— Надеюсь, вы знаете цену словам, — промолвила Эрита, испытующе глядя на Огонька. Затем удалилась, развевая черно-белые одежды.
«А можно так, чтоб сразу две девчонки нравились?» — в тоске спросил у бога Огонек, но Громовержец не ответил.
«Как вырвусь в церковь, погадаю у алтаря Девы-Радуги, на кого выпадет» — в отчаянии решил он, словно еретик или язычник. С чем и повалился в кровать, ждать возвращения сестрички.
Поесть горячего! Поглядеть на нее! Больше ничего не надо.
Валган не вернулся.
Второй унтер ушел поглядеть, куда пропал напарник, и тоже как сквозь землю провалился.
Лара улыбалась мстительно и злобно, время от времени слизывая кровь с губы. Она слышала, какой разговор шел за входной дверью и чем он закончился. Молодец Удавчик, что не сразу обруч снял!
На смену прежней паре пришли два других жандарма. Эти вели себя лучше, помня о кулачищах Сарго. Когда-никогда он из-под ареста выйдет. У верзилы две отрады: выпить и подраться. Девки в третью очередь.
Порция микстуры сломила Лару. Наверно, профессор подмешал туда что-то, ослабляющее волю. Или пьянь-трава сама такая?.. Лара хлебнула и еще раз, и еще. Голова туманилась, накатывало беспричинное веселье или безысходная тоска. Но глаза остались ясными, и понимать она не перестала.
А понимать пришлось немало.
Во-первых, Лара узнала, что у нее память медиума. Просто раньше не обращала на это внимания, или память резко выросла. Она легко и точно повторяла ряды слов, которые видела всего несколько мгновений.
Во-вторых, она начала слышать направление и расстояние. Правда, точно в мерах и милях назвать не могла, но уже чуяла дистанцию. А чувство направления на голос Картерет измерял круговой линейкой, надев ее на шлем.
В-третьих, само то, что с ней говорят люди-невидимки из дальней дали, наполняло девчонку незнакомым раньше восторгом.
«Я могу! Могу! Они будто рядом».
Их было четверо. Безуминка вызвала их в конце сеанса, чтобы помогли испытать Лару. Двое мужчин, девчонка и женщина. Драгун, Лепесток, Ласка и Шельма. Своих имен они не называли.
— Привет, новая! Какой позывной у тебя будет?
— Пока не знаю, — отвечала Лара.
— Ну-ка, прикинь, где я.
— Лепесток вон там. — Лара поворачивала голову, и профессор отмечал точку на шкале.
— А сколько тебе лет? Правда, микстура противная? Где я? — смеялась Ласка.
— Ласка вон там.
Действительно, микстура была отвратная. Если бы не плотный завтрак, Лара стонала бы от изжоги.
— Когда-нибудь я грохну этого плешивого козла, —обещала Шельма. — За вас, вроде тебя и Ласки. Мне-то уже не выбраться. У меня трое, мужа нет. Без денег никуда, а продаваться не могу, уж лучше в реку. Где я? Скажи, где я?..
— Шельма вон там. — Показав глазами, Лара на миг увидела худую женщину в шлеме, а вокруг бегает пара детишек. — Я ее вижу.
— Цвет волос? — тотчас спросил профессор.
— Рыжие. С проседью. Хотя она не старая.
— Не говори ему! — вскрикнула Шельма с запозданием.
— Очень интересный дар. — Профессор всмотрелся в Лару, словно хотел заглянуть ей внутрь головы. — Будет весьма любопытно с тобой поработать.
Безуминка отстегнулась от кресла и подошла к столу, налить себе воды. Она поглядывала на Лару с неприязнью. Профессор, отпустив жандармов, тоже убрел куда-то, оставив их вдвоем.
— Помогите мне, — попросила Лара, пытаясь освободиться от ремней.
— Откуда ты такая способная выискалась? — спросила девушка, кривя губы. — Хочешь выйти в офицеры? Ну давай. Только ты раньше сопьешься и сдуреешь.
Слегка покачиваясь, она приблизилась вплотную к креслу Лары и подразнила ее стаканом воды:
— Пить охота? Во рту пересохло? Это гигауна — пьянь-трава, детка. Мы ходим в эфир по ручейку микстуры, а он течет прямиком в ад. Все там будем.
— Я совсем не хочу вас обойти. Мне тут противно.
— А, не хочешь? Пустые слова. Рикс предложит тебе тысячу унций, сама будешь в кресло рваться. Слышать, видеть за сотни миль… Ради этого жизни не жаль. Ты же увидела Шельму?
— Раньше я никогда не видела…
— Мориорская броня. — Безуминка постучала по шлему костяшками пальцев. — Она усиливает в дьявол знает сколько раз. Разбудит даже то, о чем ты не подозреваешь. Тебе было хорошо, я заметила. Слышать, видеть, это счастье. Без шлема я словно слепая. Ты мне мешаешь.
Безуминка взяла со стола круговую линейку, провела пальцем по ее ребру.
— Не слишком острая. Я была пьяная. Просто случайность.
— Тикен! Удавчик! — закричала Лара.
— Не ори, он не слышит. Твой шлем заземлен. Что за делишки были у тебя с Удавчиком, а? Он повязал тебе надушенный платочек, как прелестно.
— Он передал вам порошок от пьянки, — торопливо вымолвила Лара.
Лицо Безуминки вмиг изменилось:
— Где порошок?
— Обещайте, что не тронете меня.
— Порошок, быстро!
— В правом кармане.
С лихорадочной спешкой достав пакетик, Безуминка высыпала его в стакан и принялась взбалтывать. Вода помутнела, стала белесой.
— Что же ты раньше не сказала?! А вдруг не успеем?!
— Вы ругались на меня.
— Еще бы не ругаться! Является девчонка, сразу начинает видеть через шлем!
Девушка залпом выпила раствор, содрогнулась от горечи и принялась расстегивать ремни Лары.
— Живо. Когда я сяду в кресло, снимешь заземление. Нельзя терять ни секунды. Кто выдумал эти педали сзади!?
Лицо Безуминки еще сильнее побледнело, на лбу ее выступила испарина, она дышала как больная. Лара испугалась:
— Вам плохо?
— Дурь выходит, — прохрипела девушка. — Следи, чтобы я не упала. Если выключусь, бей по щекам, сильно.
Она опустила на голову шлем, зажмурилась и вслушалась. На нее наплывал открытый государственный эфир.
— Ларита Динц вызывает Огонька Хавера! Ларита вызывает Огонька! Бургон! Бургон!
— И про Лисену Тор-Майда, — подсказала Лара, но Безуминка уже подняла шлем.
— Хватит, и так слишком много сказала. Думаешь, эфир не прослушивают? Вся надежда, что я попала на слухачей Купола, а не на своих. А ты молодчина, друзей не бросаешь. — Она погладила Лару по руке, как будто извиняясь. — Прости, если я… Ну, если я плохо вела себя. Это все микстура, гигаин… Когда пьяная, я не соображаю. Хочешь жить у меня в доме?
