Перед призывом я видел шоу про мужчину, который любил женщину, потерявшую память в результате несчастного случая. Он должен был пройти примерно через то же, через что я проходил сейчас - безнадежно смотреть как то, что ты любишь, уносит ветром, а ты бессилен это предотвратить.
- Я... Хм... - Я даже не знал с чего начать на этот раз, несмотря на все, что было в предыдущий.
- Это твой лучший способ вытащить нас с той спортплощадки?
- Ага. Кажется.
- Хорошо. И где мы теперь? - Рита развернулась на каблуках и огляделась.
Мы стояли на широком поле, огороженом с одной стороны баррикадой из колючей проволоки, а с трех других - сетчатым забором. Сорняки пробивались зелеными побегами сквозь трещины в бетоне, который покрывал примерно десять тысяч квадратных метров площади.
- На спортплощадке номер 3.
Мне удалось вытащить нас с одной площадки на другую. Чудно. Похоже я провел слишком много времени с Ферреллом. Его любовь к тренировкам граничила с серьезным умственным заболеванием, а я начал заражаться.
Рита снова повернулась ко мне:
- Мрачновато.
- Прости.
- Нет, мне нравится, что здесь так пусто.
- Странные у тебя вкусы.
- Разве это вкус? Там, где я выросла, было безнадежно пусто. И даже океанов у нас там никаких не было. - Она запрокинула голову, - Небо, оно тут такое яркое!
- Небо? Тебе нравится?
- Не столько само небо, сколько его цвет.
- Почему же тогда твой бронекостюм красный?
На несколько секунд повисла тишина, прежде чем Рита ответила.
- Небо в Питтсфилде такое чистое. Как цвет воды, если окунуть в неё кисточку с голубой краской. Как будто вся вода мира взмыла в небо и растворилась там. - я посмотрел на Риту. Она оглянулась на меня. Карие глаза внимательно смотрели на меня, - Прости. Забудь что я сказала.
- Почему?
- Рита Вратаски таких вещей не говорит. Не очень в ее стиле.
- Не знал.
- Зато я знаю.
- А по-моему, так мило, - я взглянул на нее.
Ритины глаза широко раскрылись, и в них на секунду промелькнул огонек Стальной Суки, но ни один мускул на ее лице не дрогнул.
- Что ты сказал?
- Я сказал, что это прозвучало мило.
Она взглянула удивлённо. Локон рыжих волос упал ей на лоб, и она подняла руку, чтобы поправить его. Я заметил взгляд её глаз сквозь пальчики. В глазах был странный свет. Она выглядела девушкой, чьё сердце начало оттаивать, ребёнком, чья ложь стала очевидной под строгим взглядом матери.
- Что-то не так? - прервал я неловкое молчание.
- Нет.
- Я не пытался посмеяться. Я действительно хотел тебе это сказать. Наверное, просто не вовремя.
- У нас был подобный разговор в предыдущих петлях, да? Но его помнишь только ты, - поняла она.
- Угу. Прости.
- Ничего, это меня не беспокоит. - Она покачала головой.
- Что же тогда не так?
- Расскажи мне, что мы планировали.
- Ладно. В общем, я еще очень многого не понимаю, - начал я, - Мне надо, чтобы ты мне дала пояснения, как закончить петлю... для чайников.
- Я имела ввиду - расскажи, что вы планировали, чтобы мне не надо было думать обо всем этом.
- Ты шутишь? - удивился я.
- Нет, совершенно серьезно.
- Но ты же Рита Вратаски! Ты всегда знаешь, что нужно делать!
- Будет забавно оказаться разок по другую сторону петли, для разнообразия.
- Для меня не так уж забавно, - не согласился я. Мне было непонятно, что она имела ввиду, сказав "будет". Я думал, что она уже и так освободилась из петель, пройдя 211 раз эти тридцать часов во Флориде. Я открыл было рот, чтобы спросить, но она меня прервала.
- Мне кажется, я заслужила право посидеть и посмотреть, - сказала она, - Я уже перелопатила кучу дерьма навроде этого. Теперь твоя очередь. Чем раньше ты это поймешь - тем лучше.
- Я знаю, - вздохнул я.
- Уж не обессудь.
- Ладно, еще малость рановато, но следующая остановка у меня в столовой. Хочешь перекусить чем-нибудь из японской кухни?
В столовой было шумно. В одном углу группа солдат смотрела, кто из них сможет сделать больше отжиманий за три минуты. Другая группа, мимо которой мы прошли, играла в "слабо сожрать", пробуя загадочную жидкость, смахивающую на смесь кетчупа, горчицы и апельсинового сока. В дальнем конце зала какой-то парень под банджо пел народную песню – а может это была просто тема из какого-то старого аниме, популярного лет 70 назад. Одно из религиозных течений изначально использовало её как антивоенную песню, но парней, которые записывались в ОСС, это не волновало. Мелодия была легко запоминающейся, и этого было достаточно, чтобы она стала хитом в бронепехоте.
Давайте вместе вступим в а-а-армию!
Давайте вместе вступим в а-а-армию!
Давайте вместе вступим в а-а-армию!
И что-нибудь в себе убьем!
Все это я видел уже 159 раз. Но с тех пор, как был пойман этой петлей, я с трудом замечал те проявления внешнего мира, которые не вели непосредственно к выходу отсюда. Я тихо сидел в маленькой серой столовой, отстранившись от шума и методично наполняя рот безвкусной едой.
Даже, если битва пройдёт хорошо, некоторые из этих солдат не вернутся. Если плохо, вернётся ещё меньше. Все это знали. Бронепехота была Санта-Клаусом, а битва - нашим Рождеством. Что ещё делать эльфам в Сочельник, кроме как расслабиться и выпить немного эгг-нога.
Рита Вратаски в стошестидесятый раз ела тот же самый обед, но на этот раз - сидя напротив меня. Она рассматривала свой стошестидесятый умебоши.
- Что это?
- Умебоши. Это плоды уме... Их часто называют сливами, но, на самом деле, они больше похожи на маринованную курагу.
- А какие они на вкус?
- Еда - как война. Ее надо попробовать самому.
Она потыкала два-три раза палочками, затем отбросила осторожность и положила плод в рот. Кислота поразила её ударом тяжеловеса. Рита согнулась, хватаясь руками за своё горло и грудь. Я заметил, как мускулы дрожат на её спине.
- Нравится?
Рита жевала, не поднимая глаз, а потом выплюнула на тарелку идеально чистую косточку, вытерла уголки рта и перевела дыхание.
- Совсем не кисло!
- Ну да, в этой-то столовке. - подтвердил я. - Тут слишком много иностранцев, так что, если хочешь попробовать настоящих, надо идти туда, где местные едят.
Я взял умебоши со своего подноса, закинул в рот и сделал вид, что наслаждаюсь вкусом. Честно говоря, он был такой кислый, что чуть не скрутил мне рот в трубочку потоньше жопы краба при отливе, но я не собирался радовать этим фактом Риту.
- Довольно неплохо! - причмокнул я.
Рита встала с плотно сжатым ртом. Она оставила меня сидеть за столом, а сама пошла по проходу между столами, мимо групп солдат, к раздаточной линии. Там Рэчел как раз разговаривала с гориллой в человечьем обличье, которая без труда могла привстать на носочки и коснуться потолка. Той самой гориллой с 4-ой роты, с чьим кулаком познакомилась моя челюсть несколько петель назад. Красавица и чудовище были, естественно, удивлены, увидев, что объект их обсуждения направляется прямо к ним. Вся столовая, как будто почувствовала, что что-то происходит. Разговоры затихли и банджо смолкло. Слава Богу.
