Ознакомительная версия.
Громкая фраза сбила Джеймса Исайю Каспаровски с мысли, и он растерянно захлопал глазами, запутавшись в собственных рассуждениях. Но глава клана уже не слушал финансового директора медиахолдинга, так как в этот момент рассуждал совсем о другом.
И в первую очередь – об ошибочно принятом решении уничтожить кота. Несомненная ошибка, способная нанести непоправимый ущерб прибылям. Интересно, профессор Дирливангер успел сделать обещанное противокошачье чудо-оружие, или снова затея провалится, как проваливается половина его заумных проектов? Кстати, где он сейчас?
Господин Кукаревич по сети связался с секретариатом:
– Мэнахем, что у нас по профессору Дирливангеру?
– Всё по плану, сэр! Клиент доведён до нужной кондиции, и минут через пять будет арестован за попытку убийства служащего транспортной компании. По запасному варианту – с официантом в ресторане.
– Свидетели готовы?
– Со вчерашнего дня инструктируем, сэр! Если понадобится, то под присягой подтвердят совершение профессором всех мыслимых и немыслимых преступлений, вплоть до каннибализма из хулиганских побуждений и систематического уклонения от уплаты налогов.
– Налоги вычеркните, Мэнахем, мы же не настолько жестоки.
– Слушаюсь, сэр!
– Можете начинать действовать дальше и обязательно держите меня в курсе событий. Только по голове профессора не бейте, она нам ещё пригодится.
– Так точно, сэр!
Мэтью Кукаревич не испытывал личной неприязни к профессору Дирливангеру, но ему надоело платить за то, что можно взять бесплатно. Что бы там в Совете Содружества ни напридумывали, но само существование независимой лаборатории бросает вызов основам построения и существования Содружества. У каждого предприятия должен быть хозяин! И лучшей кандидатуры, чем Мэтью Кукаревич, на эту роль не найти.
Глава клана обвёл тяжёлым взглядом собравшихся в кабинете финансовых директоров и кивнул мистеру Каспаровски:
– Продолжайте, Джеймс.
Глава вторая,
рассказывающая о некоторых особенностях воспитания енотов и мелких нюансах демократической юриспруденции
Планета Огайо. Содружество Демократических кланов. 1518 год от Великого Исхода
– Кто так стреляет? Какой идиот учил тебя так стрелять? Это бластер, детка, а не любимая сковородка твоей неизвестной мамочки!
– У меня вообще нет матери. И бабушки с дедушкой тоже нет!
– Заткнись, кретин! Откуда ты вообще на мою голову свалился?
– Из пробирки.
– Оно и заметно. Нормальные люди из пробирок не появляются.
– Так я же вообще не человек.
– А мне наплевать! Я из тебя сделаю настоящего рейджера, даже будь ты гермафродитом с Новой Венеции. Сержанту Фоснеру приходилось иметь дело с любыми отбросами, и все они достойно умирали за идеалы Совета Содружества. И ты вряд ли станешь исключением – сдохнешь обязательно, но сделаешь это красиво и с пользой для дела. Тебе понятна моя мысль, блохастый?
– Да, сержант, мне всё понятно, но только…
– Что такое?
– А не пошёл бы ты в задницу, сержант?
– Э-э-э… лохматый, не трогай переключатель мощности! И вообще брось этот чёртов бластер. Нет, не в меня! Не-е-е-т!
* * *
Грохот разбудил сладко спавшего двойника профессора Дирливангера и прервал сон на самом интересном месте. Ему снилось, будто он бьёт своего шефа ржавыми каминными щипцами, а тот плачет и пытается откупиться от справедливого возмездия десятью галлонами русской водки, разлитой в маленькие бутылочки со смешными названиями «тшекушка», «шкаллиг» и «мэрзавчег». Хороший сон, однако десяти галлонов всё равно слишком мало.
Билли-второй протёр лицо ладонями и неимоверным усилием воли заставил себя подняться с надувного матраса. Так как спал одетым, не пришлось тратить время на поиски рабочего комбинезона, и сэкономленные минуты ушли на разглядывание себя в зеркале. Душераздирающее зрелище, аж плакать хочется. Вымотал все нервы чёртов енот, и если так будет продолжаться и дальше, то впору подумать о бегстве и поиске другой работы. Никому не нужен клон семнадцати лет от изготовления с мозгами настоящего профессора?
За стеной ещё раз грохнуло, послышался чей-то вопль и подозрительно запахло палёным. Что на этот раз натворило лохматое чудовище, внешне напоминающее симпатичного енота, но по повадкам, характеру и разрушительному действию схожее со стаей бабуинов? В прошлую среду пострадал тренер по рукопашному бою, неосмотрительно полагавший, будто за неделю занятий невозможно добиться хоть каких-нибудь результатов. Бедняга и не подозревал, что енот и честный поединок понятия настолько несовместимые… Ага, скорее господин Мэтью Кукаревич раздаст своё состояние нищим и уйдёт странствовать босой и с одной сумой по пыльным тропинкам далёких планет. Мистер Рурксон, конечно, великий боец и обладатель немыслимого количества чемпионских титулов, но что он сделает против обыкновенной свето-шумовой гранаты в душевой кабинке? И угадайте, за чей счёт проводится лечение?
Вчера тоже не лучше – преподаватель русского языка отправился в регенерационную капсулу прямо с первого урока. Он всего лишь пытался объяснить глупому еноту смысл и буквальное значение некоторых идиоматических выражений. А ведь без этого никак! Невозможно действовать против русских, не зная всех возможностей и всего богатства их командного языка. Ходят слухи, что и сам император Михаил крепкое слово ценит и при случае очень даже использует.
– Вот задница, – выругался Билли-второй и искренне пожалел, что вместе с профессорскими знаниями при клонировании приобрёл лингвистический кретинизм, не позволяющий освоить красоты русской командной речи. – Сейчас бы как раз пригодилось.
Ещё раз подёргал дверь кладовки, в которой так сладко вздремнул в ожидании окончания занятий своего питомца. И ещё раз подёргал… с тем же результатом. Кто и каким образом его запер, если все двери в лаборатории настроены на биотоки мозга и должны открываться при малейшем прикосновении? Разумеется, право на открытие дверей напрямую зависит от служебного положения, и клон профессора не сможет без спроса завалиться к самому профессору, но именно сейчас Билли-второй тут является самым главным! Чертовщина, мазафака и ши-и-и-т!
– Юджин, прекращай хулиганить и выпусти любимого дядюшку! – Глупо надеяться, что енот отзовётся на ненавидимое им имя, но попробовать стоило. – Юджин, открой, пожалуйста!
Из-за пятнадцатисантиметровой бронекерамитовой плиты послышался ещё один дикий вопль. Это какую глотку нужно иметь, чтобы так орать? И кто орёт – сам енот или его наставник по стрелковому мастерству? Вряд ли можно хоть чем-то напугать сержанта Иеремию Фоснера, за свою карьеру принимавшего участие в подавлении шести бунтов на Нью-Фергюссоне, войне с Гарлемским султанатом, карательной экспедиции против албанских наркоторговцев с астероида Дуррес и множестве мелких конфликтов. Он в жизни повидал такое, по сравнению с чем оргия людоедов покажется детским утренником в школе для умственно альтернативных.
Ознакомительная версия.
