обернувшись, увидел завистливые взгляды и Анны с Мартой. Да и парни тоже проводили нас взглядами.
Усевшись рядом с Полиной, я спросил:
— О чём ты хотела поговорить?
— Разве я не могу просто так быть рядом с тобой? Обязательно нужна причина? — надула губки Полина.
— Нет, конечно! Причин не нужно, — сказал я и, закинув руки за голову, лёг.
Полина пару минут смотрела на меня, а потом легла рядом.
Над нами проплывало белёсое небо, светило выгоревшее от собственного жара солнце. Ни одного облачка не разнообразило картину.
Поначалу у меня было непреодолимое желание снова и снова осматривать горизонт — вдруг опять увижу точку, которая и не точка вовсе. Но я подавил этот порыв. И теперь лежал и смотрел на небо, на котором ничего не происходило. Есть в этом определённая магия — когда ничего не происходит.
Видимо, Полине надоело молчание и она, повернувшись на бок, спросила:
— О чём думаешь?
— О том, что там, за небом, находится бесконечное пространство, недоступное для постижения, — ответил я.
— О! — ответила Полина и замолчала.
— А ты о чём думаешь? — спросил я, чтобы как-то сгладить ситуацию.
— У меня всё проще, — вздохнула Полина. — Хочу искупаться. В какой-нибудь прохладной речке или озере.
— С кувшинками… — улыбнулся я.
— Откуда ты знаешь? — удивилась Полина. — Я ведь про кувшинки ничего не говорила!
— Просто я сам с удовольствием поплавал бы в озере, где растут кувшинки, — с улыбкой ответил я.
Немного помолчали и Полина снова спросила:
— Как думаешь, мы найдём этот артефакт?
— Мне без разницы, — пожал я плечами.
— Хм… — удивилась Полина. — А зачем ты тогда отправился в экспедицию, если тебе всё равно, достигнем ли мы своей цели?
— Потому что мне обещали зачесть несколько выпускных экзаменов, — ответил я и добавил: — К тому же я никогда не был в Китае.
— Я думала я прагматичный человек, — засмеялась Полина. — Но куда мне до тебя!
Так, разговаривая ни о чём, мы и ехали. До тех пор, пока карета не остановилась.
Я сел и огляделся.
Вокруг по-прежнему были пески, но впереди на горизонте виднелись постройки. Они утопали в мареве, и разглядеть подробнее пока было невозможно.
Начальник стражи приказал всем напиться и напоить лошадей. А потом повернулся к нам.
— Я попрошу молодого господина и молодую госпожу вернутся в карету, — сказал он.
В его голосе не было ни раздражения, ни какой-то жёсткости. Он просто предложил. Но я почувствовал, что это не просто просьба.
— Возможны какие-то неприятности? — спросил я.
Начальник стражи пожал плечами и ответил:
— Кто знает?
— Мо Сянь! — крикнул я своего телохранителя, чтобы он помог спуститься Полине.
После чего вернулся в карету сам.
— Такое ощущение, — сказал Валентин Демьянович, когда сначала Полина, а потом и я вошли в карету, — что вы всё это время медитировали около источника силы.
Я не успел ничего ответить. Вместо меня ответил Мо Сянь:
— Это пустыня. Она и есть место силы! Огромное место силы! Вот только усвоить её сможет не каждый!
Я вспомнил колючую ци, которую почувствовал, когда мы только въехали в пустыню и удивился:
— Но мы же не медитировали? Мы просто разговаривали на крыше кареты.
Мо Сянь ничего не сказал. А вот наш доктор достал из пространственного артефакта небольшой столик и начал смешивать напитки, точно так же как это делал, когда я лежал в медблоке.
Через некоторое время он протянул нам с Полиной по кружке освежающего напитка.
— Как пахнет, — потянула носом Марта.
— А нам тоже можно такого же напитка? — попросила Анна.
— Пожалуйста! — присоединилась Анастасия.
И три пары умоляющих глаз уставились на нашего доктора.
Парни и преподаватели ничего не говорили, но и так видно было, что и они не отказались бы попробовать что-то столь же освежающее, как наш напиток.
— Вам я приготовлю помягче, — ответил Валентин Демьянович, и снова начал колдовать над своими склянками.
Когда он протянул кружку Мо Сяню, тот немного помедлил. Потом поклонился и сказал:
— Элексир утренней росы, помогающий усвоению агрессивной ци. Это очень щедрый дар.
— Я был уверен, что вы распознаете это лекарство, — сказал довольный Валентин Демьянович.
— А волкам и коту не нужно? Они ведь тоже поглощали тут ци…
На что доктор ответил:
— У них процессы усвоения ци идут иначе. В этих местах звери либо быстро погибают, либо их культивация растёт очень быстро. А высокая культивация у зверей — это долгая жизнь. Если же культивация настолько велика, что зверь становится человеком… — доктор глянул в сторону Яньлинь. — То он обретает способность к обучению.
Ох! Так вот почему высокоуровневые звери рискуют и становятся людьми! Получается, способность к обучению настолько ценна, что кое-кто ради неё готов поставить на кон свою жизнь…
А люди, имеющие эту способность от рождения, не ценят её!
Ну, с медведем и котом всё понятно, а как же Умка и Шилань? Они чего хотят? К чему стремятся?
Жалко, что пока мои демонические волки не могут говорить, иначе я расспросил бы их, выяснил бы, о чём они мечтают. И помог бы с осуществлением мечты. Просто, потому что это Умка и Шилань.
Но это всё потом. А сейчас нужно понять: впитав агрессивную ци, не пострадают ли они? И если могут пострадать, то их нужно защитить.
Да и Шаман тоже — пусть он и многоуровневый демонический зверь, который скрывает свою культивацию, но он тоже не привычный к агрессивной пустынной ци.
Я автоматически глянул на волков и на Шамана.
— С ними всё будет хорошо, — успокоил меня Ростислав Петрович.
— Может, правильнее было бы всё-таки им тоже дать хоть немного элексира, чтобы они смогли быстрее приспособиться к здешней ци?
Доктор быстро глянул на Синявскую и ответил:
— Давайте попробуем. В конце концов, мне самому интересно, что получится.
Я постарался не обращать внимание на то, что старшие тут же поменяли планы только потому, что я высказал пожелание. Я ведь прекрасно понимал, что в планы Валентина Демьяновича не входило готовить элексир для волков и кота. Но потом вдруг ему стало интересно…
Ну и ладно! Для меня сейчас важнее результат! А если они там себе чего-то придумали, что нужно выполнять все мои капризы, то я только за!
Через некоторое время волки и кот лакали ароматный элексир.
Причём, лакали они его аккуратно, стараясь, чтобы ни одна капелька не пропала даром.
Валентин Демьянович с преподавателями с интересом наблюдали за тем, как наши питомцы вылизывали свои блюдца.
После чего Шаман вернулся к Варваре Степановне и разлёгся у неё на коленях.
Что касается волков, то Шилань пошёл
