидали. Казалось, все сейчас сдохнут от шока. В последнее время, я был отбитым бруталом, которого ломом не прошибешь. А тут сразу такое.
Первой в себя пришла Эмма. Она посмотрела на меня с явным недоверием и тихо произнесла:
— Снова хочешь поиздеваться?
— Нет! Вы чего?! — воскликнул, изображая праведный гнев. — Мне действительно нравился наш директор. Очень жаль, что он вдруг исчез.
— Да, это так. У меня нехорошее предчувствие. Я тебя понимаю, — промямлила наша училка.
— Погодите, спокойно, — оборвала ее Эмма. — Вы не знаете, на что этот способен.
Последнее относилось ко мне. Надо было доказать искренность чувств. К тому же, самому было весело… Не возвращаться же к тупому уроку?
Так вот, я изобразил возмущение словами Аркадьевны, резко встал с места и толкнул речь. Наверное, самую пламенную в моей жизни.
Глава 18
Сначала для верности всхлипнул. Получилось вполне органично. Тем более, от смеха реально потекли слезы. Дальше я открыл рот, но осекся, вроде как от волнения. Лишь потом начал громко вещать.
— Зачем эти подозрения, госпожа Эмма? Роман Георгич был близким мне человеком. Благодаря его стараниям я получил все, что имел до сегодняшнего момента. Он мог быть мягче и нежнее, оказавшись сегодня другим. Но он выбрал иную дорогу, отправившись в неизвестность.
— Погоди, Марк, но господин вроде не умер, — поправила наша училка.
— Да! Он действительно жив! — вскрикнул я. — В любом случае, частица его тепла могла быть в каждом из нас. Несмотря на все, я рад, что оболочка этого человека треснула в последний момент. И он вырвался за рамки той мясорубки, которую преподносит нам подчас наша жизнь. На этом закончим. Аминь.
На меня стали пялиться, как на сумасшедшего проповедника. Кто-то даже зааплодировал. Училка поднесла к глазам носовой платок, а Эмма прищурилась, глядя на меня как-то странно.
— Лесовский? — после паузы процедила она. — Ты… правда что ль так считаешь?
— Что? По мне разве не видно? — обиженно простонал я.
— Нет… то есть да. Просто… Ладно.
После этих слов Аркадьевна обратилась ко всем школьникам.
— Так, с этим ясно. Если кто видел Романа Георгиевича, прошу сообщить лично мне или другому преподавателю. Надеюсь, он найдется живым и здоровым. Господи, и почему с хорошими людьми так бывает?
Дальше Эмма ушла, а урок стал еще скучнее. Сегодня не было каких-либо важных событий. Правда, на обед давали котлеты. И я со смехом представлял, что было бы если… Ладно, это уже не важно.
* * *
Прошло еще пару дней беззаботной учебы. Меня пару раз спрашивали насчет Георгича, но вскоре все отвалили.
Я жил своей жизнью, избавившись от старых проблем. Больше никто не смел косо пялиться в мою сторону, не говоря уж о чем-то еще.
Конечно, это победа. Можно было жить и не париться. Но есть одно «но», точней сказать, целых два.
Бойцы мне пока что не мстили. А это очень уж странно. Не может мощная группировка оставить в покое мелкого дятла, который им насолил. Конечно, они очканули, не ожидав такого отпора. Но война — это не одна битва, а череда сражений. Значит, надо быть наготове, прорабатывая планы защиты.
Это еще не все. Слежку с нашей семьи никак не снимали. Бомжи крутились по-прежнему, думая, что их незаметно. Никто не будет следить просто так. Рано или поздно должно что-то случиться. Вот и вторая угроза, к которой нужно готовиться.
Размышляя об этом, я плелся по коридору для заполнения каких-то бумаг. Сказали, что меня вызвала заместитель директора. Она во всем помогала Георгичу и была почти не видна.
Скорей всего, будет допрашивать. Возможно, попробует надавить. Ничего, ее точно отправлю на фарш. У меня разговор короткий.
Хотя, может, зря загоняюсь? Вдруг реально простая формальность? Это надо выяснить прямо сейчас, другого выхода нет. Все лучше, чем сидеть на уроке. Если что, отобьюсь.
Я шел по мрачному коридору без особой опаски. Кабинет дамочки находился у черта на рогах. Такое чувство, что директор специально ее отсадил, чтоб она не мешала.
Прошел почти что все здание, а дверь с нужным номером не показывалась. Может, я не расслышал? Хотя, давно выработал привычку воспринимать информацию с первого раза. Ладно, если что вернусь на занятие.
Забравшись в самую глушь, я замедлился. Появилось нехорошее чувство. Что если тут…
— Привет, Марк. Тебя, кажется, так зовут? — раздался бодрый и дружелюбный голос.
Я резко обернулся. За спиной стоял парень, видно из моего сектора. Тоже такой же нищеброд, как все мы.
— Здорово. Да. Что, решил прогуляться? — подмигнул я.
— Ага, а ты тоже к госпоже Вельде?
Ясно, так зовут завуча. И он только что от нее. Что ж, интересно…
— Ну, да. Меня вызывали, — сухо бросил в ответ.
— Ого, не завидую, если ты в первый раз! — округлил глаза незнакомец.
— Почему? Там что тентаклиевые крипты что ль водятся?
— Хах, ты о чем? Просто в первый раз она творит дичь. Даже страшно рассказывать.
— А ты расскажи… — прищурившись, процедил я.
— Обычно это не говорят. Но вообще, ладно, — подумав, ответил чувак.
— И… — напряженно выдохнул я.
— Блин, иди сюда, это. Короче, смотри…
Парень махнул рукой, подзывая поближе. Я спокойно к нему подошел. Сразу же врезал в пах эту суку. Козел был немного повыше, пришлось нагнуть, чтоб ударить коленом. Разбил ему глаз несколькими ударами, саданул по болевой точке на шее и, в конце концов, свалил на пол.
