— Сосредоточить огонь на левом крыле!
— Есть! Главный калибр, шестая и восьмая башни — огонь!
«Кали» тряхнуло. Даже гравикомпенсаторы не смогли снять всю отдачу от чудовищной величины орудий. Залп оказался удачным, комендоры сработали выше всяких похвал, и Александр машинально отметил, что после боя их нужно будет поощрить… Если они выживут… Атака митритов оказалась внезапной и мощной. Что он, что И-Мозг просчитались. Терранцы и репликанты думали, что, потеряв искусственную планету, захватчики озаботятся поиском подходящего места для новой базы, и недооценили их злобу и отчаяние. Орда поступила вовсе не так, как сделали бы люди. Наоборот, собрав все оставшиеся силы в кулак, митриты бросились следом за бегущими в неисследованные секторы кораблями. Они поставили на карту всё, вплоть до своего дальнейшего существования, лишь бы отомстить святотатцам. И когда беженцы уже рассчитывали спокойно отсидеться в большой туманности, из-за неё вывалилась туча митритских галер и триер… Драка была жестокой. Захватчикам уже нечего было терять, и они шли напролом, не считаясь с потерями. Орудия супердредноута и вспомогательной «Авроры» произвели страшное опустошение в плотном строю орды, но часть из них всё же смогла подойти на дистанцию высадки абордажных команд, и сейчас в Ковчеге шла резня. Утлые корабли репликантов, пришвартованные к поверхности астероида, тоже вели отчаянный огонь по приближающимся ботам, внося свою лепту в общее дело. Авангард нападающих был уже практически уничтожен, но приближалась вторая волна, гораздо многочисленнее и сильнее вооруженная, и надежды на спасение не было. Впрочем, Александр был спокоен. Смерть не раз заглядывала ему в лицо и уходила прочь. Он сам был ею. Рождённый аагом. Ставший аагом. Тот, в ком текла кровь терранцев с Земли…
— Всем орудиям — заградительный огонь! Что у нас на Ковчеге?
Оператор мгновенно откликнулся:
— Фельдмаршал Роммель докладывает, что десант порвали в клочья! Потерь практически нет!
— Как?!
Сашка удивился не на шутку — по его подсчётам, на Ковчег высадилось не меньше пяти тысяч солдат…
— Репликанты постарались!
— Отлично сработали… Передай им, что сейчас нам придётся туго!
— Они говорят, что в Сталинграде бывало хуже…
— В Сталинграде? Не знаю такой планеты…
А потом стало не до разговоров… Отчаянная стрельба из бластеров в коридорах и хриплые стоны умирающих. Дикие крики рубящихся на саблях и топорах с мононапылением живых членов экипажа, взрывы роботизированных мин, дым пожаров и грохот пробиваемых переборок, шипение противопожарных систем и вопли тревожных систем. Едкость горелой изоляции перебивалась вязким запахом крови и израсходованных обойм личного оружия десанта. Экипаж стоял насмерть, не давая митритам захватить орудия, по-прежнему ведущие огонь по нападающей орде. Наследник знал, что нечто подобное, если не хуже, происходит на «Авроре», которой командовала Сола, но надеялся, что им удастся отбиться, поскольку основной удар врагов был направлен на супердредноут… Он потерял счёт времени в этих бесчисленных стычках в тёмных переходах и коридорах, в сплошной резне. Лишь подрагивания корпуса супердредноута говорили о том, что тот ещё ведёт бой. Дерётся. А значит, Ковчег уходит в глубину туманности, где сможет затеряться в газе, став невидимым для обнаружителей орды. Восемь миллионов человек, репликантов и беженцев, подобранных и самостоятельно добравшихся до спасательного корабля… Потом всё вдруг резко оборвалось. Сашка получил по шлему крупным калибром, и от этого попадания интеллектсистемы боевого костюма отказали. За грохотом выстрелов защитников импровизированной баррикады из выдернутых с корнем стульев и мёртвых митритов он не смог разобрать радостных криков немногих операторов систем наведения, и когда в проёме изуродованного стрельбой и взрывами гранат вместо митритских силуэтов замаячила фигура в знакомом массивном боевом скафандре княжества, с трудом удержался от того, чтобы не нажать на курок дымящегося от перегрева плазмомёта. Наши… Помощь… И лишь потом сообразил, что это означает лишь одно — их нашли!..
…«Кали» была страшно изуродована. Её очертания изменились до неузнаваемости. Увидев её со стороны, Александр ужаснулся — как корабль ещё мог вести огонь в таком состоянии? Из десяти тысяч членов экипажа уцелело не больше тысячи, да и те почти поголовно нуждались в медицинской помощи. «Аврора» была не лучше. Там потери оказались ещё больше. Живых насчитали двести семь человек. Из пяти тысяч. Впрочем, от орды не осталось ничего. И — никого. Только громадный ком из разбитых кораблей и мёртвых тел, медленно кружащийся в вакууме… Ковчег начал торможение, чтобы вернуться к потерявшим ход кораблям, возле которых зависла в космосе спасательная эскадра, наконец нашедшая Наследника престола…
…Александр осторожно натянул рубашку под внимательным взглядом сестры и скривился — всё тело болело. Юури с жалостью взглянула на него, потом отвела глаза в сторону:
— Может, всё-таки полежишь часик в регенераторе?
Брат сурово отказался, по-прежнему кривясь от боли — в рукопашной ему крепко досталось, а в горячке драки и под воздействием боевых препаратов он не чувствовал ранений…
— Обойдусь. Ходить могу, и ладно. Этот час кому-нибудь жизнь спасёт.
— Как знаешь.
Девушка поднялась с кресла, подошла к нему и, оттолкнув забинтованные кисти, принялась застёгивать рубашку.
— Знаешь, у тебя такой красивый сын…
— Да? Хорошо… — Вздрогнул, затем застыл на месте, осознав, что услышал: — Ты сказала — сын?!
— Да. Отец с внука пылинки сдувает…
— П-подожди… Сын?! У меня сын?
Юури улыбнулась.
— Я же тебе сказала — сын. Отар. Ему скоро два года будет…
Непонятный, шальной взгляд брата. Потом тихий, на грани шёпота вопрос:
— Его мать — Юлэй?
— Конечно. Кто же ещё? — удивилась девушка. Потом вновь улыбнулась:
— Слушай, давай заканчивай. Сейчас тебе нельзя волноваться. Отдохни вначале. Я позову Имэй, и мы вместе поужинаем. Всё равно надо Ковчег ждать. Переброс домой можно произвести лишь на малом ходу. Договорились? Тогда и расскажу все новости…
Не удержавшись, сестра всхлипнула, отвернулась, почувствовав его руки на своих плечах:
— Мамы погибли… Все… Трое…
В наступившей тишине явственно услышала, как у брата скрипнули зубы…
Александр телепортировался во Дворец сразу же, как только оказался в пределах досягаемости приёмника устройства. Его ждали. В покоях отца собралась вся семья, и когда он вышел из рамки, то сразу почувствовал на себе внимательный, виноватый взгляд отца, радостные — сестёр, и испуганно-напряжённый Юлэй. Подошёл к князю, протянул ему руку, но не выдержал, просто сгрёб в охапку и замер, очутившись в его объятьях. Двое мужчин просто стояли неподвижно, потом отец всё же разжал руки, сделал шаг назад произнёс лишь одно слово:
