Хрясь! – отрубленная в замахе рука врага летит в реку вместе с мечом…
Это верный Клит, как всегда, рядом. Голова цела, крови нет. А шлем-то спас!
– Копье мне!
Один из гетайров отдает свое копье.
Персидский строй прорван, конница бежит. Очумевшая от неожиданного поворота пехота персов отступает, только фаланга, состоящая из греческих наемников, стоит на месте без движения, выставив вперед копья. Это серьезные воины, и они знают, что за предательство придется заплатить жуткую цену. Но они уже не смогут ничего изменить.
– Пехота – вперед! – что есть мочи ору я. – Конница – с флангов!
После короткого боя греки смяты. Мои конники преследуют бегущих. Через час все кончено. Мы победили превосходящего и находящегося в лучшем положении противника. Это великая победа, и все это понимают. Меня окружают военачальники – и Парменион, и Клит Черный, и Перфенон…
– Слава Александру! Слава Александру Великому! – кричат они и бьют мечами о щиты.
– Слава Александру Великому! – подхватывают стоящие вокруг воины и тоже начинают бить в щиты.
Звуки все ширятся, расходятся, как круги по воде, они все громче, вот уже кричит все войско, как будто рокочет пробуждающийся вулкан:
– Слава Александру Великому! Слава! Слава!
Меня стаскивают с коня, подбрасывают вверх, куда-то несут… Наконец освобождаюсь и обхожу свое войско, жму мозолистые руки в грязи и крови. Рога трубят привал. Солдаты омываются прямо в холодной воде Граника. Спешно разворачивается лагерь, мои слуги разбивают шатер, греют на костре воду… Везде режут баранов, запах жареного мяса и дымы ползут между походных палаток… В шатре уже готова горячая ванна, рабыни раздевают меня, слизывая своими быстрыми горячими язычками грязь, пот и чужую кровь с моего тела. Начинается пиршество. И со всех сторон несутся крики:
– Александру Великому слава!
Но усталость валит меня с ног, сытый и довольный, я падаю на постель, две рабыни делят со мной ложе, ласкают нежными руками мое усталое тело. Но почему шлем по-прежнему сдавливает виски? Неужели я не снял его в сумятице происходящих событий? Тяжело поднимаю подрагивающие от усталости руки, ощупываю голову. Нет, шлема нет. А что они кричат? Уже не про Александра Великого…
– Глостер, Глостер, все закончилось!
Я вновь на чистой простыне курильни. Тяжело дышу. Надо мной стоит давешний стюард и рассматривает – внимательно, с нескрываемым любопытством. Откуда он знает мое имя? Поворачиваю голову. Нет, это Клайда зовет меня. Она сидит, растирая босые ноги с подергивающимися пальцами, и слегка раскачивается. Глаза с поволокой, губы ярко-красные, вид какой-то ошалелый.
– Меня хотели убить, – хрипло сообщает она. – Я бежала по замку Венценосного Ге, совершенно голая, а за мной гналась стража барона… Длинные каменные коридоры, ноги замерзли, потом я закуталась в длинную толстую портьеру и согрелась, а они пробежали мимо…
– Кто такой Венценосный Ге? – спрашиваю я. Голос у меня тоже хриплый. – И почему за тобой гнались?
– Это король Стакки. У него отравили барона Хоро Блистательного…
– А ты при чем? Почему за тобой гнались? – Язык распух и шевелится с трудом.
Клайда усмехается.
– Я его и отравила. Ге приказал…
– А почему ты бежала голой? Ты что, спала с этим… Венценосным? Или другим?
– С обоими, – кивнула Клайда и облизнулась. – И со всей дворцовой знатью. Я была украшением придворных балов. Меня звали Гела Мар!
В ее тоне появилась торжественность, хотя это имя мне ничего не говорило. Как, впрочем, и все остальные. Ладони жгло, на них явно виднелись следы тяжелого кизилового древка. Неужели я действительно бился с персами?!
– А ты кем был?
– Александром Македонским.
– Никогда не слышала.
А виски все-таки сжимает… Но нащупать я ничего не могу.
– Почему ты трогаешь голову?
– Шлем давит…
– Нет никакого шлема!
Зажав пальцем мундштук, она рассматривает дым в прозрачной трубке. Он уже не зеленый, а какой-то белесый.
– Это остаточное действие леммы…
– Что?!
– Неважно. Когда дым обесцветится, затянись один раз, и все пройдет. Вот так… – Она подносит к кроваво-красным губам мундштук, с облегчением выдыхает густой белый пар.
– Уфф… Все, отпустило…
Я следую ее примеру. Действительно, шлем перестает давить на виски, сознание проясняется, и я окончательно понимаю, что все происходящее мне привиделось. Но сколько времени прошло? Уже ночь или следующий день? Нет, объективный хронометр показывает, что я смотрел грезы всего двадцать минут.
– Как вы себя чувствуете, гражданин? – спрашивает стюард.
Все это время он терпеливо стоял в стороне, ожидая, пока мы придем в себя. И очевидно, этот момент наступил.
Я трясу головой.
– Нормально…
Он повторяет вопрос Клайде.
– Отлично! – Она улыбается.
– В таком случае, буду рад проводить вас. Рекомендую пообедать после сеанса. Напротив хороший ресторанчик.
Действительно, я ощущаю зверский голод.
– Спасибо, мы воспользуемся вашим советом.
Стюард проводил нас до калитки.
– Будем рады видеть вас снова! – дежурно говорит стюард напоследок.
На противоположной стороне улицы в таком же зеленом дворике расставлены в тени деревянные столы со стульями. На заборе красочный плакат: на большом блюде аппетитная жареная рыба и щупальца вунора в окружении специй. «В связке работают, – размышляю я. – Знают, что после “зеленого дыма” пробивает на еду…»
– Входите, с удовольствием!
Нас встречает высокая молодая женщина в веселом фартуке с национальным желто-звездным узором, надетом поверх длинного белого платья. Она ведет нас по вымощенной серо-синим камнем дорожке к уютному столику, огороженному цветущими кустами. Усаживаемся, через минуту хозяйка приносит запотевший, только из погреба, графинчик с двумя высокими бокалами.
– Лемма позволит вам быстрее восстановить силы, – поясняет она, разливая густую маслянистую жидкость. – В стоимость обеда это не входит!
– Спасибо!
Я заказываю жареную рыбу и паровых агний, Клайда – тушенного в вине вунора, на десерт мы, не сговариваясь, выбрали пудинг из фиактистовых водорослей. Хозяйка исчезает, и мы остаемся наедине. Наступает неловкое молчание.
Клайда отпивает салатного цвета напиток. Я следую ее примеру. Терпкая жидкость, вроде бы не крепкая… Но с меня достаточно и дыма. Я отставляю бокал.
– Нет, выпей! – настаивает Клайда. – Хотя бы несколько глотков, это очень важно. Особенно после первого курения!
Что ж, раз надо, так надо! Я выпиваю все до капли. Довольно приятный вкус и явно тонизирующее действие. Сознание проясняется, напряжение в душе исчезает. Я смотрю на свои руки. Как и следует ожидать, на них нет никаких следов от копья. Миражи рано или поздно рассеиваются…
