как мне показалось, с укоризной. Потом подошёл к каждому — и к парням, и к девушкам, обнюхивая. Позволил Глебу и Даниле потрепать себя за ушами. Подошёл к Сене и обнюхал его более тщательно. Потом сел перед ним и подал лапу.
Я глазам не поверил. Впервые такое увидел.
Балагур Глеб тут же прошёлся:
— Он что, в Сене собрата узнал? Почему только ему лапу подал? А мне? Мы ведь больше знакомы!
— Ты мордой лица не вышел! — ответил ему Данила.
Однако, в голосе Данилы тоже слышались нотки зависти.
Ну что тут поделаешь? Мне Шилань тоже лапу ни разу не подавал. Видимо, чтобы удостоится такой чести, нужно быть оборотнем. Так что шутка про собрата не такая уж и шутка.
Естественно, я про это ничего говорить не стал. Дождался, пока Сеня пожмёт лапу волку, и сказал:
— Пойдёмте? А то время идёт.
И мы пошли дальше.
Волки, огрызаясь друг на дружку, побежали рядом с нами. Они время от времени убегали вперёд, носились кругами вокруг нас, но далеко не убегали.
Через какое-то время мы встретили Мо Сяня. Он шёл из столовой.
Отметив, что Умка и Шилань со мной, — Мо Сянь приложил кулак к открытой ладони и слегка склонил голову. Даже не склонил, а только обозначил.
Парни и девушки ответили ему тем же — приложили кулаки к открытым ладоням и склонили в приветствии головы. Причём, именно склонили.
— Учитель! — сказала Марта. — Дайте нам урок!
— Мы идём в тренировочный павильон, — поспешил объяснить я. — Будем магию тренировать, готовиться к большому турниру.
Мо Сянь кивнул, что услышал и произнёс:
— Тренируйтесь, пока у вас будет ци. Но следите, чтобы не потратить ци больше, чем нужно, чтобы не сжечь меридианы. После тренировки обязательно нужна медитация.
— Спасибо, учитель! — снова поклонились ребята.
А Мо Сянь, глядя на меня, спросил:
— Справитесь?
Я кивнул.
Конечно, было бы неплохо, если бы Мо Сянь пошёл с нами и проследил за тренировкой, давая конкретные советы. Однако, всю жизнь полагаться на него не получится. Следовательно, нужно идти самостоятельно, обращаясь за советами лишь тогда, когда по какой-то причине возник ступор в развитии.
У меня достаточный опыт службы в армии и армейской подготовки, соответственно. Так что, я понимаю, как нужно тренировать бойцов. И в нашем случае нужно только сделать поправку на магию.
Ну а то, что за ци нужно следить, я уже убедился. И не хотел бы, но два отравления, которые едва не стоили мне жизни, — мощная школа!
Вскоре мы пришли в тренировочный павильон. Пришли бы быстрее, да я сегодня тихоход.
Как бы там ни было, но большой зал был в нашем распоряжении.
Не знаю, кто назвал это сооружение павильоном. Это был самый настоящий полигон. Я бы даже сказал магический полигон.
Тут были специальные тренажёры стихийных техник, полосы для отработки магии атаки и полосы для отработки стратегии защиты от магии.
— И почему мне раньше про этот полигон ничего не сказали? — пробормотал я. — Я бы не вылазил отсюда!
— Просто так тебя сюда никто не пустил бы, — ответила Анастасия. — Для того, чтобы попасть сюда, нужно либо прийти с учителем, либо получить специальное разрешение.
— Так как учителя нет, — сказал я, — То у тебя есть разрешение?
— Я староста! Ты забыл? — усмехнулась Анастасия.
— Не забыл, — улыбнулся я ей. — И про магию твою помню!
Ну да, если учесть, что магия Анастасии заключается в умении добывать информацию, то узнать, что необходимо для того, чтобы попасть на полигон и подготовить нужные разрешения, у Анастасии не вызвало затруднений.
Пока мы обсуждали и восхищались открывшейся возможностью, Умка и Шилань оббежали весь полигон, сунули носы во все щели. И когда довольные пришли ко мне, я скомандовал:
— На позицию!
Для начала небольшая медитация — самая обычная, чтобы почувствовать ци, и чтобы было легче следить за ней. Потом распределились по стихиям и пошли на стихийные тренажёры — прокачивать свою магию.
Исключение составили только мы с Сеней. Мне пока ещё рано — я не чувствовал хорошо меридианов. Решил пока помедитировать и очистить тело от вмешательства яда. А Сене на стихийные тренажёры идти было бесполезно. У меня для него было другое задание. Специальное. Чтобы и потренировать, и не раскрыть раньше времени его силу.
— Побегаешь с волками? — спросил я у Сени.
Его глаза тут же загорелись восторгом. Но он сразу привычно опустил взгляд.
Я кивнул и обратился к волкам:
— Умка, Шилань, побегайте с Сеней!
Умка разулыбался и так замахал хвостом, что аж замотылялась задняя часть тела.
Шилань некоторое время смотрел на брата, потом клацнул зубами, пытаясь куснуть белого волка за бочину. Умка прыгнул в ответ и попытался сверху ударить лапами Шилань.
— Эй, братва! — прикрикнул я на них. — Давайте-ка посерьёзнее! Не забывайте, что Сеня человек!
Волки вроде бы успокоились, но ненадолго — улучив момент, Умка ухватил зубами Шилань. И сразу же отпрыгнул в сторону, уходя от контратаки. И волчья игра пошла набирать обороты на второй круг.
Сверху за братьями презрительно наблюдал котяра.
Как только мы вошли на полигон, Шаман выбрал для себя место наверху какой-то установки, откуда всё было хорошо видно, и разлёгся там, поджав под себя лапки и нахохлившись.
— Ну всё! — рявкнул я на вновь расшалившихся демонических братьев.
Я прекрасно помнил, что они ещё щенки, хоть и вымахали в коней. А щенкам положено природой играть и хулиганить. Но нужно было тренироваться.
В Сенином случае важна крепость и выносливость тела. Если человек будет физически слабым, то и оборотень получится так себе. Понятно, что по сравнению с человеком — о-го-го какой сильный! Но вот по сравнению с тем, каким он может быть, результат будет так себе.
Можно было, конечно, просто отправить Сеню самостоятельно бегать и качать физо, но так он будет соревноваться с собой. А я хотел, чтобы он тянулся за волками.
Плюс, я надеялся, что бег в стае поможет Сене лучше почувствовать свою звериную сущность и научиться управлять ей. А то сейчас он скромный интеллигентный воспитанный мальчик.
Но у сдержанного и воспитанного человека есть один существенный недостаток! Когда человек долго сдерживается, долго копит напряжение, то однажды может сорваться. И там агрессия пойдёт как лавина. Это то, что в моём мире психологи называют состоянием аффекта.
В состоянии аффекта можно натворить много глупостей. Я это знаю. Когда пришёл с войны, случались со мной такие приступы. Собственно, потому я и ушел от людей в лес.
И
