и сколько за всё удовольствие, если не секрет?
— Два наших с Акселем вознаграждения за эту миссию.
— А жить на что будете? — поинтересовался Джонс.
— Займём у кого-нибудь, в крайнем случае родители помогут. Что там жить-то два с половиной месяца… Следущую миссию, говорят, в конце января готовят, как раз после праздников.
— Да, я тоже слышала, — с явной завистью грустно произнесла Фрэя.
Ей тоже почему-то сразу захотелось с Джонсом в домик на побережье в Крыму. Лето, Чёрное море, голубое чистое небо, виноград, семейный уют и маленькие дети, бегающие по песчаному пляжу.
— Прекращай! — одернула её Кэтрин, — не стоит впадать в меланхолию из-за своих внутренних желаний. Вам с Джонсом ничто не мешает поступить также.
— Нам ничто не мешает поступить также? — тихо с любопытством сразу же переспросила Джонса Фрэя.
— Мешает! — ответил Джонс довольно серьёзно, — я взял в кредит новую модель кроссовера от BMW!
— Слушай… ну это тоже не плохо, — с выразительным удовольствием ответила Фрэя, — а у меня деньги свободные, можно куда-нибудь уехать на два месяца, в Европу, например.
— Слушай, хорошая идея, — отозвался Джонс, — закончить бы только миссию без приключений.
— Послушай Лу! — продолжил он, — а вам кто платит за миссию? Наши или свои?
— У нас этот вопрос не настолько принципиален, — ответил Лу, — на моей Родине в Пекине я — герой, независимо от финансовой части, как у вас в своё время Гагарин. Я участвую в настоящей гонке с вами и также набираю опыт и информацию. Мы построим новые ещё более совершенные сновигаторы, я обучу других пилотов, и у нас будет своя сильная профессиональная команда на платформе Антарктического материка. Это основные цели и задачи, которые поставило передо мной мое командование! Хотя… — здесь Лу немного замялся, улыбаясь, — ваше руководство обещало меня тоже премировать наравне с вами. Эти деньги я собираюсь потратить на свою семью, а она у меня очень большая, поверьте.
— Хэл, а ты на что потратишь гонорар? — внезапно поинтересовался Джонс.
— Деньги уже вложены, я взял кредит, никогда не догодаетесь на что, — ответил он.
— И что же это такое? Ты прямо нас заинтриговал, — продолжила Фрэя.
— Я собираюсь открыть настоящую музыкальную студию, со всем необходимым оборудованием, инструментами и аппаратурой в самом лучшем виде!
— Охренеть! Зачем она тебе?! — начала его тролить Кэтрин.
— Да я не у всех спросил, понимаешь… — передразнил её Хэлбокс.
— Ладно, не ругайтесь! — вмешалась в перепалку Фрэя, — а то у вас начинается «опять как всегда».
— Студия — это хорошее вложение, музыка вечна, — внезапно вынес свой вердикт Джонс.
— Ну да, ну да… — подтвердил Хэлбокс с довольной улыбкой.
— Осталось только у Ганса про деньги спросить, — смеясь, заговорил Джонс, — такой у нас сегодня день невыясненных обоснований получается.
Ганс спокойно пил кофе за столиком около центрального витража, откинувшись на спинку стула и вытянув ноги вперед одна на другую.
— Послушай, Ганс! — обратился к нему Джонс на английском, — мы тут завели разговор о том, кто как будем тратить свои гонорары от миссии. Не хочешь с нами поделиться своими планами?
Ганс, не обращая внимания на взаимную неусмотрительность, спокойно поставил чашку на стол и, не поворачивая головы, с гордостью затянул своим привычным тоном.
— Мне очень сложно ответить на этот вопрос. Дело в том, что у моей семьи уже давно всё есть. Я полностью обеспеченный человек. Абсолютно обеспеченный. У нас, как бы это вам сказать, существует структура что ли, общества, которая решает где, куда и как должны тратиться деньги для рационального прогрессивного развития страны. Если мне вдруг понадобится новый Мерседес, то он у меня будет, если кому-то из моих родственников или знакомых вдруг срочно понадобится операция, то её сделают. Здесь немного другой взгляд на проблему. Сегодня Германия ведёт активную работу в научных исследованиях и разработках, поэтому все наши интересы устремлены именно в этом направлении. Это как один целый организм, где всё очень рационально и строго распределяется согласно определённому порядку и иерархии.
Ганс закончил свою мысль и продолжил пить кофе. Среди слушающих опять наступила та самая тишина, как будто они только что услышали не его объяснение, а великую вселенскую истину из уст вавилонского прорицателя.
После некороткой паузы Хэлбокс произнес:
— Ну как говорится: «JedemdasSeine», «Каждому — своë».
— «Каждому — его», если быть совсем точным — перебила его Кэтрин, — умник ты наш! К тому же, эта фраза вошла в историю как надпись на воротах Бухенвальда, лагеря смерти, а ты у нас вроде как ярый ненавистник всего немецкого был с утра или это уже прошло?..
— Завязывайте вы эту хрень! — начал жаловаться Джонс, — и вообще пошли отдыхать перед стартом!
Все начали расходиться.
— Всем удачи и счастливого пути, встретимся на «Амундсене»! — прокричала Кэтрин, прощаясь с остальными на выходе.
ГЛАВА XXIII. ДИСТАНЦИЯ «БХАРАТИ — МИРНЫЙ»
В чернырнадцать сорок пять команда начала собираться перед выходом к стартовому полигону. Пять человек стояли лицом к большим стеклянным дверям и смотрели, как на полигоне суетится персонал техбригады, завершая последние приготовления. Яркие зелёные, синие, красные и жёлтые огни сигнальных подсветок границ полигона завораживали тактикой своего ритмичного мигания. Амар попрощался со всеми и пожелал всем счастливого пути. Ганс надел гермошлем и вышел наружу. Ещё более завораживающе на фоне всего этого выглядел он, удаляясь в своём броском лётном комбинизоне бело-синего цвета с чёрными остроугольными вставками и серебристыми отражающими лентами по швам, которые резко отблёскивали с каждыми его движением. Оставшиеся члены группы начали по-тихоньку погидать станцию, выдвигаясь к своим сновигаторам.
— Диспетчерская станции «Бхарати» приветствует вас! — уже привычно включился радиоэфир.
Голос был серьёзный и абсолютно не эмоциональный. Он очень локанично и быстро доложил о дате, времени, пункте назначения, длине дистанции, расчётном времени и погодных условиях, после чего произвёл стартовый расчёт пилотов.
Сновигаторы медленно разворачивались, пульсируя тяговой массой ионизирующего потока, выталкиваемого двигателями, и плавно выходили на стартовый коридор по одному как пассажирские самолёты на аэродроме. Одна за одной в эфире проходила команда на старт. Длинные полосы различной геометрии в сечении бирюзового и голубого цвета тянулись за набирающими скорость и уносящимися вдаль машинами.
— Вы знаете, что нас уже показывают по новостям? — внезапно раздался голос Фреи.
— В каком смысле?! — вдруг удивился Хэлбокс.
— Я только знаю, что теперь все записи стартов и финишей, фиксируемые камерами внешнего наблюдения на станциях, а также постоянная видеозапись с трёх внешних камер на каждом сновигаторе используется новостным каналом Корпорации в открытом доступе по всему миру, — ответила она.
— Я тоже в курсе, — ответил Лу.
— Подожди, какие новости?! — начал возмущаться
