неведомо как узнавший об этом, хлопнул Рика по плечу и сказал, что тот всегда желанный гость у них дома.
Вернувшись в Нортхед, Рик часто вспоминал холодные горы и их радушных хозяев, с содроганием думая о том, как можно годами жить в таких условиях. Неудивительно, что у них такие дикие нравы – какая девушка захочет по своей воле ехать туда?
Однажды Рик застал у Катрейны Алексарха. Принц обрадовался и долго рассказывал о недавней поездке в Нугард:
– Отец наказал мне закрыть барундийские торговые компании на Нейском перешейке. Король Гиемон направил отцу несколько посольств, но отец хочет, чтобы барундийцев сменили наши купцы. Шагурия теперь надеется получить преференции в торговле – это усилит влияние еретиков!
Катрейна слушала рассеянно, едва вставляя замечания и вопросы. Она окрепла после болезни, хотя страх перед будущим скрыть не могла. Позже Алексарх увёл Рика к себе, чтобы расспросить поподробнее о том, что случилось в его отсутствие.
– На юге еретики набирают силу, – возвращаясь к волновавшей его теме, сообщил Алексарх. – Их книги и идеи силой не остановить. А как Рургард? – обратился он к Рику.
При скантах Рургард был небольшим укреплённым поселением в Серебряных горах Сканналии; постепенно это название перенесли на все горные области Северо-Востока. Рургард долго боролся за независимость с баронами равнин и распространением эктарианства – лишь сто лет назад удалось заключить мир с воинственными кланами. С тех пор Рургард, как и вольнолюбивый богатый Нугард, пользовался особым статусом. Эктарианство там переплеталось с более древними традициями, никто не собирался ничего менять. Рик так и сказал Алексу.
Когда они с Риком вышли из комнаты, Алексарх спросил:
– Ты слышал про Торию Иглсуд?
– А что?
– Отец намерен на ней жениться, – зло сказал Алексарх. – Сегодня он сообщил мне, что будет добиваться отмены брака с Катрейной. Бедная женщина! – он покачал головой. – Она столько перенесла за эти годы, неужели он её так унизит? – Лицо Алексарха скривилось. – Она относилась ко мне как к сыну, я всегда её любил. Надеюсь, церковь не пойдёт на такой скандал! Иначе страшно представить, что нас ждёт…
***
Надежды Алексарха сбылись: летом от пантеарха пришёл отказ расторгнуть брак Айвариха с Катрейной. Рик впервые увидел короля в бешенстве. Айварих поругался с Оскаром Мирном, одобрившим это решение, и теперь чаще обращался к Уолтеру Фроммелю, проклиная церковные правила и собственное бессилие перед ними. Фроммель уверил короля, что выход есть, после чего они оба куда-то отправились.
Рик ждал, что произойдёт нечто страшное, но первой ласточкой перемен стала обычная книга, изданная в типографии Дорина Килмаха. Даже не столько книга, сколько сборник рисунков Килмаха с краткими подписями Сильвестра-Монаха под ними – всего около сорока. Неграмотный люд веселился, глядя на карикатуры, изобличавшие жадных, развратных монахов, лицемерных настоятелей и монастыри, чьи богатства никак не соответствовали обетам нестяжательства. Изображая пороки церкви, Килмах был гениален, точен и безжалостен, а потому невероятно популярен. Помимо этого типография выпустила несколько ехидных книг с не менее ехидными названиями: «Отцы-вымогатели», «Удобства в жизни монахов», «Суп из святоши», «Вериги религии», «Триктрак распутных братьев».
Книги и рисунки ходили по рукам. Все, кто умел читать, с удовольствием пересказывали сюжеты книг на рынках и площадях, иной раз добавляя пару изощрённых ругательств от себя. Мастерство художника вкупе с умением Сильвестра подбирать слова сделали своё дело: многие ждали, когда от слов король перейдёт к делу. Сбор церковного налога отныне сопровождался подробным перечислением того, сколько должны получить монастыри, сколько пойдёт пантеарху в Латею. Типография выпустила книгу, в которой предлагалось сравнить, чем же поклонение иконам и статуям отличалось от поклонения идолам, свойственное язычникам. Рисунки Килмаха наглядно демонстрировали одну и ту же женщину то в образе языческой богини плодородия и домашнего очага Моруны, то в образе Миры, матери Сына Божьего Зарии, предлагая читателям отыскать разницу и объявляя обожествление картин и статуй идолопоклонством.
Потом типография выпустила церковные книги на сканналийском языке. Богослужения издавна велись на латейском языке: на нём был написан кодекс Декамартион, описывавший десять смертных грехов вместе с притчами о судьбе тех, кто совершал эти грехи. На латейском же писались церковные книги, однако новые веяния оказались популярны: некоторые церкви начали во время служб использовать родной язык, вызывая недовольство главы сканналийской церкви доминиарха Теодора Ривенхеда.
В начале лета Рик вместе с отрядом Криса в пятьдесят человек выехал из Нортхеда на юг вместе с несколькими пустыми повозками. Как оказалось, ехали они в Залесский монастырь, построенный на доходы от серебряных рудников милях в двадцати от Нортхеда, на окраине леса в предгорьях Серебряных гор. Монастырь был невелик и славился обширным собранием книг и переписчиками.
Рик не бывал в этом монастыре, но знал, что его настоятель происходил из семьи Ривенхедов. Именно он вышел навстречу Крису, который предъявил указ короля об изъятии ценностей и книг в пользу короны. Настоятель долго пытался объяснить Крису, что это невозможно, взывал к Богу, поминал о заслугах монастыря. Крис лишь улыбался, потом приказал арестовать настоятеля и отправил Михаэля Иглсуда на поиски сокровищ. Гил Полосатик и Олек Рохля, подкинув монетку, побежали куда-то.
– Где библиотека? – деловито спросил Крис у настоятеля.
– Не трогайте книги, прошу вас, Ваше Высочество! – умолял настоятель – мужчина лет сорока с голубыми глазами навыкате и чисто выбритым лицом.
– У меня приказ короля, не тебе его отменять!
– Я не прошу отменять, дайте мне время переговорить с королём! Я уверен, что тут какое-то недопонимание…
– Если так, то король всё вернёт, – издевательски поклонился Крис и заорал: – Да что ты их сюда тащишь, читать, что ли, собрался или на своём горбу переть? Сожги их к чёрту! – Горбатый Лис, у которого имелся небольшой горб, а ещё огненно-рыжие волосы и острый нос, остановился, подумал и бросил на землю ящик, набитый огромной кипой книг. Ящик с грохотом рухнул в пыль, книги рассыпались по земле под довольные вопли людей Криса. Лис покидал их ногами в кучу и запалил так быстро, что настоятель опомниться не успел. Когда огонь занялся, монах кинулся к костру и попытался вытащить несколько книг из огня. Крис, смеясь над его попытками, приказал Рику оттащить его. Рик и сам бросился к настоятелю, боясь, что он сгорит прямо среди книг.
***
Крис огляделся. Дел предстояло много, и на этот раз он не подведёт отца, как тогда, когда упустил Дайруса в Северной гавани. Конечно, наказывать мятежников, посмевших подняться против короля, куда интереснее и почётнее, но ставить на место зарвавшихся попов он тоже не прочь.
Рик возился с Родриком Ривенхедом, не желавшим признать поражение. Ну почему этим Ривенхедам всё надо объяснять дважды? Один уже поплатился головой в Малгарде, неужели этот на его примере ничему
