— Охотники не знают, — пояснил я. — Пока не знают.
— Поразительно, насколько глубокие изменения?
— Полная смена облика и хромосомного набора.
— Это как?
— Смена пола, я превращался в Сашку, расспросишь её при случае.
— Расспрошу, что ещё?
— Вот, — я поднял руки, отец расширившимися глазами смотрел на десятисантиметровые когти, венчавшие пальцы сына. — Посвящённые про когти в курсе. В клубе было полно видеокамер. Заберите Сашу с больницы, она подробно расскажет о проводимых нами экспериментах, я буду не я, если она не сохранила результаты.
— Почему ты мне не сказал? — неожиданно заорал отец.
— Успокойся! — рявкнул я на сорвавшегося отца.
Папа втянул ноздрями воздух, закрыл глаза, замерев на несколько секунд. Пригладив на голове короткий ёжик волос, он наклонился ко мне:
— Я спокоен, но хочу знать все подробности.
— Законно, с чего бы начать?
— С начала, сын, с начала.
— Слишком долго, не думаю, что тебе нужен пересказ всей моей жизни, — съёрничал я и получил щелбан, — я бы начал…
Удобно развалившись на заднем сиденье казённой автомашины, я начал рассказ с событий, имевших место на даче Молдавана, посчитав узкосфокусированный удар Станции отправной точкой начавшихся в организме изменений. Отец слушал очень внимательно, по ходу пьесы задавая уточняющие вопросы. Когда я закончил, он попросил минутный тайм-аут для осмысления свалившейся на него информации. Подумать было о чём, как ему, так и мне. Через пару дней моя привычная жизнь окончательно канет в Лету, страшновато, честно говоря, расставаться со сложившимся укладом, но я сам выбрал этот путь. Переживал ли я? Конечно! Наконец папа разложил информацию по полочкам и повернулся к нерадивому отпрыску:
— Сын, я не понимаю, зачем ты подписал контракт?
— Тут всё очень просто. Где лучше всего спрятать свет?
— Хм-м, — отец скептически посмотрел на меня и снова на несколько секунд выпал из действительности. — Решил спрятаться в пламени свечи? — я кивнул. — Осторожней, ты не мотылёк, но сгореть можешь не хуже ночной бабочки.
— А то я не понимаю, но другого выхода пока не вижу. Если бы ты не завяз в политике, то можно было обратиться в твою бывшую контору, сейчас же тебе не выгодно подставляться под удар. В любой момент недоброжелатели могут обвинить тебя в личной заинтересованности, а оно нам надо? Ермолов активно тащит тебя наверх, не стоит подковёрным бульдогам давать лишний повод вцепиться в тебя зубами. Присоединиться к охотникам будет самым верным решением, тем более мне устроили "качели". Да-да, не смотри на меня так. Бравые волонтёры из хитровымудренного управления успели наложить загребущие лапки на все анализы и рапорты медработников. Один лощёный, умеющий хорошо говорить и располагать к себе майор, красиво пугал кнутом и приманивал пряником, а "качельки" заключались в разных типах контрактов. По сути дела передо мной была разыграна классическая сцена из доброго и злого полицейского в одном лице. Я растаял перед "добрым", перед этим серьёзно внеся коррективы в предлагаемой бумаженции. Хочу заметить, что не будь твоей тени за моей спиной, то моя наглость бы не прокатила, а так я спрячусь в стройных рядах охотников, прикинусь ветошью и постараюсь три года не отсвечивать. Демонстрировать свои безграничные полиморфические способности я не собираюсь.
— Так…, свет в пламени свечи…, - пронзительный взгляд отца буквально хлестанул меня по лицу, — та-а-ак! Рассказывай! Что у тебя общего с охотниками?
Я понял, что папа собрал воедино мозаику недомолвок.
— Запах, и не только он. Бойцы оперативных групп не являются чебадами в прямом смысле слова.
— Я знаю.
— Знаешь? А знаешь ли ты, что они ближе к йома, чем к чебадам?
— А вот этого я не знал, — ответил отец и тут же посмурнел, — сын, если пользоваться твоей терминологией, то ты…
— Я ещё ближе к йома, чем охотники, но не жажду крови, словно демон.
— Господи! Нам надо исследовать генетический материал, ты понимаешь, какие перспективы несёт разгадка твоих превращений?
— Понимаю, правда не горю желанием становиться лабораторной крысой. Если сейчас обнародовать все факты, то информация вызовет ненужный ажиотаж и тогда пиши пропало! Сразу предупреждаю, я никому не позволю использовать себя, как начинку для пробирки. Охотники, как бы к ним ни относились, рассматривают меня через призму эффективной боевой единицы с некими дополнительными опциями к уже имеющимся у остальных бойцов. Не каждому по силам завалить демона голыми, не совсем конечно голыми, руками, поэтому они не будут акцентировать внимание на остальных скрытых особенностях нового члена команды. С другой стороны не стоит сбрасывать со счетов интересы других силовых органов и твою личную заинтересованность, я готов сотрудничать с разведкой на паритетных началах. У тебя будет три года, чтобы подготовить почву для моего официального перехода под юрисдикцию твоего ведомства, только без фанатизма, прошу тебя. К тому же твои коллеги могут официально запросить образцы генного материала и начать работать с ним не откладывая дело в долгий ящик, к моменту моего перехода они будут знать, в каком направлении копать дальше, а я пока поиграю в прятки. Надеюсь, что древняя истина, гласящая, что вещь лучше прятать на самом видном месте, не утратила актуальности и поныне.
— Сумбурно, но в целом ты прав, — отец протянул руку и ласково щёлкнул меня по носу, — ты вырос, Алексей, а я не заметил, как из хомячка ты превратился в медведя. Жизнь пролетела, да… Береги себя, не суйся в пекло.
Я, конечно, готов всей душой следовать родительскому наказу, но как папа это себе представляет?
— Мне пора, — сказал он, — дела сами собой делаться не будут. Твои пожелания взяты на заметку, но следовать им или нет я ещё серьёзно подумаю. Поцелуй Сашу от меня и от мамы. Иди уже…
Я выбрался из машины и, позвякивая банками с разносолами, затрусил в сторону наземного корпуса городской больницы. Всю дорогу до входной двери спину жгло ощущение чужого взгляда. Уже войдя в вестибюль и хлопнув стеклянной входной дверью, я обернулся, чтобы увидеть срывающиеся с места машины губернаторского кортежа. Следом за машинами исчезло чувство взгляда, бурящего пространство между лопатками и позвоночник. В холле за мной пристроились длинноногие сопровождающие — брюнетка и рыжая. Я едва не рассмеялся от одной мысли, что командование решило покрутить перед моим носом аппетитным пряником, точнее, двумя пряниками. Однако! Отсутствием самомнения и толики здорового тщеславия я никогда не страдал. Девицы удивились смене настроения поднадзорного объекта, они непонимающе переглянулись между собой, а я продолжал давить плотоядные улыбочки, бросая на них страстные взгляды, веселясь ещё больше, когда на лицах внешне бесстрастных охотниц начал проступать румянец смущения. Ох, дадут они мне прикурить, допрошусь на свою голову.
