Мне тискают руку.
— Отлично оторвались.
— Да, не слабо, — подтверждаю я.
— Пока, Волк! — уже из полутьмы коридора выкрикивают парни.
— Счастливо.
— Пока, Юджин!
— Пока, девочки!
— Хочешь, я тебя провожу? — говорит невесть как оказавшаяся рядом блондинка Рина.
Я неопределенно пожимаю плечами.
— До выхода, — уточняет она.
Я киваю.
— Давай.
Подруги смотрят на нее странно и улыбаются загадочными улыбками. Исчезают. Цокот их каблуков звонко разносится по полутемному коридору. Бредем не спеша вдвоем. Спина охранника маячит далеко впереди нас. Еще один неслышно ступает в нескольких шагах сзади. Рина, делая вид, что сильно пьяна и что боится споткнуться в рассеянном свете редких дежурных светильников, берет меня под руку и прижимается ко мне теплым боком. Ее прикосновения будоражат меня. Я чувствую, что чертовка делает это намеренно. И Рина прекрасно понимает мое состояние. Уверена, что контролирует меня.
— Скажи, а ты на Фатин глаз положил? — вдруг спрашивает она. Дыхание Рины пахнет виски и ментолом от сигарет.
— В каком смысле? — почему-то шепотом интересуюсь я.
— В каком-каком, — передразнивает она, тоже переходя на хриплый шепот. Глаза ее в темноте кажутся загадочными рисунками. — В том самом, глупый.
Мы останавливаемся. Ее близость вызывает во мне непонятный озноб.
Кажется, я легко могу ее поцеловать. Кажется, я могу и не только это. Она ждет моего прикосновения. Непонятная мне жажда, смешанная с ожиданием и почему-то с легкой злостью, исходит он нее.
— Ты имеешь в виду секс? — уточняю я, и Рина приходит в себя, отворачивая лицо.
— А ты что имеешь в виду, когда оказываешься с женщиной в одной постели?
— Но мы же не в постели? — совсем теряюсь я.
— А что тебе мешает?
— Ну, мы просто поем вместе.
— Юджин, так она тебе не понравилась? Тогда кто?
— Рина, вы все красивые.
— Все? Парень, да ты гигант! — восхищается девушка. — Только учти — Фатин на групповуху не согласится. У нее религиозные убеждения. Только один на один.
— Групповуху? Рина, я не имел в виду, что хочу с вами переспать! Я сказал, что вы все красивые! Ты меня неправильно поняла! — отчаянным шепотом возмущаюсь я, в смущении оглядываясь на тени охранников. Уши мои в темноте наверняка светятся.
— Слушай, что-то ты меня совсем запутал, — озадаченно отзывается вокалистка и даже немного отстраняется, чтобы лучше видеть мое лицо. — Ты хочешь сказать, что не будешь с нами спать? На кой же ты тогда нас нанимаешь?
— Ну, как же... Петь, конечно. Разве это обязательно — спать со мной?
— В моей практике это первый случай. Честное слово, — говорит она серьезно. — Всегда приходится с кем-то спать. Или со звездой. Или с его звукооператором. Или с директором. Или с импресарио. Или еще с кем. Но со звездой — лучше всего. Выгоднее. Вот Фил на Фатин западал. Она у нас самая шустрая по мужской части.
— Черт возьми, Рина! Да спи с кем хочешь! Это твое личное дело! Никого я не собираюсь в койку тащить! Тебя наняли, чтобы петь. И все. Скажи это остальным. Вы не проститутки, а члены группы. Поняла?
— Юджин, — шепот Рины почти сошел на нет. — А ты не того? Не из этих? Мальчиками не интересуешься? Я никому не скажу. Это из-за этого, да?
Меня передергивает от отвращения. И я окончательно убеждаюсь, что в этом мире все слетели с катушек. И я на их фоне — просто образец трезвомыслия.
— Нет, мальчики мне не нужны. Животные тоже. И всякие игрушки тоже по барабану. Женщин я люблю. Нормальных. Живых. Вроде тебя. Или Фатин. Но спать со мной потому, что я вам плачу, я не собираюсь. Поняла? — яростно шиплю в округлившиеся глаза Рины.
— Поняла, — растерянно отвечает она.
И до самого выхода мы идем молча. Только перед тем, как выйти на лестницу, Рина придерживает меня за рукав.
— Ну что еще?
— Можно, я тебя поцелую? — тихо спрашивает она.
— С чего вдруг, — подозрительно интересуюсь я.
— Да просто так, чувак, — она привстает на цыпочки и легонько касается моих губ. И добавляет на ушко: — Знаешь, только за то, что ты так думаешь, стоит разок раздвинуть с тобой ноги. Ты классный парень, Юджин. Спасибо.
— Не за что, крошка, — в смятении отвечаю я. Женщины... Поди догадайся, что на уме у этих инопланетянок.
И Рина весело цокает каблуками вниз по лестнице.
— Слышь, а наш-то — чисто малахольный, — слышится далеко сзади шепот охранника. Глупый, я за сотню метров мышиную возню услышу, не то что твое бормотание. — От такой телки отнекался!
— Сам ты малахольный! У него сама баронесса в подругах! На кой ему эта певичка?
— Тихо. Кажись, прислушивается.
Чертовы придурки!
Спускаясь к машине, я обращаю внимание на суету на другой стороне площади. Мелькают полицейские маячки.
— Что там случилось? — интересуюсь у водителя. Нехорошее предчувствие холодит внутренности.
— Сейчас узнаю, сэр... Полиция нашла мертвеца в кустах. Подозревают несчастный случай. И еще он оказался при оружии. Вот черт! Я сообщу старшему, сэр! Мы изменим маршрут.
И ощущение петли, которая все туже затягивается вокруг моей шеи, больше не оставляет меня. И чем ближе мы подъезжаем к отелю, тем сильнее я беспокоюсь за Мишель. Не выдержав, звоню на ее коммуникатор.
— Привет! Что с тобой? — спрашивает она встревожено.
— Все хорошо. Усиль свою охрану и никуда не выходи из номера.
— Сделаю. Ничего не объяснишь?
— Поговорим потом. Возьми еще несколько охранников. Прямо сейчас. Обещай мне.
— Хорошо, обещаю.
— Я скоро буду.
Изображение гаснет.
— Триста двадцатый, что происходит?
— Предотвращено покушение, — неохотно сообщает моя половина.
— И все?
— Ситуация под контролем. Объект Кролл находится под моим воздействием.
— Триста двадцатый, я тебе не верю.
Обида. Горечь. Злость. Упрямое несогласие.
— Триста двадцатый? Есть смысл усилить охрану Мишель?
— Подтверждение.
— Мою охрану?
— Подтверждение.
— Почему ты не поставил меня в известность?
— Информация сочтена второстепенной.
— Покушение на меня — второстепенная информация? — задыхаюсь я от возмущения.
— За последнее время предотвращено несколько покушений. Ситуация под контролем.
— Черт тебя дери!
И, пока мы едем, смутное чувство опасности, смешанное с неясными подозрениями, все больше будоражит меня.
— Я говорила с дедом, — сообщает Мишель за ужином. Мы снова едим, не выходя из номера.
— Что он сказал?
— Кролл под плотным наблюдением. Готовится акция для физического воздействия на него. Вплоть до устранения.
— Это хорошо?
— Наверное. Я не знаю. Дед сильно встревожен. Во всем этом много неясностей. Пока не удалось выявить причастность Кролла к покушениям. Ни к одному. И это странно, учитывая масштабы задействованных сил.
