– Конечно-конечно! – улыбнулся я, и отдал ему один из блоков управления голограммой. – Только рисуйте векторы атак ваших звеньев, НЕ ВКЛЮЧАЯ воспроизведения.
Капитан пожал плечами, и, не вставая с места, быстренько изобразил четыре последовательные траектории атаки для каждого звена. С разбивкой по движению каждой машины в тройке. И вероятными точками гибели истребителей противника. Потом торжествующе усмехнулся:
– Ну, как? Экзамен сдал?
Я посмотрел на остальных Демонов:
– Возражения или дополнения к плану, предложенному капитаном Задорожным, будут?
Дополнения были. Возражений – нет: основная масса офицеров соглашалась с командиром гипотетического подразделения Демонов, и только лишь четверо из них продолжали сомневаться.
– Капитан Кощеев! – хмыкнул я, обрадовавшись тому, что мой бывший преподаватель хмуро смотрит на голограмму. – Позвольте узнать ваше мнение!
– Такого ордера у Циклопов я не видел. Ни в одном ролике, имеющемся в учебной части. Значит, тут что-то не так. Я бы попробовал пощупать эскадру силами одного звена. Или 'елочкой', скажем, машин из шести…
– А мы сбежали… – поддержав мою игру, вздохнула Иришка. – Рванули оттуда на форсаже к орбите обитаемой планеты. И очень радовались, что унесли ноги…
– Ну, у вас же было всего восемь машин, не так ли? – стараясь не морщиться, пробормотал Задорожный.
– Девять. Но это не принципиально. Смотрите на модель, господа… – я ткнул в сенсор активации модели визуализации, и картина расцвела всеми оттенками синего. – Вам это ничего не напоминает?
– Н-нет! – подала голос одна из девушек. – Что это такое?
– Это так называемые сектора ТВФ. Точки возможной фокусировки полей интерференции вражеских кораблей. Эскадра неподвижна, поэтому звенья, атакующие ее корабли, оказываются… где?
– В глубокой заднице, сэр… – побледнела та же девица. – Костя! Ты только что потерял как минимум машин пять…
– Пять? – ухмыльнулась Ира. – А вот эти россыпи точек видите? Это не новогодняя иллюминация, господа, а мины. Развешанные как раз на траекториях относительно свободного пролета атакующих машин. То есть, если спросить меня, после первого же боевого захода господин капитан лишится двух третей своих подчиненных и ДРУЗЕЙ! Если останется жив. И всю оставшуюся жизнь будет нести на своей душе этот неподъемный груз… торопыжка…
– Господа офицеры! – буркнул я, дождавшись, пока разволновавшаяся Орлова закончит свой короткий монолог. – Нас ОЧЕНЬ мало. И терять даже одного пилота я не намерен. Поэтому сделаю все, чтобы выбить из вас те ростки самоуверенности, которые ненароком взлелеяли ваши инструктора. Попрошу не путать слово 'самоуверенность' с уверенностью в собственных силах и в своих напарниках – я имел ввиду совсем не это…
– Вы их сожгли, сэр? – перебил меня кто-то из второго ряда.
– Угу… – кивнула Иришка. – Только не там, где они висели. И потратили на них практически весь боекомплект…
Записи боев в системах Этли и Шаннара мы смотрели почти шесть часов. Разбирая каждый маневр каждой из девяти машин. Ребята спорили до хрипоты, предлагая новые идеи и пытаясь найти изъяны в тактических планах товарищей. С самого начала обсуждения я включил камеры, чтобы не упустить ни одной здравой мысли, и то и дело делал пометки в своем комме. Ира занималась тем же самым. Только на пару с Линдой. И для полного счастья периодически провоцировала 'великих тактиков' на разного рода ошибки. Часам к двум ночи, когда я уже начал подумывать о том, что полемику стоит перенести в столовую, так как жрать хотелось неимоверно, в конференц-зале нарисовался майор Родригес и всех разогнал. Сообщив 'молодежи', что с утра запланированы тренировочные полеты, во время которых каждого из них получит возможность проявить свои возможности. В бою против моего звена.
Такая перспектива порадовала всех без исключения. Включая и моих напарниц: бой был одним из лучших способов понять, что представляют собой наши будущие сослуживцы. Поэтому через минуту в помещении остались только я с Ирой и Линдой. И задержавшийся у дверей Кощеев.
– Господин майор! Вы не уделите мне пару минут? – дождавшись, пока мы подойдем поближе, поинтересовался капитан.
– Конечно, уделю… – улыбнулся я. И с удовольствием пожал протянутую мне руку. – Ириш! Линда! Знакомьтесь – это и есть тот самый капитан Кощеев, который научил меня летать…
Ира посмотрела на инструктора, а потом, вытянувшись в струнку, без тени улыбки в глазах произнесла:
– Я хочу поблагодарить вас за все, что вы для всех нас сделали, капитан! От имени ВСЕГО подразделения. Если бы не ваша наука, вряд ли кто-то из нас остался бы жив…
– Он меня давно перерос… – смутился капитан. – И теперь я сам с удовольствием учусь. По записям его боев. Так что это мне повезло. Получить возможность учить гениального пилота. И собственного преподавателя…
– Скромность является добродетелью только в отсутствие других добродетелей! – отрицательно покачала головой Орлова. – Еще раз спасибо, капитан! Вы хотели поговорить с ним тет-а-тет?
– Да нет, в общем-то… Просто у меня появился один вопрос: почему ваше звено летает на 'Кречетах' с более мощными двигателями? Разве не логичнее посадить на такие машины тех, кто послабее?
Как ни странно, первой расхохоталась Линда. Потом Ира. А самым последним в суть вопроса врубился я. И слегка подтолкнул в спину стоящую рядом Орлову:
– Вот наша дополнительная мощность! Второй номер звена. Щитовик. И моя любимая женщина…
В глазах Кощея мелькнула тень непонимания.
– Модель боя в системе Этли строили по данным наружных голокамер. Поэтому вы видите только внешнюю сторону маневра… – усмехнулся я. И, покопавшись в комме, развернул над ним первую попавшуюся подходящую голограмму: – А вот так я его вижу в своем шлеме… Обратите внимание на защитные поля вокруг наших машин!
– А где они? Их тут нет… – нахмурился капитан.
– Именно… А вся свободная мощность используется движками…
– А… торпеды?
– Мы летаем слишком быстро, и они тупо не успевают… – захихикала Горобец. – Вы же сами сказали, что Волков – гениальный пилот…
– Если серьезно, – перебив не на шутку развеселившуюся девушку, я включил воспроизведение, и, промотав запись до момента, когда к нашим кораблям рванулось несколько десятков БЧ, замедлил ее до предела – то Ира пользуется полями только тогда, когда они реально нужны. И не совсем так, как вас этому учат. Смотрите, капитан!
…Первые пять часов тренировок напрочь испортили мне настроение: уровень слетанности звеньев Второй Очереди был, мягко выражаясь, никакой. Да, те базовые упражнения, которые я придумывал еще два месяца назад, они кое-как откатывали. Но в реальном бою начинали творить такое, что я хватался за голову: создавалось стойкое ощущение, что в каждом из звене по три(!) помеси лидера и оружейника. И каждый из них постоянно рвет контроль на себя. Уже после первых тренировочных схваток стало понятно, что их четырнадцати звеньев более-менее летает только три. И те – не без изъянов: в тройке Кощеева были проблемы с щитовиком, в звене Бренды Стоун оказался слабый оружейник, а у Валентины Шмаковой, кроме отличного пилотирования, не было ничего. Пришлось думать. А потом принимать меры.
