Что-то странное донеслось до обострившегося под землей слуха гнома. Игрок настороженно прислушался, уловив потрескивающий хруст и тихий скрежет по камню. Либо по подземным коридорам что-то тащили, либо там что-то передвигалось само. Но это точно не гихлы. Их топоток Кроу изучил великолепно. Это что-то другое. Но что?
Выведя на экран карту и блокнот с записями, игрок открыл раздел, посвященный местным обитателям, и почти тотчас наткнулся на описание существ, еще им не виденных.
Рисефины. Производное от насекомого, медведки и морского ежа. Неплохие бойцы, но главной их особенностью является умение создавать надежные барьеры, не только перекрывающие путь, но и великолепно отбивающиеся от всех нападок. Громкоголосые, относительно медлительные, отлично видят в темноте. Не боятся огня, ибо их броня представляет собой нечто среднее между костью и камнем, почти не поддающееся горению. Что самое ужасное, плохой информации было многовато. Они очень быстро машут своими ужасными лапами, их уровень увеличивается, если в одну преграду превращается сразу несколько особей, да еще и плюются зеленой слизью, разъедающей кожу сильнее, чем кислота. Просто супер!.. И вот сейчас гихлы вывели своих ужасных питомцев «на прогулку»!
Ниже имелась заметка, что некоторые группы игроков, во время одной из массовых атак цитадели гихлов, использовали толстый заостренный таран, с одного удара вынося не ожидавших такой подлости раздувшихся рисефин. Но тут надо учитывать силу этих игроков, плюс за таран не один из них хватался, а сразу несколько, к тому же бревна́ в наличии не имелось.
– Да и не надо, – очень тихо фыркнул Кроу, любовно погладив рукоять молота. – С этой мелочью и без бревна совладаем.
Выждав еще несколько минут, в один из периодов относительного затишья гном заспешил обратно, оставляя за спиной широкое белое пятно, образовавшееся после того, как он тщательно отряхнул себя и питомца от муки. Больше он за собой следов не оставлял.
Первое препятствие встретилось шагах в сорока дальше по коридору. Похоже, именно поэтому гихлы и ушли отсюда, оставив после себя надежную перегородку. Медлить Кроу не стал. Одним прыжком оказавшись рядом со страшновато выглядевшей бугристой стеной, он с размаха врезал молотом, целясь в узкий красный глаз в щели между двумя броневыми пластинками. От поразительнейшего вопля гном невольно отшатнулся, с трудом удержавшись, чтобы не закрыть уши руками. Перед глазами замелькали строчки о временной потере слуха и о «неверности» движений сроком на три секунды.
Абсолютно ничего не слышащий кроме звона в ушах, Кроу нанес еще один удар, но молниеносно мелькнувшие лапы быстро показали ему, что рисефины – а их тут было две – тоже не лыком шиты. Одна лапа отбила в сторону молот, еще шесть разом стегнули Кроу по груди, ногам, лицу и рукам. Повторился дикий вопль, и хотя обалдевший гном его не услышал, зато прочел сообщение, что все негативные эффекты, уже наложенные на него, продолжены еще на несколько секунд, причем на этот раз эффект будет длиться вдвое больше, то есть сразу шесть секунд. В броневой стене на долю мгновения открылись узкие щели, из них тонким спреем вылетела зеленая жидкость, окутавшая коридор перед живой стеной смертоносным разъедающим туманом.
Гном всегда умел принимать молниеносные решения. Потерявший двадцатую часть жизни, он круто развернулся и поспешно заковылял прочь от давшей ему сдачи стенки, шатаясь при этом, как пьяный. Ноги заплетались и подгибались. Впервые в жизни ему врезала стена. Прямо как в смешной русской присказке: «А потом на меня асфальт кидаться начал».
Восстановление слуха и уверенности в движении пришло как нельзя вовремя – из бокового узкого коридорчика на гнома вылетело сразу три стража-гихла, примчавшихся на шум. Обрадованно рычащий, обозленный недавним позором гном учинил небольшую локальную бойню, шмякая молотом как оглашенный. Визжащие карлики попытались было смыться тем же путем, что и пришли, но у них ничего не вышло, и все доблестные защитники подземной кузни полегли один на другого, чтобы больше никогда не подняться. Все, кроме одного.
Последнего недобитка гном схватил за шиворот и, пользуясь своей силой, метнул верещащего оглушенного карлика в живую стену, надеясь хоть так нанести проклятой преграде какой-нибудь урон. Из спонтанной затеи ничего не вышло. Верещащий карлик пушечным ядром пролетел по коридору, но в закупоривших проход рисефин не врезался – его мягко подхватило сразу несколько лап, остановив его полет. Облегченно всхлипывающего гихла осторожно опустили на пол, одна из лап подобрала выпавшее мачете и вложила карлику в руку. Другая лапа нежно погладила бедолагу по капюшону, а затем дала ему мягкий шлепок ниже пояса, направляя в атаку на гнома.
Окончательно обидевшийся Кроу подхватил с пола мачете и со злым рыком метнул его. Промахнуться было почти невозможно – с такого ничтожного-то расстояния. Схлопотавший удар в грудь гихл отлетел назад и помер, разом лишившись остатка своей жизни. Бросив последний многообещающий взгляд на живую стену, гном вбежал в узкий коридорчик, благо он вел примерно в нужном направлении, отклоняясь совсем на чуть-чуть.
Бегущий по коридору Кроу на ходу качал головой, поражаясь суровости рисефин. Они не такой уж слабый противник! Во всяком случае, после трансформации.
А ведь где-то внизу, на третьем этаже подземной кузни, сидит начальник сего оружейного предприятия. Гихл-мастер Делякур. У Кроу были его скриншоты, где на троне из спаянных воедино рисефин восседает жирная туша в железных доспехах. Всего двадцать рисефин. Но теперь они уже не казались гному лишь придатком к боссу. Тут, скорее, все в точности до наоборот.
Да и в своих военных походах гихлы широко используют этих гадин, во время стоянки сооружая из них ограждающий лагерь живой барьер и даже мелкие укрытия.
И с каждой новой подробностью, припоминаемой затравленным гномом, он начинал бежать еще быстрее. Ему просто необходимо вырваться из быстро захлопывающейся ловушки. Нельзя попадать в узкое кольцо из раздувшихся и ощетинившихся рисефин. Это смерть.
Гном едва успел – услышав гортанные выкрики, он поднажал и вылетел к еще не готовой баррикаде в самый последний момент, едва-едва проскочив между двумя начавшими раздуваться рисефинами. Удар молотом пришелся в хлипкую грудь карлика, впечатав того в каменную стену. Нанеся еще несколько ударов, Кроу помчался дальше, следуя единственной доступной дорогой. Перед глазами висела полупрозрачная карта – обычная, нарисованная им самим, не обновляющаяся, – но коридоры были указаны точно, и он быстро сориентировался на местности, поняв, в какой из боковых ходов надо свернуть.
