Из пучка он выбрал несколько самых плотных, аккуратно вставил их одним концом в ранку, крепко стянул края нитями.
«Теперь гноя можно не бояться — он вытечет из раны через полые стебли травы. А когда гной и сукровица перестанут выходить, травинки можно будет удалить». — Думал северянин, размеренно «штопая» раненного отрока.
Только к вечеру, укрепив все выправленные теперь конечности вдоль длинных и ровных стеблей, К’нарр позволил себе передохнуть. Он устало присел около начавшего приходить в сознание молодого воина, едва не уснул.
«Интересно, далеко ли до ближайшего села?» — подумал он, все же отдаваясь навалившейся дремоте. — «Раненого придется оставить в нем».
Утром, так и не дождавшись вразумительного ответа от своего друга на свой вчерашний вопрос, Сашка решил «стать на крыло» и совершить облет территории вдоль побережья озера. Нужно было совершенствовать навыки управления самодельным планером, важно было понять, насколько верно их с Ар’раххом предположение о том, что детенышей Б’орна на побережье горячего острова нет.
Зеленый верзила все также молча помог Александру натянуть драконью шкуру на каркас, не проронив ни слова, одними глазами «проводил в полет» «брата по крови».
У землянина на душе поскребли кошки: он понял, что опять нечаянно задел в религиозной душе молодого охотника нечто очень болезненное; но поменять что-то было уже нельзя, поэтому приходилось просто терпеть обиду новообретенного друга, надеясь, что она либо «рассосется» сама собой, либо, со временем, Ар’рахх соизволит объясниться, назовет причину, по которой простой, с точки зрения землянина, вопрос поверг в уныние трехпалого аборигена.
Утренняя прохлада «бодрила» до дрожи. Сашка после взлета довольно долго летел прямо, норовя попасть в теплый поток воздуха, идущий от озера, особенно сильный именно в утренние часы.
Впрочем, далеко от побережья землянин залетать побаивался, справедливо полагая, что пока он не научиться хорошо управлять дельтапланом, пока не узнает всех особенностей воздушной стихии над этой планетой, делать «пируэты» над водоемом, температура которого, «если что», не позволит ему доплыть до берега. Да и умирать, варясь заживо, ему не хотелось…
Планер оказался легким в полете, удобным в управлении. Он нес Александра «с запасом»; чувствовалось, что дельтаплан может поднять в воздух значительно больший, нежели у землянина, вес.
Вид с километровой высоты очень сильно отличался от того, который Заречнев привык видеть на этой планете у себя под ногами.
Когда прошло первое ощущение пьянящего восторга и радости, распирающей изнутри, Сашка решил с высоты рассмотреть Храм Сердца Богов — авось с неба он что-то увидит, откроет что-то новое, сыщет тайный, незаметный проход в «логово» хранителей Сердца Богов.
Храм с воздуха казался забавной детской игрушкой, сооруженной из деревянных коричневых кубиков каким-то усердным малышом. В пирамиду вели хорошо заметный оранжево-красные ручейки паломников, образовывавшие собой ровный рисунок Глаза Бога, начертанного на одеянии почти каждого паломника.
Александр сделал несколько больших кругов над Храмом, постепенно набирая высоту: каменное плато Храма быстро нагревалось под лучами Отца Богов, создавая мощный восходящий поток.
И тут его ждало неприятное открытие. Оказалось, что расстояние между сердцевиной Храма Сердца Богов и ближайшим к нему побережьем горячего озера, по самым скромным прикидкам, превышает пятьсот метров.
Чтобы проплыть под водой такое расстояние, задержать дыханием придется самое малое, минут на десять.
Сашка знал, что пока ему такое не по силам.
«Время еще есть!» — Мысленно приободрил он себя, разворачивая дельтаплан в сторону места, где остался Ар’рахх. — «Что-нибудь придумаем!»
Землянин летал так долго, что зеленый верзила успел подстрелить какую-то птицу и даже зажарить ее на медленном огне.
— Есть будешь? — Это были первые слова, которые пришелец услышал от своего друга в этот день. Сашка кивнул, неотрывно «гипнотизируя» покрывшуюся сочными каплями жира тушку летуна. Заречнев не ел так давно, что у него от голода в руках и в ногах появилась едва заметная дрожь.
— Ты можешь мне объяснить, что произошло; почему ты обиделся на меня, когда я предложил тебе самому попробовать полетать на этом планере? — Задал, наконец, молодому охотнику свой вопрос Александр, так долго «вертевшийся» у него на языке.
Ар’рахх снова промолчал. Но уже не стал отворачиваться от друга, он молча доел свою часть добычи, так же молча вытер руки-клешни о сухую короткую траву, вырванную тут же, у дерева.
— Рассказывать очень долго. Но все равно ты можешь не понять, как не могу понять я каких-то очень простых и очевидных для тебя вещей. Например, зачем тебе нужно было лезть в пасть огромному дракону, плюющемуся огнем, за каким-то там охотником из Племени Хромой Черепахи, если ты мог преспокойно спрятаться за какой-нибудь крепкой дверью? Так поступили бы двенадцать драков из двенадцати. Но не ты. Почему?
— Русские на войне своих не бросают…
— Вот видишь. Для тебя это очевидно настолько, что даже не требует объяснений. Вот и для меня также очевидно то, что мы, драки — существа земные, сухопутные. Мы не летаем по небу. Хуже того — даже мысли об этом — страшный грех, серьезный проступок перед Богами. Ты хочешь, чтобы меня или моих потомков за твои слова наказали Боги?
— Мне сложно судить о том, что можно, а что нельзя делать жителю этой планеты. Но я считаю, что Боги не настолько глупы, чтобы наказывать какого-то простого драка за несколько полетов на самодельном аппарате. Разве не Боги дали нам разум, чтобы мы могли сами решать, что нам можно, а что — нельзя? Разве не проще было Богам сделать всех бессловесными животными, лишенными разума, поступающими исключительно так, как хотят того Боги? Зачем тебе и мне разум? Разве не для того, чтобы мы могли думать?
Думать и решать, как нам поступать в той или иной ситуации.
И потом. Я слышал, Боги отвернулись от этой планеты. И вся вот эта «котовасия» с артефактами вызвана как раз тем, что у одного из нас есть шанс вернуть Богов этой планете, или заставить их сердца биться снова.
Так как ты думаешь, простят ли тебя Боги, если ты сделаешь крылья, пролетишь на них по воздуху, чтобы в конечном итоге добыть Сердце Богов, без которого не проснуться пребывающим в вечном забвении Богам?
Ар’рахх внимательно выслушал тираду своего друга, но ничего не ответил. Наверное, ему нужно было время, чтобы осмыслить, понять, принять все, что ему сказал землянин. Но по его лицу, походке было видно: «зерно сомнения» уже проросло в его душе. Нужно было только дождаться, когда оно даст «побеги».
