Что-то отзывается во мне на слово «офицер».
– Капитан Уэллс. Личный номер 93/222/384. Третья эскадрилья второго авиакрыла, «Нимиц», планета базирования Джорджия, – говорю я словно во сне. И сам себе удивляюсь – что это я несу?
– Я так и думал, сэр. Таким скотам лучше не давать спуску, сэр. Дай им волю, они на шею сядут, – сержант кивает через плечо на улепетывающего мужчину.
Я не знаю, что ему ответить. Честно говоря, я изрядно сбит с толку. И напуган. На всякий случай киваю.
– Зовите меня Юджин, мистер, – прошу я.
– Как скажете, сэр. Меня зовут Серж. Очень приятно познакомиться, сэр, – вежливо говорит сержант. И протягивает мне руку.
Я смотрю на нее в недоумении. Что-то надо с ней сделать? Сержант помогает мне. Берет мою руку, поднимает, и слегка жмет ее. Совсем не больно.
– Вот так мужчины знакомятся, – говорит он с улыбкой. – И здороваются тоже.
– Ясно, – отвечаю и тоже улыбаюсь я. Серж – классный парень. И улыбка у него настоящая. Кроме той седой женщины, мне никто так больше не улыбался. И я знаю, что теперь крепко запомню, как надо здороваться.
Из магазина выпархивает женщина с пакетом. Ух, ты, какая красивая! Подходит к нам и говорит Сержу:
– Ты опять куда-то вляпался, милый? – а сама улыбается и меня рассматривает.
Мне даже жарко стало. Вот это да! Мне сегодня все улыбаются. Прелесть, а не день!
– Какая-то мразь толкнула офицера, – отвечает ей Серж. И, склоняясь к ее уху: – Раненого…
– Меня зовут Юджин Уэллс, мисс! – я улыбаюсь, как Генри учил, и протягиваю руку, как показал Серж.
Женщина осторожно пожимает мою ладонь.
– Очень приятно, Юджин. Меня зовут Лотта, – улыбается она немного растерянно.
Неуверенно косится на Сержа. Тот делает ей знак бровями. Незаметно. Но я-то не совсем дурак, я все вижу. Но нисколько не обижаюсь на него.
– Ребята с «Нимица» меня в Эскудо крепко выручили, – говорит Серж.
Я снова не знаю, что ему ответить. Слова он говорит знакомые, вот только они никак в моей бестолковке правильно не выстраиваются. Мне бы чего попроще. Я ведь вовсе не идиот. Я даже таблицу умножения знаю. Просто со мной покороче говорить надо.
– Хорошая музыка у вас, – я показываю на их машину с раскрытой дверцей.
– Это Серж у нас любитель, – смеется Лотта.
– Это очень старая музыка, – говорит Серж. – Певицу звали Дженис Джоплин. Это исполнялось очень давно. Сейчас так не исполняют.
– На прошлой неделе? – спрашиваю я.
– Нет, еще раньше.
– Месяц назад?
– Опять не угадали, Юджин, – улыбается он. – Несколько веков назад. Около четырехсот лет. Это была очень популярная певица. Очень. Просто идол для некоторых.
Я напряженно думаю, что означает – «четыреста лет». Больше, чем «месяц», я представить себе не могу. Когда больше месяца – это уже очень давно. И еще я не знаю, что такое «идол». Но все равно улыбаюсь. Мне даже притворяться не нужно. Такие они классные люди.
– Я больше месяца не очень знаю. Знаю, что очень давно. Но мне все равно нравится. Я попрошу Генри найти такую.
Лотта смотрит на меня внимательно-внимательно. У нее такие глаза – когда я на них смотрю, кажется, вот-вот утону.
– Генри – это ваш врач?
– Нет. Не знаю. Он часто ко мне приходит. Мы с ним в слова играем. Вы знаете, что такое «палуба»?
– Я знаю, Юджин, – приходит на помощь Лотте Серж, – это такая большая площадка в верхней части корабля. Широкая и большая.
– Вы, наверное, сладкое любите, Юджин? – спрашивает Лотта.
– Очень. Только Генри мне не разрешает много сладкого. Я мороженое люблю. Шоколадное.
– А домашнее варенье и компот вы любите? – спрашивает она.
Почему-то мне кажется, что Лотта спрашивает не просто так. Знаете, как бывает, – тебя спрашивают о чем-то, а ответа не ждут. Спрашивают, а сами надеются, что ты промолчишь, потому что иначе придется дальше с тобой говорить. Когда так спрашивают, я не люблю отвечать. Просто молчу. И со мной больше не разговаривают. А тут совсем по-другому.
– Я не знаю, Лотта, – совершенно искренне отвечаю. Действительно, откуда мне знать, что это еще за «компот»?
– У меня есть брат, Карл. Он тоже офицер, как и вы. Только вы летчик, а он в Космофлоте. Хотите, мы пригласим вас в гости, Юджин? Я угощу вас компотом.
– А это вкусно?
– Очень!
– Генри не разрешает мне далеко уходить, – никак не могу я решиться.
– Думаю, из-за нас он не будет сердиться. К тому же мы сразу привезем вас обратно.
– У нас в домашней системе мой хороший друг. Он бывший боевой робот. У него смешное имя. И сам он смешной. И добрый. Вам он понравится, – говорит Сергей. – Это такой голос, как в вашей бортовой системе управления.
– У меня была бортовая система. Я называл ее «Красный волк», – говорю зачем-то и тут же задумываюсь: а чего я такого сказал-то? У меня часто бывает: скажу вдруг что-нибудь, а потом сам понять не могу, что именно. Знаете, будто голос внутри подсказывает что-то, и ты говоришь помимо воли.
– Ну, вот и отлично, – улыбается Лотта. – Значит, решено.
И мы поехали. Сиденья у них такие мягкие, будто на пневмоперине сидишь. Сергей сделал музыку погромче. И все время, пока мы ехали, я ее слушал. Она такая плотная, словно давит со всех сторон. И качает. Только бы не забыть попросить у Генри такую же музыку. Как ее… Дженис. Я закрываю глаза, как это делает Серж, и откидываюсь на спинку. И страстный хриплый голос ласкает меня.
– Триста двадцатый, у нас гость! – так кричит Сергей от входа.
Как будто я без него этого не знаю. Они еще ехали по соседней улице, а я уже понял, что они в машине не одни. Я даже проверил их спутника по полицейской базе Джорджтауна. Это легче легкого: я скопировал себе файл ключей из проезжавшей мимо полицейской машины. Их защита ни к черту не годится. То есть, я хотел сказать, уровень защиты радиоканала ниже допустимого предела и соответствует гражданской категории V6. Армейского аналога не существует. Так вот, наш гость – капитан морской авиации Юджин Уэллс. В отставке по состоянию здоровья. На его файле стоит метка «недееспособен, нуждается в контроле». Еще там его адрес и сведения об опекуне и медицинских работниках, что его обслуживают. Даже перечень привычек и словесный портрет. Друзей нет. Тесного общения ни с кем не поддерживает. Такого типа нужно остерегаться. На всякий случай включаю видеозапись объекта «гость».
– Ангел, если не трудно, накрой нам стол в гостиной. Чай, молоко, хлебцы, из десерта – варенье, что Карл привез, и персиковый компот, – распоряжается Лотта.
– Принято, – отвечаю по-военному. Чтобы не забывали: я не какая-то там тупая домашняя система, а боевая машина.
