– Пошли, истребитель чудовищ, – сказал Глеб и первым направился к дверце, ведущей внутрь чердака: над той частью клуба, где внизу находился зрительный зал, поднимался второй этаж.
К счастью, замка на дверце не оказалось и в петли был вставлен согнутый пополам сварочный электрод.
– С обратной стороны высоковато, наверное, если прыгать придется, – засомневался Гуров. Вряд ли лестница есть и там.
– Клуб – он и есть клуб, – туманно сообщил Чужинов.
С другой стороны чердака дверей наружу не нашлось, лишь окно, к тому же еще и не распашное. Рейки, удерживающие стекло в раме, находились с другой стороны, и Олег уже замахнулся прикладом, чтобы разбить, когда Глеб его остановил:
– Подожди, звону будет много.
– Это после стрельбы-то?
– Все равно лишний шум ни к чему. Смотри-ка, 14 октября 1964 года, – рассматривал он поднятую с пола газету «Известия», изрядно попорченную голубиным пометом. – Что у нас в этот день произошло? – Глеб взглянул на передовицу. – Ого! Оказывается, Хрущева сняли!
– Оно тебе надо, Глеб? – Гуров взглянул на него с недоумением.
– Согласен, Олег, не надо. Но сейчас мы сделаем так: намочим газету, приложим ее к стеклу, а уже потом осторожно надавим. Если повезет, мы стекло осколками внутрь полностью вынем.
– Вас что, и этому учили?
Чужинов едва заметно смутился:
– Нет. Пацан у нас в соседнем подъезде жил, Тимоха – Игорь Тимофеев. В первый раз он еще по малолетке загремел. Так вот, это его университеты. Не думал даже, что пригодится когда-нибудь.
Глеб извлек из рюкзака одну из тех пяти пластиковых бутылок с водой, что они захватили с собой на тот случай, если люди в церкви действительно сидят без воды, и которых на берегу пруда нашлось достаточно.
– Ну что я тебе говорил? Клуб все-таки. Взгляни-ка вниз, – предложил он Олегу, когда окно осталось без стекла.
Внизу под ними, перед дверью, ведущей в аппаратную киномеханика, была пристроена огороженная перилами площадка, а уже от нее на землю спускалась наклонная металлическая лестница. Олег высунулся почти по пояс, чтобы разглядеть все в подробностях, когда неожиданно сообщил:
– Слышь, Глеб, с колокольни явно кто-то в нашу сторону смотрит. Наверное, выстрелы услышали.
– Сейчас мы ему посигналим, – заявил тот.
Глеб повертел биноклем: не пойдет – линзы с антибликовым покрытием. Затем подобрал грязный осколок стекла, чтобы посмотреть с сомнением уже на него. Выбросил осколок и полез в карман разгрузки. Непромокаемый карман, специально предназначенный для документов. В нем Глеб, помимо зажигалки, хранил документы. Но лежала там еще и парочка плиток шоколада – Настя положила. Одну шоколадку он и достал. Есть ее он не собирался – НЗ. Штука высококалорийная, на ней долго протянуть можно. Использовать шоколад Глеб хотел совсем для другой цели – фольга отлично заменит гелиограф, причем даже разворачивать ее необходимости нет.
– Что ты им передал? – через некоторое время спросил с любопытством наблюдающий за ним Гуров.
– Ничего не передавал, просто посигналил, что мы их видим тоже, – сказал Глеб.
Глава 14
Супчик с вермишелью
Глеб отошел от чердачного окна, бережно заворачивая шоколад в бумажную обертку. Этот его любимый сорт темного шоколада: отечественного производства, без всяких фруктовых наполнителей и с добавлением соли. Он так и назывался – «Особый», причем привкуса соли не чувствовалось, и на ее наличие указывала лишь надпись на обертке. Почти полную упаковку с шоколадом они с Настей обнаружили в комнатах хозяина усадьбы и, не удержавшись, тут же слопали по целой плитке. Глеб целовал Настю в пахнущие шоколадом губы, ну а затем…
– Глеб, они нам тоже сигналят, – оторвал его Гуров от приятных воспоминаний, благодаря которым Чужинов уже успел разулыбаться.
Глеб подошел к окну. И действительно, с колокольни были видны вспышки, едва различимые и явно не солнечные.
– Они еще не знают об электричестве, – сделал вывод Олег, и Чужинов кивнул, соглашаясь. – Отвечать будем?
– А смысл? Если хочешь, помаши им ручкой.
И действительно, какой в этом смысл? Согласовать совместные действия? А какими они могут быть сейчас? Вот если удастся приблизиться к церкви вплотную, тогда и наступит время их согласовывать.
Настроение у Глеба мгновенно и безнадежно испортилось, и он никак не мог понять причины. Наверное, все же из-за Насти. Вернее, не из-за самой девушки, а из-за того бреда, что их окружал. Именно бреда, как это еще назвать иначе? Причем бреда смертельного, когда в любой момент можно расстаться с жизнью. Он Настю любит, чего уж тут, и она отвечает ему взаимностью. Так какого же дьявола вокруг творится все то, что творится?
Гуров, напротив, выглядел бодрым, едва не веселым, и совсем не походил на того Олега, каким он был, когда они направились в глубь Позднякова. Он открыл рот, и Чужинов подумал, что тот сейчас в очередной раз спросит: «Что будем делать, Глеб?», – отчего едва не скривился, когда услышал:
– Глеб, справа от окна лестница на крышу. Правда, начинается она не от самого низа, снова подпрыгивать придется.
– Видел, – коротко бросил Чужинов.
На углу кровли установлена антенна какого-то сотового оператора. Кто у них тут? И лестница появилась благодаря ему. Короткая, и за нее, чтобы попасть наверх, необходимо цеплять еще одну секцию – защита от дураков. К слову, бесполезная, потому что от них, как известно, спасения не существует. Только к чему им с Олегом лезть на крышу? Дальше их путь лежит по земле.
– Сходи взгляни там, где мы на клуб влезли, тварей нигде не видно? – обратился он к Гурову. – И особенно возле стен, и обязательно со всех трех сторон. – Внизу, под ними, точно никого нет: решетчатый настил площадки позволял разглядеть землю хорошо.
Олег ушел, а Глеб продолжил бороться с не к месту подступившей хандрой. Услышав шаги возвращающегося Гурова, сплюнул под ноги от злости к себе и обернулся к нему с немым вопросом.
– Ни одной не увидел, – сообщил тот. – Мелькнуло что-то, но далековато, возле башни, возможно, и показалось.
«Все у тебя то мелькает, то кажется, – едва не скривился Чужинов, чтобы тут же усилием воли себя одернуть. – Глеб, так нельзя».
– Смотри, Олег. Следующая наша задача – добраться до вон того домика. Это действительно фельдшерский пункт, я не ошибся. Видишь, как там все, я бы так выразился, патриархально: клумбочки с цветочками по обеим сторонам от входа, штакетничек вокруг них. С него будет легко попасть сначала на козырек, а затем уже и на крышу. Доберемся туда – до детсада останется через дорогу перебежать и через забор перелезть, а там и лестница на чердак. Жизнь у нас сейчас такая настала: все по крышам да чердакам.
