себе идея. Тем более, когда есть второй стрелок… Бах!
Я перехватил еще одно ружье. Ага, один остался. Вон за кочкой, которую Лами сейчас срывала крупным калибром.
— Прикрой, лента кончилась! — крикнула она.
Я взял на прицел пригорок, и как только оттуда поднялась голова, выстрелил. Все, никого.
— Похоже, все! — крикнул я ей.
— Сейчас проверю! — сказала она и исчезла, чтобы появиться у фуры.
Прыг-скок, прыг-скок — так она перемещалась по полю боя, то срываясь в нижние миры, то появляясь вновь. Наконец допрыгала и до меня.
— Чисто! — сказала она. — Езжай к нам, я пока начну разбираться.
Я подогнал пикап.
— Ну что тут у нас?
— Ничего хорошего, — сказала Лами, выпрыгнув из фуры. — Стандартный набор. Крабоук, лягуар и еще один когтехват. Наших тварей нет.
— А эти?
— Дрессировке не поддаются. Так что, — она провела когтем по горлу.
— Понятно, — кивнул я. — Добивать?
— Я сама, — она взяла у меня скимитар из-за плеч. — Ты пока мародеркой займись, трофеи сними, какие понадобятся. Я потом присоединюсь.
И она опять прыгнула в фуру, упокоить тварей, которые нам не подходили.
Я пожал плечами и начал обыск. Когда Лами появилась около меня, я уже обшмонал всех присутствующих. Немного денег, оружие, смарты, амуниция… Ничего стоящего, ну кроме денег, конечно. Или неприметного, чтобы можно прихватить на будущее.
— Все. Мир их праху, теперь не будут кошмарить путников. Или их, — она вытерла меч о рубашку одного из мертвецов. — Ну что, есть что путное?
Я показал на кусок брезента, куда сложил все найденное.
— Мусор, — грустно констатировала Ламия.
— Только что артефакты, — я показал на приметные горбы на машинах.
— Заберем, — сказала Лами. — Но только два. А из третьего я кое-что сделаю…
— И почему я напрягаюсь, когда ты это говоришь?
— Потому что ты меня знаешь, — ухмыльнулась она.
— Ага, мадам знает толк в извращениях.
— Ты не представляешь себе, насколько, — ухмыльнулась она. — Снимай артефакты, а я пока фэн-шуем займусь. Надо же изобразить тут сцену схватки не поделивших ништяки команд?
— Ага, давай, — я полез в кузов трофейного пикапа.
— Можешь подать мне тела, — сказала Лами. — Я — девочка хрупкая…
— Старая песня, — ухмыльнулся я. — Знаю, знаю. Слона на ходу остановишь и хобот ему оторвешь. А в остальном — хрупкая, да…
— Фу таким быть! — прокомментировала она и вытащила за ноги одного из покойников.
Я взял аккумуляторную болгарку и начал опиливать крышу «Лесснера», снимая артефакт. Потом дома окультурю.
Когда я закончил спиливать второй, Лами уже расставила сцену.
— Ну что, похоже? — спросила она, критически оглядывая инсталляцию.
— Вроде да, — сказал я. — Талант.
— Вот, — насупилась она. — А ты мне тогда кукольный домик не купил.
— Ты уже взрослая девочка.
— С тобой приходится, — вздохнула она. — Ладно, давай грузиться.
— Оружие не берем, — предупредил я ее увидев, как она с тоской глядела на пулемет. — Все должно остаться, как и было.
— Да я уже поняла, — сказала она. — А жаль.
— Ничего, у нас лучше есть, — сказал я. — Ты обещала хороший фейерверк?
— Будет. Мало не покажется, — она мигом оказалась на крыше тягача и начала колдовать.
То, что там творилось, смотрелось в Волхвьем взоре довольно жутко — выбросы Силы, необычные плетения и языки призрачного пламени. Наконец, она отряхнула руки, на мгновение оказалась в кабине грузовика, с мясом выдрав навигатор и опять вернулась ко мне.
— Все. Желательно не чихать. Я перевела пентаграмму в режим распада. Чуть что сдвинется — рванет. Выброс будет сильный.
— Хорошо. От пожара сдетонирует? — спросил я.
— Еще как.
— Хорошо, — я взялся за канистру с бензином.
— Э, подожди, я еще отсюда не ушла! — она подхватила трофеи. — Меня зацепит стопудово, если рядом останусь. Так что встретимся в поместье!
И она, даже не сделав ручкой — они были заняты — исчезла как всегда.
Я покачал головой, взял канистру с бензином и пошел к фуре. А потом начал поливать бензином все, что могло гореть и взрываться. Фейерверк — так по-взрослому!
Когда все было готово, я взобрался на Зверя. Теперь надо дать прикурить местным. Я взял спички, поджег коробок и бросил в лужицу бензина — ага, это только в фильмах герой бросает «Зиппо» в огонь. Как же, брошу я заказной экземпляр в золотом корпусе с маленькими бриллиантами для розжига, ждите!
Я развернул мотоцикл и дал большой круг по степи. Есть некоторые места тут, которые ни один следопыт не отследит, а его собака обделается от страха. По крайней мере, прошлым путем я возвращаться не буду.
Я отъехал верст на пять, когда сзади сверкнуло так, что я словил зайчики через зеркала. Я обернулся — на месте машин клубилось красное облако, из которого били грозовые разряды во все вокруг. Ай да Лами! Точнее, ай да ведьмы. Похоже, Ивашкин был в чем-то прав, когда им колдовать запрещал. Чтобы вот такие инфернальные штуки не устраивали.
Смотреть дальше я не стал, лишь поддал газу и рванул по степи вперед.
Устьевск, подпольная арена для боев
Неладно что-то в гадском королевстве — подумал я, подойдя к знакомому дристалищу. Сегодня, по идее, должны быть бои. Только вот что-то арена была закрыта, несмотря на шатающихся у входа аборигенов.
— Что случилось? — спросил я у одного из них, чьи натруженные руки и перебитый сизый нос выдавали больше пристрастие к дубью и топору, чем к честному продуктивному труду.
Абориген смерил меня взглядом, оценил экипировку… Нет, шарики в его тупой башке щелкнули с отчетливым звуком, становясь на место. Хоть я и уступал ему в габаритах, но на поясе у меня висела «Беретта», а за плечами скимитар. А также было показано желание кому-нибудь влюбить.
— Че, че… Арена сегодня закрыта, — прорычал он.
— А что так?
— А я е…? Иди вон с буграми говори, я не в курсах.
Хорошо, с буграми так с буграми. Я обошел здание, заходя со служебного входа. И сразу же столкнулся с толпой таких же гладиаторов. Знакомые все лица… та же кобла,
