Ознакомительная версия.
— А ежели они другой дорогой поедут?
— Я ж сказал: дорога одна. Не сунутся они в сторону, дома видишь как близко стоят перед площадью? Бензовозу не развернуться. Караван скорей за Разлом уйти хочет. Торопятся.
Хэнк кивнул, задумчиво глядя в долину.
— У них же пулеметы и сендеры с броней. Эти, как их, «тевтонцы». Монахи всех покрошат. — Бригадир закусил губу, посмотрел на Ильмара.
— Прохор людям, что на площади под статуей засядут, гранаты даст. Подорвут ими «тевтонцы». А твое дело, Хэнк, бензовоз, который в конце каравана идет, сжечь. Когда он рванет, монахам путь к отступлению будет отрезан. Они на нас попрут. Я с отрядом Прохора прям за площадью укроюсь, в здании, что полукругом тянется. В лоб их встречу.
— А обоз куда денем? — Бригадир снова взглянул на долину.
— Обоз отведем в пакгаузы, — Ильмар привстал на стременах, вытянув руку, — на восток глядите. Рельсы видите?
— Угу, — буркнул Хэнк. Приложил ладонь козырьком ко лбу, удивленно произнес: — Полоски сверкают, словно по ним катаются часто, аж сквозь марево видать.
— Точно, — отозвался Прохор и опустил трубу. — На дрезинах доставщики иногда катаются.
— Станция там раньше была. — Ильмар потянул повод, развернул коня и добавил, проезжая мимо бригадира: — Перевалочная, грузы до Погибели на вагонах тепловозами тягали.
— А сейчас там чего? — спросил Хэнк.
— Ничего, — ответил Прохор за атамана, пряча трубу в чехол, — пусто, как и везде в долине. Ветер хозяйничает, с мусором хороводы водит.
— Куда ж все подевалось? — не унимался бригадир. Ординарец только плечами пожал.
Ильмар пустил коня в галоп, за ним поскакал Прохор. Хэнк какое-то время постоял на вершине, потом недовольно покачал головой и поехал к своему отряду, ожидавшему во главе колонны на восточном склоне холма.
Когда помощник догнал атамана, тот, убедившись, что бригадир далеко, придержал коня и сказал:
— Пусть медведковские дело за нас сделают.
— А коли не выйдет? — перебил Прохор.
— Выйдет! — резко произнес Ильмар. — Нам главное фургон с Гестом захватить. Даже не так — самого Преподобного взять. На остальных плевать. Уяснил?
— Да.
— Скачи в отряд. Пришлю к тебе Калеба, с ним в дозор еще двоих отправишь. Как возвернутся, сразу их ко мне.
Помощник покивал, но атаман заметил, что тот думает о чем-то своем. Ильмар остановил коня, схватил Прохора за ворот, притянул к себе.
— Ты че, Прохор, в облаках летаешь?! — прошипел Крест. — Ты, часом, как Хэнк, травкой не балуешь?
Ординарец дунул на вихрастый рыжий чуб, выбившийся из-под фуражки. Когда атаман отпустил его, проговорил:
— Что я людям скажу, которых на площадь по твоему приказу отправлю? Они ж почитай смертники…
— Дурак! — Ильмар с досады плюнул через плечо. Взглянул в светло-серые глаза ординарца, и тот опустил голову. — На кону дело такое… Награду всем пообещаешь. Тем, кто подорвет сендер, — двойную награду. И хороших бойцов туда посади, чтоб били без промаха. Теперь все ясно?
— Да. — Прохор кивнул.
— В отряд скачи. Все чтоб тряпки белые на рукава повязали, как у людей Хэнка.
— Сделаем.
— А я с киевскими разберусь пока, — закончил Ильмар и лупанул коня плеткой по крупу. — Пшел! — Пронзительно свистнул, ударив жеребца пятками в бока, снова крикнул: — Пшел!
Атаман промчался мимо колонны всадников вниз по склону. Некоторые, провожая его взглядом, салютовали пиками с алыми флажками на древке. Проскакав вдоль обозных телег, выстроившихся на дороге, Ильмар увидал бегущего навстречу Миху и натянул повод.
— Больной очнулся? — наклонившись, тихо спросил Ильмар.
Миха, мыча, часто закивал, схватился за стремя. Атаман направил коня к крытым повозкам с ранеными, бывший монах побежал рядом. Подъехав к повозке, где везли Зиновия Артюха, Ильмар спрыгнул на землю. Откинулся брезентовый полог, выглянул Яков, покрутил головой и уселся сбоку на приступок, уперев карабин прикладом в бедро. Атаман забрался внутрь.
Артюх сидел на одеяле, забившись в дальний угол, обхватив согнутые колени, напротив него — лекарь с миской, на стенках которой виднелись потеки зеленоватой кашицы.
— Как он? — спросил Ильмар.
Лекарь покосился на него и молча полез к выходу.
Когда атаман придвинулся, Зиновий поднял голову, взглянул отрешенно. Атаман поводил ладонью у него перед лицом, решив, что старик впал в наркотический транс, и вздрогнул, когда тот заговорил уверенным голосом:
— К северо-западу от Улья небоходов, за огненными топями, стоит монастырь. Имя ему — Свирь. За Свирью озеро, под ним каземат…
— Как под озером? — не удержался Ильмар. — Под водой?
— …Вход в скале. Ключ откроет врата к Трону. Даст огню пролиться с небес.
Атаман смотрел на старика, ожидая продолжения, но тот сидел, не шелохнувшись, с невидящим взглядом, и молчал. Ильмар снова помахал рукой перед лицом Зиновия. Архип забормотал:
— Знак на скале начертан — человек в шестерне. Только джагер может пройти. Только джагер!
Атаман вытер о штаны вспотевшие ладони. Конечно, хорошо, что лекарь напоил Зиновия отваром, развязавшим язык. Но тайна, к которой он сейчас прикоснулся… Если старик помянул джагеров, речь пошла о древних технологиях. Значит, атаман все верно рассудил, решив атаковать караван Преподобного Геста до того, как к перепутью перед Свирью прибудет отряд киевских. Надо во что бы то ни стало получить ключ. Про «человека в шестерне» Ильмар слышал от Геста, давняя то история, в которой была замешана глава Меха-Корпа, дочь покойного Тимерлана Гало. И еще — Гест никогда не расставался с какой-то шкатулкой. На ее крышке был выгравирован такой же знак…
— Умри! — воскликнул Зиновий, выбросив вперед руку.
Ильмар, отпрянув к борту, перехватил тонкое запястье, стиснул — из глаз старика брызнули слезы. Перед атаманом снова сидел прежний Артюх — жалкая мокрица, а не человек. Зиновий дернулся, разинув рот, неуклюже вскинул другую руку. Ильмар врезал ему локтем. Хрустнула челюсть. Старик стукнулся затылком о железную изогнутую стойку, подпиравшую тент, и повалился набок.
Хлопнул брезентовый полог.
— Исчезни! — прошипел атаман Якову, сунувшему голову в повозку.
Повернувшись, с удивлением взглянул на скрюченные пальцы старика. На безымянном, посверкивая золотом, сидел перстень с печаткой. Ильмар разогнул фаланги застонавшего Зиновия и снял перстень.
Где ж старик его прятал? Ведь обыскивали. Квадратную печатку перстня украшал «человек в шестерне». На оттиске вздулась маслянистая капля. Прищурившись, Ильмар увидел небольшую прорезь на боковине, чуть ниже печатки. Взяв перстень двумя пальцами, надел себе на мизинец и осторожно ковырнул ногтем боковину. Печатка слегка провернулась.
Ознакомительная версия.
