передачу, задним ходом принялся выезжать с территории деревни.
Кириллу показалось, что в глазах этого мужчины ему видится полнейшее опустошение.
На протяжении всего обратного пути тракторист ехал молча. Лицо его было хмурое, а сам он о чём-то думал. Кирилл его прерывать не спешил. Понимал, что мужчину сейчас лучше не трогать. Тому надо было о многом подумать.
Наконец они доехали до земель, принадлежащих Сергею. Тот заглушил трактор и, обессиленно выдохнув, несколько минут молча сидел на своём месте, потерянно глядя перед собой. Кирилл сидел рядом.
— Ты это, выпить хочешь? — спросил вдруг тракторист.
Кирилл к алкоголю относился негативно. Он всего несколько раз в жизни пробовал его, и ему откровенно не понравилось. Особенно эффект, который он оказывал на организм и сознание. Опять же свою роль сыграли школьные уроки по основам сохранения здоровья. Там преподаватель в подробностях рассказывал о вреде алкоголя и воздействии его на организм человека. Однако и предназначение этого напитка тоже было весьма подробно объяснено. Всё-таки в некоторых случаях, особенно стрессовых, алкоголь помогал справиться с нервным напряжением. И сейчас у тракториста, похоже, был тот самый случай, когда ему была необходима эмоциональная разрядка.
В любом другом случае Кирилл бы, наверное, отказался. Однако и этику, и культуру питья им тоже преподавали. И оставлять человека пить в одиночестве было дурным тоном. И Кирилл согласно кивнул.
— Да, я вам составлю компанию, — ответил он.
— Ну тогда пойдём. У меня там сохранился старый коллекционный коньяк. Надеюсь, он не выдохся.
Кирилл, сопровождая пошатывающегося тракториста, направился в казарму, где вовсю веселились ничего не подозревающие о произошедшей недавно драме «питомцы» Сергея. По-другому их назвать было сложно. Ведь они всё равно что домашние животные, совершенно не дающие себе отчёт в том, что их жизнь зависит от этого разбитого и несчастного человека.
Они вошли в небольшую комнату, и Сергей, критичным взглядом оглядев резвящихся вокруг людей, наглухо закрыл дверь. Кирилл отметил, что раньше он всегда держал дверь открытой, чтобы держать под контролем людей, что находились в здании, но сейчас, он будто видеть их не мог.
Сергей, используя кустарный рукомойник, молча сполоснул те самые кружки из которых они пили морс. Затем из шкафчика под кроватью достал бутылку с коньяком и молча разлил её по кружкам.
— А ты знаешь, это всё было не бессмысленно, — вдруг нарушил молчание Сергей. — Ведь если бы не все эти… — он кинул в сторону двери, — я бы уже, наверное, давно спился, или пулю бы себе в лоб пустил. Всё-таки в одиночестве жить я бы, наверное, не смог. И знаешь, что я тебе скажу? Я не сдамся. Пускай эти толстосумы, или кто они там теперь, думают о себе что угодно. Я не брошу этих людей, как бы они там их не называли. Они люди, в первую очередь. И я человек. И мы будем жить столько, сколько проживём. Уж сдаваться я точно не собираюсь.
Кирилл лишь молча покивал. Они чокнулись и выпили. А Кирилл вдруг сам неожиданно для себя спросил:
— А не хотите перебраться в другое место, подальше отсюда, где есть нормальные люди, где можно жить как нормальный человек?
Кирилл не мог подобрать иных слов, но понимал, что надо хоть что-то говорить.
— Нет, я и здесь живу, как нормальный человек. Да, порой не хватает живого общения. Но мне неплохо. По крайней мере, жаловаться на судьбу я больше не буду. Ну а ты заходи в гости иногда. Буду тебе рад, — произнёс он.
Кирилл провёл в этом мире обещанные два дня. Всё это время он помогал Сергею по хозяйству и помогал ухаживать за покалеченными прогрессом людьми.
С Сергеем они ни о чём серьёзном не общались. Так, о всяких пустяках. Иногда обсуждали книги, и старые кинофильмы, которые в этом мире были теми же самыми.
Однажды Дмитрий Сергеевич рассказал интересную историю, что, он из любопытства решил запустить один дрон в ту самую деревню, что была неподалёку, и послушать, о чём они там говорят.
И судя по косвенным признакам, они никакого отношения к случившейся катастрофе не имеют. Однако, готовились к ней заранее. И это было любопытно.
По крайней мере, виновников такого скачкообразного регресса Дмитрий Сергеевич так и не нашёл. Хотя подобные деревни всюду располагались на многих точках мира и жили примерно по тем же правилам. Причём, таких же добрых самаритян, как Сергей, тоже было немало. Дмитрий Сергеевич посетовал, что все они находятся далеко друг от друга. Он надеялся, что сможет найти кого-то поблизости и у Сергея появится хоть какой-то собрат по несчастью, но не повезло.
Вырисовывалась картина следующая. Богачи, по какой-то причине отказавшиеся в своё время полностью отдавать свою жизнь на откуп технологиям и больше расположенные к консерватизму, получили иммунитет от «информационного вируса», поразившего всю планету. Когда случилась катастрофа, они оказались защищены.
По крайней мере, они были больше приспособлены к обычной самостоятельной жизни. В то время, как люди, полностью изменившие свою жизнь последовав веяниям прогресса, не слушавшие стариков и возомнившие себя богами, дорого поплатились за те возможности, что подарили им технологии.
Однако, Дмитрий Сергеевич как не искал, так и не смог отыскать истинную причину, по которой всё это в один прекрасный день закончилось.
На третий день, когда исследование мира было завершено, Кирилл попрощался с Сергеем, и, пообещав, что однажды постарается приехать в гости, отправился в Черноту.
Этот мир оставил у него неизгладимые впечатления. Хотя, такое можно сказать о любом другом мире, где он побывал раньше.
— Дмитрий Сергеевич, если честно, я до сих пор не могу отойти от истории, которую услышал в последнем мире, — признался Кирилл, сидя в лаборатории и попивая свежесваренный кофе.
— Бывает всякое, тут главный секрет не привязываться и относиться с некоторым скепсисом. Будто смотришь кинофильм, а все люди там актёры, — ответил учёный.
— Но ведь они настоящие, — возразил Кирилл.
— Но они привыкли так жить, и живут таким образом долгое время. Кто знает, может, кто-то другой, увидев как живёшь ты, испытал бы те же чувства, посчитав что так жить нельзя.
— Нормально я живу, — возмутился Кирилл.
— Так и они считают, что нормально живут, причём не первый год. И я уверен, все они по своему счастливы. — немного помолчав, учёный продолжил. — Интересный парадокс. Люди свято верят, что живут
