Ознакомительная версия.
Человек ко всему привыкает. Биал незаметно задремал. Поток мыслей превратился в тихий ручеёк, а дёрганная болтанка потонула в его мутных водах.
«Шельма» резко свернула влево. Рёв двигателя пронзил визг тормозов. Биал распахнул глаза.
Удар!
Биал стукнулся шлемом о левую стойку. Снаружи ухнул взрыв. Инерция развернула БМП. Под задним колесом ухнул ещё одни взрыв.
В ушах звон. Биал тряхнул головой. Будто кто-то очень сильный и очень злой долбанул по шлему кувалдой. Но, что случилось? Мина? «Шельма» напоролась на мину? Срочно на выход! Не дожидаясь приказа, пехотинцы рванули к выходному люку.
Перед глазами мельтешат чёрные круги, тело действует на автопилоте. Вот где пригодились годы изнуряющих до отупения тренировок. Голова ни черта не соображает, разум приходит в себя после звукового удара, а ноги сами несут тело на выход.
Снаружи темно, автоматика броника включила ночное зрение. Рассыпаться. Биал повернул вправо. С левой стороны ещё один взрыв. В воздух взметнулся столб пламени. Биал рухнул на землю и перекатился под защиту БМП. «Эмма» уже в руках. Где противник?
Зелёный квадратик прицела нервно скачет по серым холмам, что вплотную подступают к дороге. Рядом товарищи по отделению и сбившиеся в кучу БМП. Да где же противник?! Биал крутанулся на месте.
Вокруг по-прежнему никого нет. Ни одного пульсирующего в темноте огненного круга и треска очередей.
— Не стрелять!!! — грубый рык сержанта Зилуча словно небесная музыка. — Всем оставаться на местах. Дорога заминирована.
Не удивительно. Биал приподнялся на руках. Аборигенов по-прежнему не видно и не слышно, зато можно разобрать, что твориться на так называемой дороге.
— Ну дела, — тихо воскликнул Биал.
«Шельма» первого отделения улетела в кювет. Корма с распахнутой десантной дверцей торчит над дорогой. БМП второго отделения свернуло влево и с разгону ткнулось в отвесную стену. Бронированный нос выдержал удар, но краска сильно поцарапана и местами полностью отлетела. Только третья боевая машина сумела вовремя затормозить и остаться на дороге.
— Внимание, отбой, — это снова Зил. — Противник отсутствует.
Нехотя, пугливо поглядывая на темнеющие за дорогой холмы, Биал поднялся на ноги.
— Что это было? — Биал сам не заметил, как произнёс вопрос вслух.
— Классическая минная засада, — ответил Шалфей.
— Что за минная? — Биал повернулся к напарнику.
— Классическая, говорю, — Шалфей показал автоматом на дорогу. — Всё спешка проклятая. Головная «Шельма» мины засекла, да инерцию ещё никто не отменил. Вот и сыграла носом в кювет. Да и там на мину напоролась. Всё, что оставалось нашей машине — дёрнуть в другую сторону, то есть в скалу.
— А заднюю часть всё равно занесло и правое заднее колесо напоролось на мину, — закончил Биал.
— Правильно.
— А где противник? — Биал настороженно посмотрел на темнеющие за дорогой холмы.
— Нет его, на наше счастье, — ответил Шалфей.
Словно полицейские на карнавальном шествии, респы перегородили дорогу. Биал сощурил глаза, автоматика шлема тут же увеличила изображение. Так оно и есть: дальше по дороге валяются останки космического пехотинца.
— Проклятье, — тихо ругнулся Биал.
Как выяснилось чуть позже, погибло трое человек. Водитель, сержант и рядовой первого отделения, которого угораздило после выхода из БМП заскочить на мины. Подбитые «Шельмы» нуждаются в серьёзном ремонте. А главное — быстрая передислокация под Финдос сорвана.
С помощью пары кратерных зарядов дорогу быстро разминировали. Чтобы не случилось, а взвод обязан прибыть к месту назначения. Второму отделению пришлось залезть на броню последней целой БМП.
Сидеть на броне ещё неудобней, чем внутри. Последние пару десятков километров Биал просидел в обнимку с «Муравьём». Но всё равно непонятно: почему аборигены заминировали дорогу, устроили, можно сказать, классическую засаду, но их самих на месте не оказалось? Взвод понёс большие потери, но обстрел из тяжёлых пулемётов и реактивных гранатомётов несомненно унёс бы ещё больше жизней. Действительно: «наше счастье».
Перегруженная людьми и респами «Шельма» преодолела очередной подъём. Впереди, на тёмном фоне Лакмары, засверкала россыпь электрических огней.
Прибыли. Почти. Биал приуныл. Впереди ещё один серьёзный бой и никаких надежд на отдых. Это война. Это учения проходят строго по плану и всегда точно знаешь, когда сможешь скинуть потный броник и залезть под душ. Но самое печальное даже не это.
После боя в селении Ярдуш как-то не верится, что удастся вытащить из глубин Свалки хотя бы одного космического пехотинца. Если их уже повязали, то наверняка уже оттащили… И только Великий Создатель ведает, в какие тёмные и мрачные глубины Свалки аборигены затащат пленных.
Глава 13. Судьба заключённых
В штабе Первого ударного флота висит напряжённая тишина. Даже приборы гудят пугливо и тихо, а вентиляцию, поток воздуха через решётки, и вовсе не слышно. Перед адмиралом Криллом над большим тактическим столом висит трёхмерное изображение улицы Финдоса. Даже без пояснительных надписей Рекоу сразу узнал Проспект первопроходцев ту его часть, что находится недалеко от Входной площади.
Плохо дело. Три синих треугольника пробкой столпились поперёк Проспекта. Совсем рядом, в зданиях напротив и чуть дальше по улице, мелькают красные столбики. Треугольники едва проглядывают под жёлтыми шариками огневого контакта, аборигены шпарят по танкам из всех стволов. Но вот один синий треугольник превратился в чёрный, следом потемнел ещё один и ещё.
Представление на голографическом столе закончилось. Жёлтые шарики огневого контакта погасили. Красные столбики пехотинцев противника замерли на месте и начали бледнеть. Бой окончен.
— Связь с первым танковым взводом потеряна. Взвод уничтожен, — словно диктор за кадром, объявил штабной офицер.
Рекоу печально понурил плечи. Ещё раньше пропала связь с первым батальоном. Пусть по заверениям разведки где-то на городских уровнях Финдоса всё ещё идут бои, но… Не нужно быть великим тактиком и умудрённым стратегом, чтобы понять очевидную истину: целый батальон космических пехотинцев вместе со всеми боевыми машинами и респами сгинул в глубинах Свалки.
— Проклятье, — сдержанно произнёс адмирал Крилл.
Рекоу с удивлением глянул на командующего флотом. Всё время, пока аборигены разносили в пух и в прах первый батальон, а потом ещё и танковый взвод в придачу, адмирал хладнокровно молчал. Не ёрзал от нетерпения в кресле, как можно было бы ожидать, не лез с приказами через голову генерал-лейтенанта Солмара, не орал, не плакал, не ругался, а молчал. Сосредоточенно следил за голографическим изображением и молчал. Чемпион мира по покеру и то эмоциональней.
Ознакомительная версия.
