Вновь зарычав, Вик выгнулся, нанося парню удар локтем. Наклонил корпус вправо, одновременно оттягивая одну руку противника вниз, а вторую приподнимая. Медведя повело, но он, не теряя равновесия, шагнул вперед. Схватил выскальзывающего Вика за куртку и, чуть провернувшись, перекинул через себя. Коснувшись задом земли, охотник вцепился в пальцы парня. Когда тот, подчиняясь короткому импульсу боли, отпустил его, кувырнулся вперед, разрывая дистанцию.
— Вик, хватит.
Но уже отошедший от залома Лис рванулся на поднявшегося охотника. Плавно уйдя в сторону, Вик дернул нападающего парня за руку и, пока того уводила дальше инерция движения, с силой ударил его по затылку. А после, глухо хмыкнув, кинулся на Медведя.
* * *
— Антон, проверь, что там за шум, — проговорил Ермолов, услышав на улице крики и возню.
Бухтя нелестные замечания в адрес парней, Антон с кряхтением поднялся и вразвалочку потопал к выходу. Глазам его открылась картина красоты неописуемой: от души помятый Лис валялся на земле, а рядом с ним боксировали охотник и Медведь. Они то сцеплялись в клинче, то вновь откатывались друг от друга. И хотя Миша порядком устал, легконогий охотник пока не мог одержать над ним верх. На мгновение прапор даже почувствовал гордость за своего бойца.
— Прекратили! — крикнул Чугун, надеясь достучаться до разумов разгоряченных парней.
Как оказалось, зря. Бойцы его проигнорировали чуть больше, чем полностью. Сделав еще пару попыток разнять их окриками, Антон плюнул и, достав ПМ, щелкнул затвором. Эффект превзошел все ожидания — мигом откатившийся от противника Вик едва уловимым движением отстегнул от бедра «Грач» и навел его на прапора. Казалось, от ярости, выплескивающейся сквозь глаза охотника, их изумрудная радужка начала тускло алеть.
— Boy, Вик, угомонись, — протянул Чугун, понимая, что охотник не шутит. — Ты же не станешь просто так стрелять. Ты не такой…
— Не такой? — зарычал парень.
Раздался сухой щелчок предохранителя. В лоб дернувшегося было Медведя уставился второй ствол, будто материализовавшийся из воздуха.
— Стоять, — прошипел Вик.
— Ладно, парень, поигрались, и будет, — ласково проговорил прапорщик, примирительно разводя руки. — Ты не выстрелишь. Я же тебя знаю.
— А с чего ты вдруг взял, что знаешь меня, дерьма кусок? — вкрадчиво и нарочито спокойно спросил Вик, переводя взгляд с пыхтевшего Михи на Чугуна. — Может, я — сумасшедший убийца. Порешу вас всех и подвешу на деревьях, как Дока. И буду наблюдать, как ваши гниющие тушки жрут мухи!
Под конец фразы он уже кричал. Щелкнул предохранитель на втором пистолете.
— Мне надоели ваши сопли и психи! Знает он меня! Ты своих ублюдков держать в узде не можешь, а хочешь заделаться папиком мне!? Черта с два!
Охотник чуть дернул руками, будто и вправду собираясь выстрелить. Медведь едва заметно перешагнул, готовясь уводить тело от пули. Но в последний момент Вик коротко цыкнул, щелкнул предохранителями и одним движением вернул пистолеты в набедренные кобуры. Нарочито громко топая, парень подхватил с земли клинок, сорвал с волокуш ножны и двинулся по дороге в глубь города.
ГЛАВА 11. ЛЕГЕНДА О КАПИТАНЕ СИГВАРДЕ
Ночь опустилась на город внезапно, будто кто‑то на небесах щелкнул выключателем. Сквозь низкие тяжелые тучи не пробивался свет луны и звезд, отчего тьма казалась особенно густой, почти тягучей. Над водами озера поднялся белесый туман: лениво перетекая, он клубился полупрозрачными барашками, словно под его полотном непрерывно шевелилось нечто неизвестное.
Лис зевнул и потер лицо. Открыл глаза как можно шире в наивной надежде, что сон испугается страшной гримасы и сбежит. Мда, отделал его охотник знатно. И хоть из непосредственных повреждений он отоварил Сашу лишь разбитым носом, парой синяков и разорванной губой, — гордость парня пострадала куда больше. Еще и прапорщик сверху добавил — сначала запряг перетаскивать топливо к катерам, а потом и вахту впаял самую тяжелую — перед рассветом. Когда спать хочется особенно сильно.
Тишина Питкяранты угнетала почти физически. Она давила на барабанные перепонки, будто заполняя уши ватой. Во дворах легкий ветер игрался с оставленным на веревках некогда чистым бельем.
Глаза Лиса вновь начали закрываться. За полуопущенными веками проплывали призраки сновидений, так и маня в ласковые объятия Морфея. Очнулся Саша, лишь стукнувшись бровью о прицел. Зашипев от боли, парень решил плюнуть на приличия и разбу — дить прапора. Пусть поставит в дозор кого‑нибудь другого, например, того же Михана. Ведь сладко сопящий наблюдатель — не самая лучшая защита от незваных гостей.
Лис собрался уже спускаться, когда периферическим зрением заметил странное движение у самой воды. Развернувшись, он приник к прицелу, пристально вглядываясь в полосу тумана. Минуты текли, как остывший кисель. Парень уже решил было, что ему показалось, как из белесой дымки всего на мгновение высунулся темный шланг и быстро втянулся обратно. Некоторое время ничего не происходило. А потом шланг появился вновь. Он вытянулся из тумана вверх и замер. Лис с такой силой прижался к прицелу, что ему уже грозило лишиться глаза. Из‑за тучи выглянул тусклый полумесяц.
Это живое существо, — а теперь уже не было сомнений, что шланг — не глюк разыгравшегося воображения Лиса, — чем‑то напоминало змею. Огромную склизкую змею. Вытянутая голова ее заканчивалась круглым ротовым отверстием, трепещущим на воздухе. Будто почуяв внимание к своей персоне, существо повернулось в сторону Саши. Из боковых прорезей жабр брызнули фонтанчики воды, словно животное издало неслышный человеческому уху клич. И события понеслись со скоростью испуганного зайца.
Вода Ладоги забурлила, и берег превратился в сплошное шевелящееся покрывало, неумолимо приближающееся к стенам Пит — кяранты. Лис рванулся вниз, чтобы предупредить остальных.
— Подъем, у нас гости! — прокричал парень, спрыгивая на первый этаж спортзала.
Вымуштрованные бойцы проснулись мгновенно, будто бы и не плескались всего минуту назад в ласковой заводи страны Морфея. Оставив Чугуна руководить сборами, Ермолов вышел вместе с Лисом оценить обстановку. Волна ползучих тварей уже почти добралась до бревенчатого частокола. И безобидными они не выглядели — попавшийся им на пути небольшой сарайчик буквально рассыпался под натиском животной ярости. Голодной ярости хищника, почуявшего добычу.
— Без вариантов, — прошептал Ермолов и обратился к высыпавшим на крыльцо бойцам: — Оборону мы не удержим. Будем прорываться к катерам!
