Исповедь
Паломничество
На несколько километров вокруг Островерхого Храма люди на улицах в ужасе уставились вверх, когда верхушка башни взорвалась в ослепительной вспышке. С обсерватории вниз разлетелась мелкая пыль — мерцающие крохотные обломки, в которые превратился стеклянный купол.
Гулкий шум телепортации смолк, а потревоженный воздух успокоился.
Среди последствий громоподобного ухода Магнуса стоял нетронутым Лоргар. Его одеяние трепетало на вечернем ветру, и его не волновало, что священные свитки и записи на пергаменте уносит в сторону города. Хрустальные бокалы были уничтожены точно так же, как и прочный стеклянный купол, и на письменном столе разливалась лужа горького вина.
Он не знал, как долго смотрел на Варадеш прежде, чем обратил внимание на стук в железную дверь в единственной уцелевшей стене. От волнения он едва услышал звук.
- Войдите, - сказал он.
Восхождение на храмовый шпиль было тренировкой выдержки, поскольку жрецы Завета были охвачены паникой из-за присутствия Благословенной Леди и взрыва в обсерватории повелителя десять минут тому назад. Несколько раз Несущие Слово угрожали напуганным священникам, принуждая тех отойти и расчистить путь.
- Он не откроет! - завопил один из них с отчаянием самобичевания в голосе.
- Мы поговорим с примархом, - заверил Ксафен жрецов Завета. - Он посылал за Благословенной Леди, и наш владыка откроет нам дверь.
- Что, если он ранен? - захныкал другой, тучный, с трясущимися толстыми щеками, облаченный в многослойную бело-серую рясу дьякона. - Мы должны посетить Уризена!
- Держи себя в руках и отойди, - прорычал Аргел Тал, - или я убью тебя.
- Повелитель, вы же не имеете в виду..?
Быстрее, чем могли уловить глаза, мечи из красного железа со свистящим скрежетом вырвались наружу. Острия обоих клинков уперлись под тройной подбородок толстого жреца прежде, чем тот успел хотя бы моргнуть. Повелитель имел в виду именно это.
- Да, - дьякон начал заикаться, - да, я...
- Просто отойди, - посоветовал Аргел Тал. Жрец последовал рекомендации, стараясь не разрыдаться. Когда он сдвинулся с места, в воздухе разнеслось зловоние, заглушившее даже запах выступившего от страха пота и кислое дыхание священников вокруг.
- Сэр, - Торгал перешел с громкой связи на вокс, - жрец обмочился.
Аргел Тал хрюкнул и перенес Кирену через теплую лужу на деревянной лестнице.
Последние священнослужители разбежались, и воины поднялись по широкой винтовой лестнице, окружив и охраняя свою подопечную.
- Войдите, - позвал голос.
Аргел Тал не убрал мечи в ножны. Он вошел впереди группы в обсерваторию примарха, от которой теперь осталось немногим более каменной платформы, обдуваемой ночным бризом.
Свитки и книги были разбросаны по полу, ветер слегка перекатывал первые и переворачивал страницы вторых.
Примарх стоял на краю платформы, глядя на город внизу. На непокрытой выбритой голове, украшенной татуировками, не было ран, бело-серое одеяние первосвященника Завета не было запятнано кровью.
- Сир, - спросил Аргел Тал. - Что здесь произошло?
Лоргар обернулся. На его лице проступило легкое смущение, словно он ожидал увидеть кого-то еще.
- Аргел Тал, - произнес он гулким голосом. - Капитан Седьмой штурмовой роты, младший командир ордена Зазубренного Солнца.
- Да, повелитель. Это я.
- Приветствую, сын мой.
Капитан боролся с беспокойством в голосе.
- Сир, вокс-сеть разрывается. Могу ли я сообщить Легиону, что все в порядке?
- А почему оно может быть не в порядке? - поинтересовался примарх, выражение взволнованного смущения никак не покидало его лица.
- Взрыв, сир, - сказал Аргел Тал. - Девять минут назад. Купол, - нескладно добавил он, обводя жестом вокруг себя.
- А-а, - улыбнулся Лоргар. Улыбка была щедрой и веселой, но слегка кривоватой, словно с долей шутки. - Мне надо бы обсудить в будущем с моим возлюбленным братом вопрос телепортации внутри хрупких сооружений. Капитан, ты собираешься меня убить?
Аргел Тал опустил клинки, только теперь осознав, что держит их наизготовку.
- Простите, сир.
Лоргар рассмеялся, его странное поведение окончательно прошло.
- Пожалуйста, сообщи Легиону, что со мной все хорошо и что я приношу извинения за то, что не выходил на связь. Я довольно-таки сильно задумался.
С визгом ускорителей из темноты вырвались два десантно-штурмовых корабля, приближаясь к верхушке башни. От шума двигателей оставшиеся свитки скатились с края, свет прожекторов ударил вниз, освещая примарха и группу Аргел Тала.
Аргел Тал моргнул в сторону мерцающего значка на ретинальном дисплее.
- Говорит Седьмой капитан. Отбой, отбой. Ложная тревога.
Прожектора погасли, и вершина башни погрузилась во мрак.
- Принято, - ответил один из пилотов, - задание отменено.
Лоргар наблюдал, как корабли улетают прочь, возвращаясь в посадочную зону на окраинах города. Все воздушные суда, особенно воздушные патрули Легиона, базировались в пустыне за городскими стенами. Варадеш более не будет осквернен войной. Никогда. Только не после гражданской войны, сокрушившей Старую Веру и поставившей планету под власть Лоргара так много лет тому назад.
- Мой повелитель, - отважился Аргел Тал, - вы распорядились доставить Кирену, жительницу Монархии.
Казалось, Лоргар только сейчас заметил окружавших. Его лицо озарилось теплой улыбкой, и он подошел ближе.
- Я просто размышлял, капитан, благодарил ли я тебя уже.
Аргел Тал убрал клинки в ножны и снял шлем. Теплый воздух был приятен лицу и взмокшей шее.
- Благодарили меня, повелитель?
- Да, - кивнул примарх. - Разве не вы с капелланом подняли меня из праха совершенного города и поставили на ноги?
- Да, повелитель. Это были мы. Но, при всем уважении, я не ожидал, что вы вспомните.
- Кор Фаэрон прикинулся, что не помнит ваших имен. У старика черное чувство юмора. Но я все хорошо помню и благодарен вам. Вскоре я постараюсь выразить свою признательность более существенно.
- Нет, сир... - начал Ксафен.
- В этом нет необходимости, повелитель, - сказал Аргел Тал.
Лоргар поднял руку, пресекая их протесты.
- Ах, хватит этой глупой скромности. Ну, а это, должно быть, Благословенная Леди. Подойди, дитя.
Торгал с Малнором, стоявшие на коленях перед своим господином, поднялись на ноги и подвели Кирену поближе.
В присутствии примарха большинство смертных не могли оторваться от безграничности того, что видели. Перед ними стояло воплощенное величие. Биологические манипуляции, обработка плоти и генетическое программирование, породившие одного из сыновей Императора, были уникальными и неповторимыми процедурами. Их природа скрывалась под многочисленными завесами тайн, так что, доведись даже какому-либо разумному существу взглянуть на инкубационные лаборатории Императора, оно бы никогда не смогло понять, что в них творится. Каждая пылинка материи в их телах была скрупулезно выверена и соответствовала общему целому на квантовом уровне. Это было за пределами науки, алхимии и психического колдовства, но при этом опиралось на них, как и на многое иное.
