Андрей Щупов - Прыжок Ящера

— Долгонько что-то, — Август поскреб в затылке. — Или все-таки спустились в подвал?

— В любом случае ждать они его не заставят. Слишком любопытные. — Я отшвырнул окурок и покосился на часы. — Вот что, Гансик. Объяви-ка боеготовность номер один. Впрочем… Не надо. Нечего лишний раз полошить эфир.

Начальник охраны согласно кивнул, открыл рот, чтобы что-то добавить, но в это время ожил динамик.

— …огорошил. Этот Ящер совсем перестал головой думать!

— Уверен, вы перемените свое мнение, когда ознакомитесь с документами. Эта особая операция, курируемая из Москвы. Насколько я понимаю, что-то связанное с предстоящим саммитом. Накануне встречи с Шираком и Колем городок собираются кардинально подчистить, а президенту преподнести таким образом новогодний подарок.

— Кого в подарок-то? Нас, что ли?

— Не только… Мы тоже в списке, но замечу — не первые. Первые все-таки вы.

— И когда эта бодяга начнется?

— Стэк! — встрепенулся Ганс. — Падлой буду, его голос!

— Верно, — подтвердил я.

— …Пока неизвестно, но наш человек из службы безопасности готов сообщить точную дату. Предположительно речь идет о следующей неделе.

— Славно!..

— Вот твари-то!

— Без эмоций, господа, без эмоций. Пусть Сом скажет, через кого прошла утечка информации?

— Во-первых, этого я не знаю, а во-вторых, вы сами должны понимать, подобные вещи огласке не подлежат. Слишком серьезная тема.

— Серьезная — это точно!

— Я же не интересуюсь, кто прикрывал в столице вашу торговлю радиоизотопами.

— Во, чешет! — Ганс покрутил головой. — Хорошо вы его поднакачали!

— …Все это представляется очень и очень сомнительным, — проскрипел голос из динамика. — Не совсем понимаю, в чем интерес Ящера? На кой черт ему было предупреждать нас?

— Интерес прямой. Когда начинается большая охота, внутренние распри забываются. Уж какие склочные были на Руси князья, а и тем пришлось взяться за создание единых дружин, когда запахло жаренным.

— Охота охоте — рознь. А уходить всегда лучше россыпью, по одному.

— Если вы собираетесь уходить, пожалуйста! У Ящера другие планы.

— Забавно! Что же он собирается делать? Воевать с государством?

— Имеются варианты. И один из них — объединить ваши связи с нашими. Совместными силами попытаемся дать отбой операции. Будут, разумеется, накладные расходы, но и здесь объединенным капиталом можно все разрешить. Сами знаете, столица нынче берет не лапой, а в охапку, так что денежки понадобятся большие. Есть люди, имеющие влияние на самых первых лиц страны, и есть подход к этим людям. Все, что от нас требуется, это как следует их ублажить. Полагаю, что план Ящера выполним.

— В общем, конечно, резон потрепыхаться есть.

— Разумеется, есть. Но помимо всего перечисленного имеется и второй интерес. Вы же спрашивали об интересах Ящера, не так ли?… — Сом выдержал паузу. — Так вот, Ящера интересует «Харбин». Как и сказано было в письме.

Кто-то крякнул, кто-то шумно задышал.

— Ну волчара! Не шутил, значит…

— Предлагаю ознакомиться с документами, — продолжал Сом. — Думаю, изучив их, вы иначе посмотрите на сделанное Ящером предложение.

Щелкнули замки, Ганс невольно поджался.

— Финита ля комедия! Затыкай уши, — пробормотал он. Однако взрыв прогремел не сразу. Сначала Сом достал папку, оживленно стал перелистывать бумаги, отыскивая лист, который в первую очередь следовало зачитать главарям центровых. О бомбе он, разумеется, ничего не знал. Но так или иначе фотореле, смонтированное Августом, сработало, и двухкилограммовый раскатанный по дну дипломата лист гексогена рванул во всю ивановскую. Взрыв мы услышали не по радио, а наяву. И тотчас, отомкнув дверь, со «Стечкиным» в руке наружу выскочил Ганс.

Заряд гексогена был нашей главной ставкой в задуманном. Пробираясь в логово центровых, Сом, сам того не ведая, являл собой живую бомбу. Этакий камикадзе по-русски, тем паче, что гексоген — это вам не какой-нибудь аммонит и даже не пластид. Двух килограммов да в закрытом помещении могло хватить на добрых полстадиона гавриков. Не спасли бы их ни дубовые фюрерские столы, ни бронежилеты. Поэтому вторая часть операции представлялась более второстепенной. Тем не менее мы намеревались довести дело до логической развязки. Кося автоматными очередями выскакивающую отовсюду охрану, парни Дина-Гамбургера ворвались в цитадель «Харбина» и, миновав увеселительные комплексы, вторглись в деловую часть здания. Тут уже царила полнейшая паника. Едва завидев людей в масках, люди без понуканий вскидывали руки, проворно вжимались в крытые дорогими обоями стены. И самое грустное, никто не собирался вставать грудью на защиту родных пенатов. Лишь в одном месте трое или четверо обкуренных воинов в камуфляже открыли ответный огонь — не слишком точно, зато щедро и от души. Пули пошли крошить штукатурку, рикошетом запели над головами. Стало чуточку веселее, хотя для спецов Дина это были семечки. Скоренько разобравшись по двойкам, они в полминуты одолели простреливаемое пространство и, даже не использовав гранат, живьем положили камуфляжников на пол. По всей вероятности, парни ощущали даже некоторое разочарование. Сопротивление практически отсутствовало. Половина охраны собравшихся на совет авторитетов самым бесславным образом намеревалась дать деру. Как и предсказывали мы с Гансом, один из выходов оказался неперекрытым, и во внутренний двор «Харбина» выскользнуло не менее дюжины вооруженных беглецов. На этом, впрочем, их везение и закончилось. Все таким же шумливым табунком они ринулись к своим оставленным на автостоянке машинам и, конечно, угодили под пули волков Каптенармуса. Вот вам и минусы автотранспорта! Любите ходить пешком — живее будете!.. Те, что оказались в ловушке и не полегли сразу, предпочли сдаться. Чуть позже все произошедшее Дин скучновато и буднично назвал легким скоротечным боем. Не мне было разубеждать этого видавшего виды вояку, что он не прав и малость заблуждается. Подобно скалолазам мы только влезли на овеваемый ветрами гребень, на котором следовало еще удержаться.

Как бы то ни было, но уже через полчаса я сидел в уютном бильярдном зальчике, и Ганс, завалив на обшитый бархатом стол местного начохраны, выжимал из последнего показания, гуляя стволом «Стечкина» но ежику волос на затылке поверженного.

— Где Баранович с Лафой?