Ознакомительная версия.
А корабельный искин даже не фиксировал постороннего присутствия на борту…
Кажется, жизнь налаживалась.
Глава 20
Эрик Рыжий. Последний Воин
И можно тихо сползти по горелой стерне
И у реки срезав лодку пытаться бежать.
И быть единственным выжившим в этой войне,
Но я плюю им в лицо, я говорю себе: «Встать!»
Удары сердца твердят мне, что я не убит
Сквозь обожженные веки я вижу рассвет.
Я открываю глаза – предо мною стоит,
Великий Ужас, которому имени нет.
Сергей Калугин – Последний воин мертвой земли
Перед отплытием солнце стояло высоко в небе, разливая свой свет и даря тепло суровым скалам фьорда.
– Смотри, как радуется море! – Фьярри щербато улыбнулся, указывая на выход из залива, – Видят боги, поход будет удачным!
Эрик сурово нахмурился, но решил ничего не говорить молодому воину.
Жрец Одноглазого вчера, когда Рыжий спросил о грядущем, долго отмалчивался, несмотря на обильные приношения… Но потом старик раскинул руны, вырезанные на небольших костяных пластинках, и объявил всем собравшимся, что будущий набег на земли франков завершится успехом. Но позже, выловив Эрика, помогавшего загружать драккар припасами, жрец отвел его в сторону, и произнес несколько фраз, заставивших крепко задуматься.
– Я не вижу твоего возвращения, ярл, – тихо говорил старик, хмуро сдвинув седые брови, – но боги не явили мне и знака твоей гибели. Хотя для всех остальных эти знамения столь ярки, что я удивляюсь, как вы их не видите…
– Мои люди погибнут? – Рыжий закусил вислый ус, и крепко стиснул руками заскрипевший кожаный пояс. – А я выживу? Но зачем мне такое бесчестье, скажи?
– Это не бесчестье. Боги готовят тебя к чему-то. Видения смутны, но… Мудрый сказал мне, явившись во сне, что ты станешь его последним воином.
– Игг явился тебе… – Эрик разжал ладони, и уставился на них, словно впервые видел. Шрамы, мозоли от весла и рукояти меча… Руки обычного человека. Почему боги избрали его? – Я не могу пойти против воли Высокого. Если ты, старик, не спутал его с кем-то еще…
– Не спутал, ярл, – жрец нахмурился еще сильнее. – Но я не видел твоего возвращения в Хогс-Фьорд.
Рыжий расстался со стариком в странном настроении, подавленном, настороженном и возвышенном. Быть избранным богами, особенно такими, как сам Одноглазый, это не только и не столько почет, но прежде всего – кровь, пот и боль. А уж слова о «последнем воине» всколыхнули внутренний мир норманна, как воду в бадье, скользнувшую в руках нерадивого раба…
Но поход в земли франков был уже объявлен, и откладывать его из-за знамений и знаков было нельзя – жителям Хогс-Фьорда нужно звонкое золото и яркое серебро, добытое в каменных городах изнеженных жителей юга. Иначе можно не пережить зиму – припасов не хватало, а закупить зерно и все необходимое нужно было до осенних штормов…
Тепло и яркое солнце не покидали их все время, пока драккар крался к выходу из фьорда, обходя скалы. Эрик сам стоял у рулевого весла, не доверив этот отрезок пути даже старому кормчему Хёрду. Тот тридцать лет ходил в этих водах, и водил еще корабль старого Орма Рыжего, отца Эрика, но не обиделся на молодого ярла – переупрямить Рыжего было сложнее, чем выиграть спор у Локи.
«Может быть, действительно, обойдется? – думал Эрик, сжимая скользкое дерево до ломоты в пальцах. – Мог же старый ворон ошибиться? Так ярко светит Солнце… Словно летом…»
Северное море встретило их приветливо – волна шла невысокая, и ветер дул с севера, наполняя серые паруса до отказа… Казалось, все будет хорошо.
Эрик приоткрыл глаза, и сморщился от яркого света люм-панелей. Почему-то его корабельный искин всегда выставлял мощность на максимум, пока его хозяин спал. Пират потер лицо ладонями, и душераздирающе зевнул.
– Волосатые ляжки Игга… – он не знал, почему ему в последнее время все чаще стали сниться воспоминания из прошлой жизни, – Боги, ну чего вы от меня-то хотите? Для чего готовите?
Рыжий расчесал бороду пальцами, и пересел на выросший из пола стул, выдвинув из стены панель стола, немедленно расцветившуюся голограммами капитанского пульта управления. За время его короткого сна ничего не поменялось – корабль в доке, идет плановый ремонт, половина команды в увольнении, десятеро уже в отключке, третий абордажный взвод разносит бордель…
Он проверил сервер входящих сообщений, и грубо выругался, залепив кулаком левой руки в ближайшую стену. Панель из пластали прогнулась и протестующе скрипнула. В почтовом ящике мерцало сообщение, помеченное «ХС».
Эрик ткнул пальцем в сенсор обнаружения подслушивающих устройств, высветивший список известных жучков, поставленных на корабле СГБ, ХаСОМ и лично Патриком. Новых не прибавилось, и он заблокировал их все.
– Гребучие рукожопые карлики, мудями подметающие пол! Чтоб вас сплющило под хреном Одина, когда он на вас его положит, и по голове постучит! – пират еще долго и витиевато расписывал родословную и пристрастия всех спецслужб, их руководства, лично Лорда-Протектора, и Патрика Хетцера, выпуская пар. Потом он успокоился, и резюмировал: – Засранцы… Ни хрена без меня не можете…
Разблокировав прослушку, он внимательно перечитал письмо, и задумался. Предстояло очень тонко поработать со старым добрым другом… «Обводить вокруг пальцев друзей, с которыми не одну чашу крови пролили, всегда мерзко, – подумал Эрик, прикидывая курс на планшете, – и противно богам… Как я докатился-то до такого, кто скажет? А? Вот то-то же, йотун вас раздери… Совсем люди в этом времени совесть потеряли…»
Он на минуту отвлекся от звездных карт, и прикрыл глаза, нырнув в воспоминания…
Былая ласковость моря вспоминалась, как далекая сказка из прошлых времен – шторм свалился на одинокий драккар неожиданно, словно рысь, прыгнувшая на незадачливого охотника с ветви сосны. В третий день похода… Волны швыряли корабль из стороны в сторону, захлестывая его до верхушек мачт, воду приходилось вычерпывать шлемами и кожаными ведрами. Хёрд с Эриком вдвоем с трудом удерживали кормило, привязавшись к настилу, и правя на юг…
– Ярл, еще одна волна, справа! – проорал кто-то. – Держитесь!
Эрик с трудом сморгнул соленые капли с ресниц, и разглядел приближающийся вал. Словно скала, он возвышался над их драккаром, грозя неминуемой гибелью в разбушевавшейся пучине… Седой от пены утес волны уже готовился обрушиться на корабль, перемолов его в щепки.
Ознакомительная версия.
