Только Уильямс собралась ему ответить, как дверь распахнулась и в операционную решительным шагом вошла Кейт Коннор. На ходу завязывая тесемки хирургической маски, она подошла к столу. Взгляд врача впился в лежащее тело, оценивая повреждения.
— Ну, что тут у нас?
Уильямс, вне себя от горя, торопливо доложила:
— Он наступил на мину. Это моя вина. Я сказала, что они не взрываются.
— Это не твоя вина, — поспешил возразить Барнс. — Виноват тот негодяй, который неправильно запрограммировал устройство.
Кейт обратилась к ассистенту:
— Приготовьтесь к внутривенному вливанию. Для начала введите двадцать кубиков морфина. — Ее взгляд остановился на лице тревожно наблюдавшей Уильямс. — Как его имя?
— Маркус, — едва смогла выдавить она.
Кейт снова переключила внимание на пациента.
— Ему повезло, что не потерял ногу. Вернее, обе ноги. — Протянув руку к подносу с инструментами, она взяла ножницы и начала срезать остатки брюк Райта. — Маркус, Маркус. Мне надо, чтобы ты со мной разговаривал.
Райт, еще толком не пришедший в себя, пытался осознать, что происходит вокруг.
Кейт продолжала негромко разговаривать, не переставая работать:
— Просто попытайся слушать мой голос. Ты ведь меня слышишь? Сосредоточься на словах. Можешь не отвечать, просто пытайся понять. Заставь свой мозг работать.
Трудно было понять, слышал ли он и понимал ли ее слова, поскольку Райт не отвечал. Кейт, и так не медлившая, стала действовать еще быстрее. Под обрывками ткани обнаружилась почерневшая плоть. Доктор хладнокровно осмотрела раны.
— У него ножные протезы? — Не дождавшись ответа Уильямс, она продолжала: — Ладно, здесь у нас ожоги — обширные раны, — возможно, повреждены нервы. Не могу сказать, насколько все плохо, пока не проникну глубже. Мне понадобятся марля, дезинфицирующее средство, антибиотики — сначала метициллин, и держите наготове ванкомицин.
Чтобы снять с Райта рубашку, ножницы не потребовались. В его груди торчал огромный металлический осколок.
— Пульс в порядке. Хорошо, давай посмотрим, что…
Райт открыл глаза. Почти в то же мгновение врач выронила инструмент и отпрянула назад. Сочувствие и профессиональная сосредоточенность в ее глазах сменились непроизвольным ужасом.
Райт, все так же лежа на столе, повернул голову и заметил ее ошеломленный взгляд.
— В чем дело? Что случилось? Все так плохо?
Она продолжала молча смотреть на него; приоткрыв рот, широко раскрыв глаза, Кейт уставилась на что-то, чего он не мог видеть. Он пытался понять, как пытался понять все, что происходило с ним после того… после того…
После того, как он был казнен по приговору суда штата Калифорния.
— Что происхо…
От воспоминаний и связанных с ними страхов его отвлек приклад винтовки Барнса, обрушившийся на лицо.
* * *
Райт во второй раз после того, как наступил на мину, пришел в сознание, но был настолько измучен, что практически не соображал. Он обнаружил себя в вертикальном положении с вытянутыми над головой руками, в верхней части старой заброшенной ракетной шахты. Массивные зажимы и цепи сковывали руки и ноги, охватывали все тело и не позволяли ни единого движения, кроме бессильного покачивания.
Райт несколько минут предавался этому занятию, пока в лицо не ударил луч яркого света, заставив его зажмуриться и отвернуться.
* * *
Как только пленник снова смог открыть глаза, Джон Коннор осторожно шагнул вперед. В подобных обстоятельствах любой здравомыслящий человек предпочел бы держаться подальше, но Коннор должен был произвести тщательный осмотр. Представшее перед ним существо было великолепным образцом. Пока растерянный, измученный — и, бесспорно, испуганный — Райт жадно хватал ртом воздух, Коннор медленно осматривал каждый дюйм его тела.
— Эти дьяволы неплохо поработали, — наконец пробормотал Коннор.
Пленнику оставили брюки. Оставили ботинки и волосы. Ему не хватало только рубашки и значительной части кожи, недавно покрывавшей верхнюю часть тела. Она была полностью снята. А под ней… под ней…
Местами было невозможно понять, где заканчивается человек и начинается машина. Или заканчивается машина и начинается человек. Эта неопределенность, казалось, только подчеркивала красоту и неведомую опасность, таящуюся в этом теле. В ярком свете блестели детали, выполненные из титана и других металлов. Вены и артерии — без единого заметного шва — перекачивали кровь. Там, где ради облегчения конструкции правдоподобие было принесено в жертву, свет свободно проникал в самую глубину тела.
Коннор изумленно замер.
«Ты должен на него смотреть, — говорил он себе, — потому что никогда не видел ничего подобного». И, насколько он знал, никто такого не видел.
— Что же это? — пробормотал он. — Что за дьявольщина?
Кейт сделала шаг вперед и остановилась рядом с ним.
— Вернее сказать, что за дьявол? — Вместе с мужем она уставилась на растерянного пленника. — Три внешних слоя эпидермиса совершенно точно повторяют его естественный эквивалент. Я даже не могу определить, выращенная ли это ткань или настоящая человеческая кожа, только слегка модифицированная. Есть только одна отличительная особенность: удивительная способность к регенерации. — Она подошла ближе и показала на точку тела Райта большим скальпелем. — Посмотри сюда. Я сделала этот разрез менее двенадцати часов назад. А теперь он почти зарубцевался. А под ним… Взгляни сам.
Райт широко открытыми глазами следил за движениями смертельно опасного инструмента в ее руке.
— Что вы со мной делаете? — Неспособный двигаться из-за тяжелых оков, он мог лишь смотреть на стоявших перед ним людей. — Что вы сделали?
Рука Кейт не дрогнула. Несколькими точными, уверенными и умелыми движениями она раскрыла грудную клетку. Отступив назад, Кейт бесстрастно оценила результат, словно стояла перед трупом в прозекторской. Но только ни один труп не доставил бы ей столько беспокойства.
— Сердце явно человеческое и очень сильное. Учитывая его способности к регенерации, этого можно было ожидать. Мозг тоже человеческий, и, я думаю, подлинный. Но с каким-то вживленным чипом. Этого никто не мог ожидать. Трудно поверить, даже глядя на монитор сканера. И нет никаких признаков отторжения.
Продолжая рассказ, она использовала вместо указки кончик скальпеля, прикасаясь к соответствующим частям тела пленника, словно читала лекцию с применением учебной таблицы.
— Мы проанализировали еще далеко не все. Система дыхания полностью основана на гидравлике, и сердечная мышца улучшена и усилена, чтобы справляться со значительным потоком крови при высоком давлении. Мне не терпится разобраться с его нервной системой и выяснить, каким образом провода соединяются с головным и спинным мозгом. Если только у него вообще имеется спинной мозг, а не плетеный кабель вместо него.
