Ознакомительная версия.
В голову ударил боевой азарт. Чаг зло улыбнулся. Это он умеет. Очень хорошо умеет. Так часто умеет. Как на игровом полигоне. Грохот выстрелов и красные следы от пуль.
Площадь перед кафе засыпана десятками трупов. Дружный огонь выкосил передние ряды. В боевом исступлении Чаг жмёт и жмёт на спусковой курок. Но вдруг – щелк! И тишина. Разом умолкли все автоматы.
Проклятье! Самоподавление! Чаг отдёрнулся от окна.
Такое бывало и не раз. Если отряд разом открывает огонь, то у всех разом пустеют магазины. Нужно перезаряжать.
Чаг судорожно расстегнул правый карман на разгрузке. Быстро! Как можно быстрей отцепить пустой магазин и вставить полный. Если враг поймает момент и дёрнется вперёд. Господи! Храни от рукопашной! Чаг с треском вогнал полный магазин и снова высунулся в окно.
- Ну-у-у!!! – выдох разочарования вырвался из груди.
Зеки использовали момент тишины на все сто. Только – пустились наутёк. Возле выхода на перрон беспощадная давка. Без очереди, без прикрытия, зеки всем скопом лезут в узкий проход и лупят друг друга цепями и дубинками. Справа и слева вновь загрохотали автоматы. Раз враг бежит, то его нужно добить. Чаг нажал на курок. Вот вам, а не бабы!
Всё. Последний зек получил несколько пуль в спину и рухнул на рельсы. Площадь перед кафе и перрон завалены трупами. Но солдаты всё равно усердно поливают поле боя пулями и дырявят прозрачный колпак над железнодорожной веткой.
- Прекратить огонь!
Чаг тут же отпустил курок и задрал ствол. Центральный вокзал погрузился в звенящую тишину. Стрелять больше не в кого. Противник протиснулся в дыру в воротах и пропал в темноте туннеля №2.
- Первое отделение! К краю перрона! Остальным – прикрывать!
Всё правильно: стандартная, многократно проверенная и перепроверенная тактика: один идёт, второй прикрывает. Чаг, на всякий случай, убрал палец со спускового крючка. Через оптический прицел отлично видно, как бойцы первого отделения осторожно приближаются к распахнутому выходу на перрон. Вот как нужно воевать! Солдаты двигаются уверенно, без страха и судорожных рывков. Каждый из них точно знает – товарищи по оружию надежно прикрывают их.
Зеки – никудышные солдаты. Стадо баранов с накаченными бицепсами и тупыми мордами. Но предосторожность лишней не бывает. Как раз полный профан может выкинуть такое! Такую глупость, какая не придёт в голову мало-мальски обученном солдату.
Первое отделение обследовало перрон и спустилось на железнодорожный путь туннеля №2. Никого и ничего. Зеки удрали и не думают возвращаться.
- Мужики!!! – пролетел по радиоканалу чей-то взволнованный голос. – Мы их сделали!!!
- Да-а-а-а!!!
- Ура-а-а-а!!!
От восторга Чаг единым махом выскочил через разбитое окно. Следом выпрыгнул Шнык.
- Победа-а-а-а!!! – заорал Чаг.
- Мы их сделали-и-и!!! – подхватил Шнык.
На площадь перед кафе высыпал весь взвод. Как на пэйнтболе. Победители запрыгали, заскакали, заорали во всё горло. Через всеобщий гвалт прорезались автоматные очереди. Не в силах сдержать эмоции, солдаты открыли стрельбу.
- Шнык!!! – Чаг подскочил к другу. – Мы их сделали!!!
- Да-а-а!!! – проорал Шнык. – Порвали-и-и!!! Как тузик грелку-у-у!!!
Веселье взрывной волной прокатилось по Центральному вокзалу.
- Прекратить стрельбу!!! Всем молчать!!!
Командный голос как ушат воды. Шум тут же стих. Чаг так и застыл на одной ноге с автоматом над головой.
- Так лучше, - вперёд вышел Леший, командир взвода. – Мы на войне. Не стоит…
- Суки-и-и!!!
Истошный вопль перебил командира. На перроне, прямо по трупам, прыгает какой-то солдат.
- Сволочи!!! Вот вам! Вот!
Солдат, не обращая внимания на Лешего, в диком исступлении топчет убитых. Ноги в крови по самую щиколотку.
- Прекратить!!!
Леший – дед со стажем. Его грозный окрик способен свернуть горы, но только не в этот раз. Солдат начисто игнорирует приказ командира.
- Убью! Убью! Всех убью!!!
Словно дубиной, буйный взмахнул автоматом и треснул убитого прикладом по голове.
- Перестреляю! Всех перестреляю!!! – безумный потянулся к полным магазинам в карманах разгрузки.
- Взять его!!! – скомандовал Леший.
Дело принимает нешуточный оборот. Несколько солдат подскочили к безумному товарищу.
- Озар! Не надо!
Двое подхватили безумца под локти, а двое других вырвали из его рук автомат.
- Пустите меня! – солдат забился в руках товарищей. – Они! Они! Отца моего убили!!! Я их всех порешу!!!
У парня нешуточная истерика. Пятьсот человек, надзирателей и полицейских, навсегда остались в Глотке. Личная месть страшнее атомной войны.
- Слушай мою команду! – Леший самым решительным образом взял ситуацию под контроль. – Первое отделение: охранять туннель №2! При малейших признаках опасности немедленно отойти и занять оборону. Остальные: собрать убитых и сложить вон там, возле пандуса. Вы, двое, - Леший повернулся к солдатам, которые крепко держат буйного под руки. – Не отпускайте его. Я вызову медиков. Всё! За работу! Живо!
Вот это командир! Пусть Народная армия самообороны мала, зато спаяна железной дисциплиной.
- Давай, Непоседа, - Шнык закинул автомат за спину, - попачкаем руки в кровушке.
- Давай, - Чаг поставил автомат на предохранитель и закинул за спину.
Странное дело. Чаг подхватил очередного заключенного под руки, а Шнык поднял его за ноги. Тела убитых густо изрешечены пулями. Особенно тех, что шли в первых рядах. Но окровавленные трупы с перекошенными в агонии лицами совершенно не пугают. Как будто всё жизнь мертвых на поле боя подбирал. Вон! Некоторых солдат едва на изнанку не выворачивает. Даже Шнык предпочёл не поднимать забрало.
На Центральном вокзале, спустившись по неподвижным ступенькам эскалатора, появилась съёмочная группа столичного телеканала. По смазливому личику и глупым усикам легко узнать утуса Окрена, ведущего теленовостей. Женщина-оператор с портативной телекамерой на плече едва сдержала приступ тошноты при виде заваленного трупами перрона. Следом за журналистами по эскалатору спустился Киборг.
Подойдя ближе, утус Окрен махнул наманикюренной ручкой и быстро, быстро заговорил:
- Уважаемые телезрители. Мы ведём прямой репортаж с места событий. За моей спиной посадочная платформа туннеля №2, по которому, буквально пару минут назад, огромная толпа заключённых пыталась прорваться в наш город. Но! Что из этого вышло вы сами прекрасно видите.
Телеведущий изящно выскользнул из кадра. Женщина-оператор повела объективом телекамеры из стороны в сторону. И, как на грех, Чаг опаять попал в кадр. Руки в крови. Ноги в крови. А пэйнтбольный шлем вообще снял. Наверняка в этот момент родители смотрят телевизор. Вид родного сына по среди заваленного трупами перрона их точно не обрадует. К счастью, телеведущий снова шагнул в кадр и заговорил ещё быстрей:
Ознакомительная версия.
