этот момент искин засек и подсветил две человеческие фигуры, бегущие от базы к ближайшим зарослям, оба с автоматами.
Мне стал ясен план: при нападении подавляющего противника — эвакуация под прикрытием дымовой завесы, а два человека отвлекают противника на себя и подрывают на этой базе все, чтобы врагу не досталось ничего ценного. Заряды явно были заложены изначально. Затем эти двое спасаются пешком через лес.
Я раздумывал секунду: в грузовике только двое с оружием, остальные некомбатанты, вроде бы, есть женские фигурки. А тут двое высококлассных и отчаянных военных — как бы вот кто в приоритете.
— Атаковать этих двоих!
Дрон несется следом за ними, стремительно настигая. В последний момент оглядывается один — а затем они бросаются в разные стороны, и тот, за которым устремляется дрон, резко меняет направление и ныряет под дрон.
Времени на реакцию не осталось, и дрон взорвался на земле, причинив минимальные ранения или вообще никаких.
С дрономатки наблюдаю, как эти двое скрываются в лесу.
Хороши, черт бы их побрал!
Впрочем, ничего удивительного, ведь в экспедицию к далекой звезде посылают только лучших из лучших.
С другой стороны, я ни капельки не огорчен: результат многократно превысил мои ожидания. Я не просто навредил базе — она вообще уничтожена. План сработал и противник поверил, что на него идет наземный штурм с целью захвата. Просто великолепно, куча оборудования уничтожена, множество человекочасов потрачено впустую. Ну и минус как минимум один китаец, а заодно они теперь поостерегутся расширяться в моем направлении. Короче говоря, это мой первый серьезный успех.
Дрономатку я «уронил» в небольшое ущелье, где ее обломки вряд ли кто-то когда-то найдет.
Вместе с тем, теперь мне нужно еще кое-что: средство активного наблюдения более широкого радиуса, чтобы я мог патрулировать хотя бы на двадцать километров вокруг. У противника уже имеется наземный колесный транспорт, причем эти багги были довольно резвыми, километров тридцать в час, для столь малого срока на развитие автомобильной промышленности это хороший результат. Так что китайцы попытаются активно разведывать окружение. От уничтоженной базы до меня двести километров по прямой, по равнине вокруг легкого изгиба горного кряжа будет дальше, а эвакуация их прошла в направлении от меня, то есть до их колонии еще дальше.
Хотя за четыре года и четыре месяца китайцы не смогли меня разведать, раньше у них на то не было веской причины. Теперь, подвергнувшись атаке со стороны неизвестного противника, они начнут вести себя иначе, активизация гарантирована.
По сути, мое противостояние с китайцами началось, и тот факт, что мой первый противник — вторая по силе колония, меня не очень огорчает, а в чем-то даже радует. Китайцы с самого начала, еще до прыжка показали, что склонны к агрессивному пути развития, их эксперименты с биологическим оружием только подтвердили это.
Гнобить какую-нибудь мирную колонию, строящую свое будущее в поте лица, мне было бы намного сложнее.
Ну а когда я уничтожу китайцев — может статься, что расклады поменяются.
И кстати, надо бы проверить, как отреагируют другие колонии на сообщение китайцев о нападении.
* * *
С целью радиошпионажа я в рекордно короткие сроки осуществил новый проект — «Голос». Суть его заключалась в дроне, который несет на себе достаточно мощный радиопередатчик, антенну и небольшую солнечную батарею. Садясь где-то, дрон переходит в режим радиопереговоров, служа мне ретранслятором, а затем меняет свое местоположение, чтобы избежать обнаружения триангуляцией. При наличии солнечной батареи ему не нужно возвращаться на базу.
Все это было предусмотрено еще на Земле, но теперь оказалось, что у меня уже почти все готово и делать проект с нуля не нужно. Я просто взял дрономатку, закрепил на нее не дроны с фугасами, а только двигатели, причем без зажимов, фиксированно. Выигрыш в грузоподъемности и размеры оказались достаточными для размещения передатчика, солнечной батареи и увеличенного аккумулятора.
На все это ушло три дня, на четвертый я испытал устройство и выяснил, что «Голос», оставаясь неподвижным на земле или на скале, может работать два часа в день в режиме радиоразговора: столько энергии вырабатывает батарея за световой день.
На пятый день я отправил «Голос» в полет в сторону предполагаемого средоточия колоний: послушаю, чего говорят, может, и сам пообщаюсь.
* * *
Мне сопутствовала удача: уже на второй день полетов и посадок для подзарядки я отыскал довольно высокую скалу с плоской вершиной. При ближайшем рассмотрении оказалось, что на этой вершине есть укромное местечко среди камней, куда можно посадить «Голос» на постоянное место жительства, откуда его не сдует ветер, а растущие вокруг невысокие корявые деревца отлично замаскируют тонкую антенну.
Из минусов — именно деревья делают подзарядку утром и вечером менее эффективной, но поскольку почти весь свет на поверхности планеты непрямой, от облаков, то разница между утром и полуднем в плане освещенности незначительна.
Однако качество приема сигнала оказалось вполне себе хорошим, намного лучше тех обрывков, что долетали до меня раньше, так что я начал слушать открытые каналы.
Как и ожидалось, разговоры вертятся вокруг нападения на китайскую базу. Китайцы сразу после нее пытались обвинить то тех, то этих, но толком ничего не добились.
Я поймал разговор двух человек, которые разговаривали на довольно ломаном английском, следовательно, принадлежали к двум разным колониям. Первый спросил, как собеседник оценивает риск аналогичных нападений на другие «государства», на что второй ответил, что это маловероятно.
— Понимаешь, дроны есть у всех, — сказал он. — У нас, у вас, у других. У кого-то больше, у кого-то меньше, но это самое простое средство непрямого дистанционного поражения, и его хоть немного, но привезли с собой все. Прошло четыре года с момента высадки — никто ни на кого не нападал. И вот теперь китайцы говорят, что на них напали. Положим, что это правда. Возникают вопросы: почему китайцы и почему сейчас? Почему не мы, не вы, не те, не эти, а именно китайцы? Почему не год назад и не два, а сейчас?
— Китайцы отличаются от всех тем, что именно они в самом начале, еще у Солнца, попытались вести диалог с позиции силы. Ты про это?
— Именно про это. Они с самого начала не скрывали, что их политика будет строиться на военной силе и вмешательстве в чужие дела. И вот жертвой становятся именно они. Совпадение? Не думаю. А почему сейчас? Я рискну предположить, что та база, которую у них пытались отнять, была построена вблизи от кого-то, кому расширение в его сторону
