Короче, путешествовать по этой клоаке в одиночку – верный способ найти приключений на свою задницу не только в переносном, но и прямом смысле этого слова.
Видимо, паренёк этого не знал, и никто его не удосужился просветить. А может, юноша не принял предостережения к сведению, посчитав их глупыми сказками. Тем хуже для него…
Изнасиловали парня или нет, мне точно неизвестно, но отметелили его знатно. Кто-то вызвал полицию и скорую, и пострадавшего доставили в госпиталь на военную базу Содружества. Прапорщик Круглова приехала его забирать… Не одна, с ней был кто-то ещё из офицеров, по-моему, – юрист. Бедолагу нужно было освидетельствовать и составить акт.
Тут-то и начал зарождаться скандал. У парня множественные переломы и трещины, не говоря уже об ушибах, а в документах написано что-то вроде: "Поскользнулся, упал. Очнулся – гипс". Старшие по званию не на шутку сцепились между собой, подключив к этому делу О'Коннора и его помощника генерал-майора Филатова. Про Мару, будто забыли.
– Ну не стоять же мне дура-дурой посреди госпиталя, – резонно заметила она, не найдя тогда ничего лучшего, как отправиться в бар через дорогу, чтобы, как она сказала, "успокоить нервы".
Успокоила.
– А чего, я сидела, никого не трогала, а тут эти…
Короче, пока моя радость раздумывала, выпить ей ещё стопку или пока не стоит, в зал ввалилась четвёрка доблестных америкосских мореманов… Ну-у, или астроманов… Ведь звания у них, что в космическом флоте, что в "мокром" одинаковые, как и форма. Белая с дурацкой шапочкой и синим "скаутским" галстуком.
– Ты что, Мар, промолчать не могла? – укорил женщину Краузе.
– Я и молчала, пока эти гондоны не решили показать русской сучке, как трахаются настоящие мужчины. Это они-то?! А сами друг с дружкой взахлёб целовались никого не стесняясь. Педики!
– Всё равно, незачем было их бить ногами по почкам и по лицу, тем более, когда они уже попадали.
– Тогда какого хрена они всё норовили подняться и ругались, пока я им их поганые слова в глотки не заколотила.
– Вместе с зубами?
– Как получилось.
– Ну а копы тебе, чем не угодили?
– А чего они, не разобравшись, стали в меня шокерами тыкать?!
– Но как ты у них щитки на шлемах разбила, они ж выстрел травматики выдерживают?
– Это случайно… об стойку.
Вот такая наша Мара девушка суровая. Сначала оторвёт голову, потом будет разбираться.
Короче, набежали ещё полисмены. Прапорщицу арестовали.
Скандал набирал обороты.
О'Коннор заявил, что отдаст Круглову под суд, Филатов пригрозил подключить самого императора, а то получается: как русских бьют, так виновных никто не ищет, а как бедная женщина защищаясь…
– Это она-то бедная… защищалась, говорите, – вспылил адмирал, – а ещё мать двоих детей!
– Вот об этом я и хотел сказать, – поддакнул генерал, – возможно, мы даже согласимся на суд присяжных… гражданский… вашей юрисдикции… Заодно и посмотрим, чего стоят ваши хвалёные американские ценности, в том числе – семейные!
Видимо, О'Коннор был не дурак и мигом смекнул, чем ему могут выйти эти разбирательства. Судите сами: с одной стороны – симпатичная женщина с двумя малолетними детьми, пусть и без мужа…
Кстати, как оказалось, матери-одиночки в русском секторе, как, впрочем, и в остальных, не редкость. И тут дело не в их мужененавистничестве или лесбийских наклонностях. Просто, обжегшись один раз, тяжело пережив расставание с мужем или любимым,.. а то и оставшись вдовой,.. женщины не слишком спешат связывать себя новыми узами.
Есть в графе штамп ЗАГСа или нет, мужчине с женщиной всё равно приходится бОльшую часть времени проводить вдали друг от друга. Ничего не поделаешь – служба.
Материально одинокие матери независимы: зарплаты тут высокие, тем более, что основные расходы по содержанию и обучению подрастающего поколения берёт на себя государство.
С партнёрами для кратковременных отношений – вообще никаких проблем. Если за "шалостями" неверных мужей и жён на стороне особый отдел приглядывает, чтобы не было скандалов. Особо распущенным могут и товарищеский суд организовать, а потом отправить на Землю с позором, чтобы другим неповадно было… то насчёт командировочных, всё с точностью наоборот.
Есть даже что-то вроде "дома свиданий" с электронной базой данных.
– А что, я сама этим пользовалась, – удивлённо распахнула глаза Мара, – подаёшь свои данные: рост, вес, фотографию… "Эффектная молодая женщина желает познакомиться…" Ведь я эффектная?!
– Ещё бы!
В этом заведении уже никого не волнует, женат клиент, или нет. И особисты, и начальство смотрят на такие "художества" сквозь пальцы. Ведь командировки бывают по полгода, а то и больше. Что ж бедолагам, своё достоинство на узел завязывать. Публичных-то домов в русском секторе нет. И эти внебрачные связи куда меньшее зло, чем поиск командировочными приключений в иностранных секторах. А то потом будут выбалтывать государственные секреты кому ни попадя, какой-нибудь ушлой красотке или, не приведи господи, красавцу.
К чему это я? Да всё к тому, что при непредвзятом судействе, значительная часть присяжных, будь хоть они все америкосами… Нет вру, такое просто невозможно… Это если и подсудимый, и жертва, и место преступления, всё в юрисдикции оного государства, допустим – США, то допускается, так сказать, "внутреннее" судопроизводство, по законам данной страны. А вот если дело приобретает международный оборот, тогда заседатели должны быть надёрганы по одному из всех стран Содружества.
Вряд ли в таком случае все симпатии были бы на стороне нахалов с "Авраама Линкольна".
– Мне нужно подумать, – буркнул О'Коннор, на том их спор с генералом завершился.
Поскольку ни раздувать международный скандал, ни организовывать громкий судебный процесс на потеху публике никто из начальства не собирался, всё ограничилось тем, что Мару, понизив в звании до старшего сержанта, сослали "на перевоспитание" в экипаж "Уильяма Ледлоу".
По-хорошему, храброго медика надо было оправдать, а не наказывать… "голубки" сами напросились, а копам нечего было рот разевать… но О'Коннор закусил удила, решив образцово-показательно наказать виновницу происшествия, чтобы другим неповадно было. Как гласил приказ адмирала: "Дабы изжить ксенофобские настроения, пустившие мощные корни в Российском Императорском Космическом флоте".
Но по-моему, всё дело было в том, что счёт по двум "раундам" закончился "четыре – один" в нашу… в смысле России… пользу. Это не считая двух "слегка помятых" полисменов. Была бы "боевая ничья" – "один-один" или "два-два", никто бы словом не обмолвился.
