Ознакомительная версия.
Воспоминание прервалось.
Стример снова пискнул, сглатывая еще одну порцию памяти.
Глава 22
Копыто Дьявола.
Начало. Стоянка в Поднебесной
Может когда-нибудь
Найдется лучший путь,
И время – не беда,
Ну, а пока ты жив —
Перед тобой лежит
Дорога в никуда.
Черный Обелиск – Дорога в никуда
Сообщение по гиперсвязи поступило в корабельную полночь. «Астарта» стояла на рейде планетарной базы «Молодость», у периферийной планеты Великой Китайской Империи, с совершенно неудобоваримым названием на новокантонском диалекте. В лоциях она значилась, как Гамма Змееносца 4…
Корабль ожидал очереди под загрузку по очередному тендеру на поставку удобрений по маршруту Гамма Змееносца – Альфа Лебедя. Там очередная смена правительства привела к тому, что население целой системы решило заняться сельским хозяйством. Дело было небыстрое, жители Поднебесной привыкли никуда не торопиться, и потому команда беспробудно дрыхла, или не менее беспробудно страдала ерундой. А под ними плыла, неторопливо разворачиваясь теневой стороной, планета Чо Мля…
Капитан, например, достал ящик контрабандного двадцатиградусного пива «Бешеный Хомяк» с Земли, и заперся в каюте, совмещая прикладной алкоголизм с просмотром антиквариатных серий «Санта-Барбары». Кацман с Травкиным уединились у самогонного аппарата, изобретая новый рецепт психоактивного самогона. Ульрих читал почту от многочисленной родни, плакал, матерился сквозь зубы, и писал ответы. Аннабель подключилась к корабельной сети, и просматривала записи бортжурнала за последние месяцы.
Искин принял сообщение, немного поразмыслил, и вскрыл код. Бегло просмотрел содержимое письма, сопровожденного коротким пакетом навигационных кодов, и скопировал в защищенное хранилище. После этого код был восстановлен, и сообщение отправилось в почтовый ящик Ричарда.
К сожалению, капитан был всецело захвачен созерцанием невиданного накала страстей древней мыльной оперы, и пол-ящика пива тоже не способствовали восприятию окружающей реальности. Письмо осталось непрочитанным.
«Что ж, я сделал, что мог, – подумал искин. – Бедный Си-Си Кэмпбелл, я всегда ему сочувствовал».
Аннабель отметила странные шевеления искина в информационном пространстве, но не обратила внимания – мало ли что там он решил сделать, может, драйвера проверял, или антивирус обновлял…
«Пусть его. О, какая интересная видеозапись! Я этого еще не видела… А разве можно так делать?» – подумала Уискер.
Джек и Гай, наконец, добились успеха. Новый самогон, названный, по совокупному решению, «Особый Травкинский», валил с ног, как пулемет, и вызывал стойкие эротические галлюцинации в течение трех часов после употребления. Оба «естествопытателя» находились в состоянии прострации. Искин, задействовав телепатический модуль, прикоснулся к их грезам, понял, что покраснеть, не имея щек, невозможно, но очень хочется, и переключился на другой канал.
Ульрих, тихо стеная, дописал последнее сообщение, и отправил его в буфер гиперпочты. Из воздуха соткался бокал с «Кровавой Мэри», вампир, не глядя, взял его, выпил залпом, и отрубился прямо на консоли бортинженера. Бокал укатился, позвякивая, к десятку своих собратьев… Послышался тихий смешок.
Утро началось с воя сирен корабельной тревоги и дружного хорового мата команды.
Ричард умудрился побить свой личный рекорд, добежав до рубки за минуту, и трижды чуть не убившись о полуразобранные агрегаты и поднятые плиты настила. Впрочем, когда он занял свое законное место в кресле капитана, Аннабель уже сидела за огневым пультом со скучающим видом. С экрана встревожено пялился встрепанный Кацман, и огоньки готовности постов бортинженера и медотсека горели оранжевым.
– Полная готовность к боевым действиям. Щиты подняты, орудия противометеоритной борьбы готовы к залпу. Цели распознаются, – бесстрастно доложила Уискер, легонько прикасаясь к пульту кончиками пальцев.
Рик бросил взгляд на экраны и навигационный сканер. По носу, прямо на директрисе залпа орудийных постов, висела громадная черно-зеленая туша системного грузовика, который сейчас, согласно приборам, сканировал «Астарту» на всех диапазонах. Капитан нахмурился:
– Что это за хрень у него на корпусе?
– Доки, сэр, – флегматично ответил Кацман с экрана, – я уже видел такое. Это передвижная космическая верфь. Восемь доков, способных вместить рейдер или крейсер…
– Раскраска корпуса не распознается, – заметила Аннабель, – в базах не значится.
– Хреновые у тебя базы, девочка, – улыбнулся Джек. – Это ж пираты! Правда, «Дети Бездны», или еще кто – это уже у них надо спрашивать, верфь частенько меняет хозяев.
Пираты… На рейде Гаммы 4, не скрываясь и не прикидываясь честными торговцами… Хотя, системные грузовики редко вооружают, достаточно впихнуть в док десяток-другой истребителей и ракетную пусковую установку – и готов немного картонный, но вполне себе действенный авианосец. Но почему не видно местных сил самообороны, патрули которых еще вчера барражировали на рейде?
Ричард мазнул взглядом по приборам – систем наведения на «Астарту» никто не нацеливал…
– Есть запрос по линии связи, – испуганно вякнул искин.
– Выведи на главный экран, – хрипло сказал капитан, поудобнее устраиваясь в кресле. – Целеуказание пока не заводить, орудия разрядить, посты держать в готовности.
– Исполнено, – ответила Уискер.
Во все многометровое полотнище экрана расплескалась странная картинка, транслируемая с борта верфи. Взгляду ошеломленного экипажа предстала глубокая темная пещера, покрытая слизью, с торчащими из красноватых стен толстыми черными шипами самого зловещего вида. Изображение колебалось и подрагивало, словно камеру кто-то постоянно перемещал взад-вперед, задевая ей стены и погружая в слизистые сталагмиты…
– Господь мой Элохим, это что, жопа?! – воскликнул пораженный до глубины души Кацман, вглядываясь в свой экран.
– Кому? – спросил Ричард, и поправился, – то есть, чья?
– Э… Извините… – трубный голос прогнусил с той стороны экрана, – Ричард, ты?
– Вытащи камеру из носа, урод рыжий, – облегченно выдохнул капитан. – Что, опять аллергия на пыльцу?
Картинка на экране завертелась головокружительным водоворотом, пока невидимый собеседник вытаскивал, обтирал и устанавливал камеру на ее законное место.
– Ага, она самая, – радостно осклабился с экрана заросший рыжим волосом, бородатый коренастый тип совершенно хрестоматийного пиратского вида, – на Офелии сейчас сезон цветения пьяной лозы, а ты же помнишь, как меня от нее распирает. Клянусь Одноглазым, я рад видеть тебя живым, Задница.
Ознакомительная версия.
