последователей Лабиринта.
Я невольно вспомнил как Варен Тар отреагировал на наше появление там, в Лабиринте. Не удивлюсь, если среди его жертв были и невинные люди, которым не удалось доказать свою невиновность. Гвидеон продолжил, и я снова принялся его слушать.
— Интересно было бы узнать что с ним случилось.
— Вообще, это мне известно... — я глубоко вздохнул, вспоминая осаду Тор’Баррадана. — Его превратили в одержимого. Мы встретились с ним в бою на крепостной стене гномьего Тор’Баррадана, и я его убил.
Не знаю как отреагирует на эту новость Гвидеон, но я чувствовал, что должен это рассказать. Бывший начальник стражи кивнул, будто бы одобряя мое действие.
— Спасибо, Ричард. Приди Варен хоть на мгновение в себя, он бы поблагодарил тебя за избавление от этой участи.
Повисла неловка тишина. Каждый был погружен в свои мысли и не решался продолжить разговор. Мимо прошел отряд стражников, которые возвращались с дежурства. Мы оба провели их взглядами, пока те не исчезли в стенах казармы, а потом я все же спросил:
— А как Корда появилась в Вельсаре, если ей запретили возвращаться в город?
— Мы не узнали ее. Прошло ведь столько лет, а она и не афишировала свое происхождение. Изначально она стала появляться в городе в сопровождении Рендала. Не знаю где он ее подцепил, но подступиться к ней было невозможно. Новоиспеченный начальник стражи взял ее под свою защиту и не подпускал никого. Даже стражи у ворот Вельсара не осмелились потребовать Корду протянуть запястье. Она появлялась в городе всего несколько раз и всегда неожиданно...
— А как ты вообще лишился командования стражей?
— О, это вообще неудивительно. В Коральде не понравились наши успехи в борьбе с Лабиринтом, вот нас с наместником и сменили. Теперь наместник Вельсара — человек короля, как и начальник стражи.
— Судя по Рендалу, замена явно неудачная...
— Да, такие болваны долго не продержатся. Если не убьют, то выгонят, но это уже не мне судить. — Гвидеон посмотрел на солнце, которое уже показалось из-за крыш домов. — Останешься на казнь? Думаю, это случится уже сегодня. Рендал придет в себя и поторопится скорее избавиться от своего позора.
— Знаешь, я не любитель подобных событий, но в этот раз останусь. Боюсь, как бы ей не удалось в очередной раз улизнуть.
Все оставшееся время до полудня я провел в размышлениях. Мне нужно как-то вернуться в Дор’Далин. Была идея попытаться использовать портал, но оказалось, что Корда забрала камень-близнец с собой. Теперь оба камня были вместе, и перемещаться от одного к другому можно было и без магии, достаточно было просто сделать крошечный шаг в сторону.
Оставался старый проверенный способ — пешком, вот только одна проблема не давала покоя. Вход в Лабиринт был завален. Плевать, если нет другого пути, пробью себе проход через завалы, но пройду. Там, на четвертом ярусе, остались мои друзья, Тея и отец! Я доберусь до них, чего бы это мне не стоило.
На площади оказалось много народа. Посмотреть на казнь Корды Тар собралось около тысячи человек. Никогда не понимал что забавного и любопытного может быть в зрелище, как кого-то лишают головы. Первое время в Лабиринте при виде такой смерти меня откровенно подташнивало и стоило большого труда, чтобы удержать в себе содержимое желудка.
Кстати, у Корды здесь все еще могли быть сообщники! Я вспомнил о Лаго и поторопился рассказать об этом Гвидеону, но воин лишь улыбнулся.
— Этот пройдоха, как чувствовал, что пахнет жареным — покинул город еще неделю назад. За один день распродал все имущество и не сказал куда направится. Думаю, заметает следы, чтобы колдуны не могли его найти.
Рендал тоже явился на казнь. Его шея все еще была перебинтована, хоть целители и провели пару часов, пытаясь скорее залатать рану. Похоже, досталось ему неплохо, вообще удивительно, что он выжил. Видимо, ранг у выкормыша из столицы был немаленький. Впрочем, надеюсь, мне никогда не придется проверять это. Новоиспеченный начальник стражи хмурился и почти все время молчал, лишь изредка отдавая короткие приказы.
Корду вывели на площадь почти к полудню. Колдунья была бледная после того, как потеряла много крови и с трудом держалась на ногах. Целители не стали приводить ее в порядок до конца, лишь поверхностно залечили раны на боку, чтобы девушка смогла идти сама, и привели в порядок лицо после встречи с кулаком Гвидеона. Что ни говори, а все-таки она была из благородной семьи, и даже на казнь ее вывели в пристойном виде.
Не было церемоний и длинных речей. Похоже, торопились поскорее покончить с этим. Голову Корды замкнули в колоде, при этом от меня не ускользнуло, что серебряные кандалы не снимали с запястий. Я смотрел на лицо колдуньи и не видел на нем ни страха, ни раскаяния. Просто маска обреченности. Посмотрел по сторонам, пытаясь рассмотреть в толпе колдунов. Не удивлюсь, если они придут на помощь Правому крылу, но ни одного подозрительного лица не рассмотрел.
Лишь на мгновение глаза выделили из толпы статную фигуру госпожи Диль, но она тут же растворилась в толкучке. Нет, она уж точно не станет мешать казни. Теперь, когда многие знатные люди убиты или казнены, она стала едва ли не самой богатой женщиной во всем Вельсаре.
Ко мне пробился Гвидеон. Вид у него был довольный.
— Знаешь, люблю смотреть как головы моих врагов слетают с плеч, — довольно произнес он.
— Помню-помню, — что-то подобное он говорил перед казнью Беккера.
— Казнь решили провести немного раньше, торопятся. Всё боятся, что колдуны вмешаются, — Гвидеон сплюнул себе под ноги и поймал на себе неодобрительный взгляд какого-то крестьянина, которому эта выходка не понравилась. — Даже в родном городе не могут обеспечить безопасность.
Я не стал поддерживать тему, которая была явно больным местом бывшего начальника стражи, а следил за происходящим в центре. Палач забрался на эшафот и разогревал толпу. Здоровяк подошел к колдунье и схватился за топор.
— А разве ее не будут сжигать?
— Должны, — Гвидеон пожал плечами. — Видимо, выбрали менее болезненную казнь. Уверен, Рендал хлопотал об этом.
Начальник стражи подошел ближе и положил один единственный красный цветок возле колдуньи. Рендал не поднимал головы и смотрел себе под ноги. Завершив свой ритуал, он поспешил убраться обратно. По его поведению было заметно, что он стесняется своей связи с колдуньей.
