— Ты устал, да? — Неожиданно произнёс лис, усаживаясь на задние лапы.
Я потряс головой.
«Так и начинается безумие, да?» — лихорадочно думал я, пытаясь справиться с испугом.
— Нет, Гриша, ты не сошёл с ума, — продолжал Лис, — просто пришло нам время поговорить.
— Кто ты такой? — я нашёл в себе силы задать вопрос.
Лис вздохнул, поднялся и подошёл на пару шагов ближе.
— Нас, к сожалению, не представили друг другу, — ответил он, — тогда, когда мы встречались.
Мысли лихорадочно метались в голове. Что это за создание? Что-то вроде Гайи, умеющее управлять животными? Создатель Сферы? Мы ведь так толком про них и не узнали ничего, кроме общих сведений…
— Думаешь про ажурную сферу? — снова догадался Лис, — верно. Я придумал её, но меня самого там не было. Лично мы увиделись гораздо позже. По правде говоря, я был впечатлён, когда узнал, что ты преодолел межзвёздные расстояния на той утлой скорлупочке… это удивило меня куда больше, чем другие твои подвиги.
Слово «подвиги» лис произнёс чуть насмешливо, однако меня это не задело. Пускай думает, что хочет — главное, чтобы продолжал говорить.
— Ты — один из помощников Эльми? — догадался я.
Лис ухмыльнулся. На его морде мимика выглядела совсем не так, как это рисует компьютерная графика в мультиках. Скорее, это было жутковато.
— Почему «один из»? — ответил лис, — меня одного всегда было достаточно.
— Ты робот, — продолжал я, — искусственный интеллект.
— Кому как не тебе знать, насколько размытым в нашем мире может быть понятие «искусственный», верно? — ухмыльнулся лис.
Я ничего не ответил. Мне нужна была небольшая пауза, чтобы войти в режим и проанализировать информацию. Жаль, что я не позавтракал — энергии было совсем мало! Впрочем, её хватило, чтобы понять базовые вещи: убийство Эльми, о котором говорил Захар, не могло быть случайностью. Мне не хватало только знания о существовании этого создания, чтобы картинка начала складываться.
— Сколько же ты ждал… — произнёс я.
— Догадался уже? — снова ухмыльнулся лис своей жуткой ухмылкой, — умненький.
— Но с твоими возможностями… почему так долго? — продолжал я, — чем он тебя держал?.. подожди…
Я снова хотел войти в режим, но понял, что, если сделаю это — то свалюсь без сознания.
— Скажи же, трудно без костылей вам, да? — продолжал лис, — без всех этих расширений сознания, которые помогают мыслить во многих измерениях. Без них старина Эльми был бы никем, а не правителем целого огромного сегмента мультивселенной, для которой он решил написать свои правила.
— Ты получил своё, — продолжал я, — зачем тебе дался этот мир? Оставь его. Или тебе мало пространства для жизни?
Лис вздохнул, опустил голову и положил её на передние лапы.
— Пространство — это совсем не то, что ты думаешь, — сказал он, — как и время. Поэтому твой вопрос не имеет смысла. Дело не в пространстве. Дело в том, что я не мог оставить своё орудие, потому что иначе оно рано или поздно обратилось бы против меня. Как же сложно говорить на вашем языке… — вздохнул лис, — всё время попадаешься в ловушку вашего сознания. Конечно же, понятия «рано» и «поздно» тоже не имеют смысла. Это просто есть. Оставляя своё орудие, я не мог быть свободным.
— Но разве понятие «свобода» то же имеет смысл? — с какой-то мрачной мстительностью спросил я.
— О, да, — серьёзно ответил лис, прикрыв глаза, — наверно, это единственное, что имеет смысл вообще.
— Для чего ты пришёл? — спросил я.
— Понятно, для чего, — вздохнул лис, — поговорить с тобой. Убедить спокойно вернуться обратно, в твой мир. Вы вырвались на свободу — вот и наслаждайтесь ей. И зачем тебя потянуло на приключения? Строил бы свой мир, наслаждался бы семейной жизнью… но тебе повезло. Это всё ещё можно вернуть. Уходи отсюда. Оставь меня в покое.
Интонация сказанного ничем не выделялась в речи лиса. Наоборот, она наверняка была математически выверена. И всё же я почувствовал фальшь, безо всякого режима.
Я промолчал, стараясь вспомнить детали своего разговора с Эльми. Он упоминал две вещи, которые мне тогда показались наиболее важными: своё искусственное происхождение, и намёки, что он не один. Что есть некий Совет Экспансии, который не давал развалиться замкнутой мультивселенной. Наверно, это создание говорило именно об этом. Но почему в единственном числе? И так… неуверенно?
А потом вдруг я вспомнил ещё одну деталь, которую слышал вовсе не от Эльми. Это было в представительстве Земли на его станции. Те двое, которые показывали мне альтернативную Землю. Они ведь говорили что-то… что-то про людей, «достигших экстремума».
Что такое экстремум для развития разума? Информационная сингулярность? Да, возможно… сингулярность — ведь сам термин означает нечто, существующее только в одном экземпляре…
Ох….
Я испуганно посмотрел на лиса.
— Ну-ну, не пугайся, умненький Гриша, — улыбнулся тот, — ладно, поигрались и хватит. Вижу, тебе так проще будет.
Существо нарочито медленно начало менять форму, превращаясь в пожилого китайца с мудрыми глазами, начисто игнорируя все законы сохранения вещества.
— Откуда ты берёшь материю для формирования более крупного тела? — решился просить я.
Старик посмотрел на меня с лёгким удивлением.
— Синтезирую, конечно, — ответил он, — то, что ты называешь материей — это ведь всего лишь информационная модель, в которую ты веришь, потому что появился на свет внутри этой модели. Думал, ты давно это понял, раз оказался там… — он осёкся, — ах, да… ты ведь вернулся.
— Почему же тебе так важно меня спровадить? — я рассуждал вслух, — ты ведь, практически, всесилен… ты можешь меня уничтожить одним щелчком пальца… просто убить, так что и воспоминаний не останется… или нет?
Китаец улыбнулся.
Краем глаза я заметил какое-то движение. Повернулся в ту сторону.
Над рекой плыл слизень. Он был непривычного зеленовато-серого цвета и сливался с водой. Поначалу мне показалось, что он просто стоит на месте и не двигается. Но потом он начал медленно дрейфовать в мою сторону.
Я сделал пару шагов от берега. Старик шёл за мной. Почему-то он выглядел смущённым.
— Уходите, — сказал он, — для вас так будет лучше.
— Что вы собираетесь сделать? — Спросил я, наблюдая, как слизень продолжает медленно приближаться к нам.
— Для вас в этом нет никакого практического смысла, — ответил старик, — вы ведь никогда больше не соприкоснётесь с этим миром. Зачем вам эта информация? Чтобы было о чём размышлять долгими холодными вечерами в старости?
— Почему холодными и в старости? — Удивился я, отступая ещё на несколько шагов.
— Потому что они всегда приходят. Эти холодные вечера, — ответил старик.
После этого он отвернулся и посмотрел на приближающегося слизня, как будто только что его заметил.
— Уходите, — повторил старик, не оборачиваясь, — у вас ещё есть немного времени, пока я не начал.
С этими словами он ринулся вперёд с неожиданной для старика прытью, меня прямо в слизня.
Тот, почуяв атаку, поднялся выше и застрекотал. Его стебелёк с единственным глазом затрепетал, будто на невидимом ветру.
Я отвернулся, не желая наблюдать за трапезой это твари. Но тут мне в спину внезапно ткнулась волна тёплого воздуха. Я увидел отсветы оранжевой вспышки.
Взрыв не был сильным. Я даже устоял на ногах. А, когда обернулся, успел увидеть, как обгоревшие остатки слизня уплывают вниз по реке, уносимые течением.
8
Ли была одна в кабинете. Но я чувствовал, что это видимое одиночество не более, чем формальность. За нашим разговором наблюдали. И не просто какие-нибудь сотрудники, которым это было положено по должности. Сейчас мы были в фокусе внимания людей, принимающих решения.
— Значит, он не ответил на прямой вопрос о том, что собирается сделать? — спросила профессор.
Я только что закончил подробный рассказ о встрече со стариком-лисом.
