– Владислав Сергеевич, вы меня постоянно так стремитесь накормить. Я же не белочка какая-нибудь голодная.
– Мне нравится о вас заботиться, Варвара Олеговна.
Чувствую, как щеки, и без того красные после активной пробежки в это холодное утро, краснеют еще сильнее. На один пончик к чаю все же соблазнилась, вопреки привычкам съев его по дороге. Вообще-то, то, как мы шли с шефом на работу, было больше похоже на прогулку. Неспешно так шли, болтали о разном, попивая чай.
Подходим ко входу в здание, и вдруг в столь ранний час встречаем целую стайку сотрудниц нашего отдела со спортивными сумками.
– Доброе утро! – хором торжествующе поздоровались с нами девушки и женщины. – А мы тут решили коллективно оздоравливаться, в зал ходить по утрам.
Дамы невинно хлопают глазами и с интересом разглядывают меня и шефа. Такое впечатление, что они решили ходить в зал не оздоравливаться, а свечку держать, чтобы потом детально делиться информацией с коллегами.
– Похвально, – прохладно и как-то даже угрожающе произнес начальник, так что улыбки на лицах сотрудниц стали вянуть.
Тем не менее, в спортзал отправились вместе. И отличие от обычного занятия я ощутила сразу. В большом зале я пытаюсь заниматься йогой, в то время как наши девушки только делают вид, что что-то делают, а на самом деле просто болтают и хохочут. Концентрации никакой.
Поняла, что йога сегодня не удалась, и закончила ее досрочно. Девушки потянулись за мной, весело щебеча, что надо бы им посетить парную. Наверное, несмотря на похолодание, буду заниматься исключительно в парке. Уходя, Влада в зале не увидела, видимо, ушел раньше.
Сегодняшний день вновь всколыхнул наше рабочее царство. Шеф лютовал. Даже мне немного досталось. Когда пришла подписать документы, Каверин потребовал ему рассказать, чем фактически я занимаюсь в отделе. После того, как подробно все описала, начальник достал мою должностную инструкцию и ткнул меня носом в то, что я делаю гораздо больше того, что предусмотрено моей должностью. Работаю, фактически, не только за себя, но и частично за него и еще нескольких сотрудников, задерживаясь на работе. Приказал это прекращать, хорошо исполнять исключительно свои обязанности, ну и разгрузил меня немного, вызнав то, что я делаю по его части. Вроде бы можно радоваться, работы теперь станет меньше, но я так не могу, мне так не нравится, я привыкла работать на пределе.
Отдел вздохнул спокойно, только когда босс ушел на обед, утащив с собой и меня. Соблазнил легко – предложил пообедать у него дома вместе с Милой. Конечно, я согласилась. Захотелось увидеть не только Милу, но и поближе познакомиться со Светланой Семеновной.
Женщина при более близком знакомстве не разочаровала, показалась приятной и доброй. Рассказала, что они с Милой учат новые слова, и у девочки есть прогресс.
– Мила, скажи, кого мы сегодня видели на улице? Как птичку зовут?
– Кар-кар!
– А какая у тебя новая игрушка есть?
– Ба-ба-н! Бах!
– Правильно, барабан бахает, – Светлана Семеновна хитро взглянула на меня и начальника. – А как ты папу позовешь?
Мила тоже посмотрела на Влада.
– Па-па, – произнесено четко и уверенно. Шеф подобрался. Крепче сжал кружку. До этого Мила еще ни разу не называла его папой. Вообще никак не называла, в то время как меня активно звала Ва-ваей.
Ну все, у меня опять глаза на мокром месте. Сейчас под благовидным предлогом уйду в ванную и…
Тут малышка перевела взгляд на меня, улыбнулась открыто и радостно, а затем показала на меня пальчиком.
– Ма-ма, – не менее четко и уверенно.
Глава 35
Это было как удар под дых. Внутри меня все перевернулось. Мила уже убежала играть в гостиную, а я извинилась и, ни на кого не глядя, быстро ушла в ванную, там заперлась, включила воду на всю и только тогда позволила себе разреветься. И Милу жалко, и себя жалко, и так трогательно. Неожиданно моя мечта услышать, как меня называют мамой, исполнилась куда быстрее.
Стук в дверь.
– Варя, у вас все в порядке?
А я и ответить даже ничего не могу, горло сжал спазм.
– Варя? Варя, вы что там, плачете? Откройте! – требует Каверин.
Стук в дверь не прекращается. Вот какой.
– Нет. Я сама скоро выйду, – кое-как собравшись с силами, отвечаю я, сидя на полу и обняв колени. – Все нормально.
Щелчок.
– Поздно, Варя, – с этими словами Влад входит в ванную. – Тут замок так себе, можно снаружи провернуть, – сразу поясняет начальник и садится на корточки рядом со мной. – Мила со Светланой Семеновной уже гулять ушли, а вы все тут сидите. Обед, вот, уже закончился. Светлана Семеновна извинилась, говорит, что специально ничему Милу не учила, книжку с картинками с ней смотрели про семью. Варенька, ну вы что?
Закрыла лицо руками. Из глаз слезы льются ручьем, не могу их остановить, и так стыдно, что Каверин меня такой видит. Неожиданно, объятие. Влад обнимает, садится рядом, пересаживая к себе на колени. Дотрагивается без спроса, но сейчас я и не против. Крепко обнимаю Каверина за шею и плачу уже ему в плечо. Давно меня так не накрывало, очень давно, видимо, поэтому сейчас так трудно остановиться.
Влад утешающе гладит меня волосам, плечам, спине. Его руки постоянно в движении, где только не гладит. Целует в висок, мокрую щеку, требовательно берет за подбородок, разворачивая мое лицо к себе, целует в губы, его язык еще более требовательно проникает в мой рот.
Так. Слезы высохли в момент. Возмущенно стучу Влада по плечу и пытаюсь его оттолкнуть. Довольный Каверин отстраняется, но из объятий не отпускает. Конечно, он довольный. То бегать надо было ради поцелуя в щеку, а тут вот, пожалуйста, все и сразу.
– Дайте встать, – требуя я, порываясь это сделать самостоятельно, но Влад утягивает обратно к себе на колени.
– Встанете, Варвара Олеговна, не переживайте. Это я шоковую терапию применил, чтобы вы успокоились. Вы мне лучше объясните, из-за чего так расстроились? Я не спорю, момент был очень трогательный, я сам проникся, но не настолько, чтобы закрыться в ванной и рыдать. Вы меня напугали. Так в чем дело?
Шеф сейчас смотрит на меня очень внимательно и серьезно. В ответ молчу. Спрятала лицо, положив голову начальнику на плечо. Больше не плачу, но все равно тяжело, а на откровения не тянет.
– Ты рассказала, из-за чего не любишь мужчин, но не рассказала, как именно тебя обижали. Все же просто недоверие у мужскому роду не повод прибегать к помощи врачей, лишь обеспечить себя ребенком без отца. Дело в этом? Ты плачешь не столько из-за настоящего, сколько из-за прошлого. Так может, поделишься? Я хочу знать.
В ванной комнате повисла тишина. Резко подняла голову от плеча Каверина.
– Спасибо, – произнесла я шефу на ухо и поцеловала его в щеку. – Но нет.
Пока Каверин застыл, пораженный моей инициативой, поднялась с его колен, быстро умылась и поправила сбившуюся одежду. Минута слабости закончена. Все это время начальник пристально за мной наблюдал.
– Владислав Сергеевич, вы на работу будете возвращаться? А то я пошла.
– Буду, Варвара Олеговна. Вот если бы вы туда не собирались, тогда бы не пошел.
– Вам не нравится ваша работа?
– Я отношусь к ней спокойно. А вот к вам нет.
– Перестаньте.
– Варвара Олеговна, вот вы уже знаете обо мне много всякого разного, в том числе и совсем плохого. Почему вы не хотите поделиться со мной тем, что было плохого в вашей жизни? Осуждать я точно не стану, уж не мне кого-то судить, никому не расскажу, посочувствую, утешу, вам, может, станет легче.
– У меня и так все замечательно, Владислав Сергеевич. И никакие разговоры по душам не нужны.
– Какая вы вредная, Варвара Олеговна, – говорит начальник, вставая. – Зато я упрямый. В этом плане вам, конечно, тоже со мной не повезло.
