— Уйдем, Бен, — звали энсилы.
Они не слушали, но это не имело значения. Я говорил сам с собой, пытаясь воссоздать четкую картину. Историю астронавта, который сбился с пути в примитивном корабле, попал в район Сатурна, посадил свой корабль на одну из его лун, исследовал ее и нашел… что? Разрушенный город? Брошенный корабль, подобный тому, что раскопал я?.. Он нашел старкор и вернулся со сказочной находкой в кармане.
Это многое объясняло; монополия Компаний на освоение космоса, Флот в роли полиции для уверенности, что больше уже никто ничего не найдет.
Я взял белый, блестящий, как шелк, старкор. Он был необычайно тяжелым, а на ощупь напоминал мыло. Мой взгляд упал на паз, в котором он раньше находился. Такой паз я уже видел раньше, в куске камня, который Пол отколол от валуна в районе Колец. Во время моего долгого возвращения на Землю я тысячи раз держал этот камень в руке. Сколько раз я ощупывал пальцами изогнутую щель, гадая, что бы это могло быть?
Сейчас я знал.
Неудивительно, что они убили Пола Дэнтона. Он узнал секрет, который мог разрушить их мир.
Теперь и я знал этот секрет.
До меня вновь долетели голоса энсилов.
— Как он действует? — потребовал я.
— Бен, выслушай нас! Ты не представляешь всей опасности! Если ты мысленно обратишься к старкору — коснешься его сердцевины, чтобы получить энергию, — он начнет посылать сигналы, и они полетят во все стороны со скоростью, равной скорости света в квадрате. Они долетят до эгзорков! И тогда уже ничто не спасет нас, Бен! Они вновь появятся, неся огонь, разрушающий мир, и тогда уже и энсилы и люди погибнут!
— Все это было давным-давно, — сказал я. — Ваш давнишний враг мертв. Скажите мне…
— Это не так, Бон! Что значат несколько миллионов лет для расы, которая старше самого времени? Они живы — и придут снова!
— Старкором пользовались каждый день в течение ста пятидесяти лет, — сказал я. — Имболо и Компания сделали его источником богатства, научились воспроизводить их, делать такие же, и ничего не произошло.
Долгое время они молчали, в буквальном смысле и мысленно. А потом меня захлестнула волна безумного отчаяния, хор стонов, жалоб, воплей, словно в аду стенали души умерших.
— Тогда мы действительно обречены, Бен. — Слова дошли до меня подобно звону колокола, возвестившего о катастрофе. — Ничто не спасет нас. Великий Эгзорк живет далеко — в системе, которую вы называете Малое Магелланово Облако. И все же сигнал дойдет до него в течение месяца после того, как первый из вас посягнет на старкор. Они знают, что свет разума вновь сияет в Галактике. Они не будут ждать, Бен. Они идут, идут!
— Малое Магелланово Облако находится на расстоянии трехсот тысяч световых лет…
— Великий Эгзорк может перемещаться в космосе со скоростью, во много раз превышающей скорость распространения излучения. Много времени может пройти — тысяча или десять тысяч лет, но они придут. Их ничто не остановит.
— Но… Быть может, — заговорил другой энсил, — человек — юная раса; его потенциальные возможности непознаны. Возможно, с нашей помощью люди смогут выстоять против эгзорков.
— Как им удастся сделать то, что не удалось нам?
— Они не похожи на нас; они могут убивать и при этом улыбаться и смеясь воспринимать тот факт, что они смертны. Вероятно, в них есть зачатки неведомого нам величия.
— Они — дикие звери, их разум проснулся всего лишь одно Великое Столетие назад… Как им удастся победить того, от кого погибли мы, цивилизация в сотни раз более высокая?
— Ничего не изменится, если мы попробуем.
— Неужели ты доверишь этим дикарям энергию, способную зажечь солнце? Что же тогда будет с нами?
— Наше время ушло. Но наш посмертный дар может дать им шанс выжить.
— Вы только покажите, как он действует, — вторгся я в их лепет. — Это все, о чем я прошу.
— Это не так просто, Бен. Твой мозг может не вынести этого знания.
— Я рискну.
Какое-то время они молчали или общались на уровне, который был мне недоступен.
— Мы попробуем, Бен. Удачи тебе.
Минуту ничего не происходило, а потом вдруг у меня в мозгу взорвалась бомба, и я утонул в потоке света.
Неосязаемый перст начертал схему в моем мозгу. Я понял, как построена кристаллическая матрица старкора — все силы в равновесии. Я видел, как при помощи незаметной регулировки открылся канал, высвобождая бездонные запасы энергии — потока, состоявшего из субстанций «пространство — время».
Я на ощупь исследовал внутренность яйца, ощущая фантастические силы, удерживаемые в непрочном равновесии. Я изучал его молекула за молекулой и, определив основную точку, с чрезвычайной осторожностью коснулся ее…
Энергия забила фонтаном, огненным душем. В ту же минуту энсилы перекрыли ее, отключили источник…
Я оттолкнул их и вновь взял инициативу в свои руки. Они боролись, пытались сопротивляться, но я воздвиг барьер, отбил их атаку, подавил ее, а потом вытолкнул их из своего мозга, как вытаскивают занозу из пальца.
А старкор, будто живой, пульсировал в моей ладони.
Вокруг меня, испуская слабые импульсы отчаяния и растерянности, волновались энсилы. Я не обращал на них внимания. Прошла, улетучилась моя долгая апатия. Теперь я знал, что нужно делать. Я вышел из корабля, завалил вход в туннель и вернулся в пещеру, которая была мне домом в течение многих недель. Сейчас она казалась лишь мрачной берлогой, высеченной в холодной скале чужого мне мира. Я пошел к выходу. Стояли сумерки. Алое небо было до странности глубоким и ясным. На западе Вишня и Виноградина излучали мерцающий свет.
— Я ухожу, энсилы, — сказал я. — Спасибо вам за все.
Никто не ответил. Не оглядываясь, я пошел через пустыню.
Обитатели Зефира узнали меня не сразу, а когда поняли, кто я, мне удалось убедить их не делать относительно меня поспешных выводов. Я показал им старкор, дал каждому его потрогать. Блейн подтвердил, что он точь-в-точь такой же, как в энергоотсеке «Тирана». Он подержал старкор на ладони, хмуро посмотрел на меня и сказал:
— Ты молодец, Джон. Он останется у меня. Возможно, он нам пригодиться…
— Сейчас ты вернешь его мне, — сказал я. — Можешь быть уверен, я знаю, как с ним поступить.
Лицо Блейна помрачнело.
— Джон, мы всего лишь терпим тебя здесь, и я советую тебе вести себя осмотрительнее…
— Время быть осмотрительным кончилось, — прервал я Блейна. — Сегодня ночью я отправляюсь в Ливорч-Хен. Если хотите, можете идти со мной.
Блейн сделал движение, и человек, стоявший позади меня, наклонился, чтобы подобрать большой камень. Я слегка коснулся центра сна в его мозгу, и он упал лицом в землю и захрапел. Двое других двинулись на меня, споткнулись, упали и не смогли подняться. Остальные отступили, на их лицах застыл страх. Я подошел к Блейну, взял старкор и положил себе в карман.
