— Да это я так… для тренировки. Чтобы форму не потерять.
— Хорошая тренировка. — Дарий уселся на свое место перед панелью управления. — Да не торопись ты, а то подавишься.
— Угу, — кивнул постлейтенант, усиленно работая челюстями.
А супертанк продекламировал мягким баритоном:
Мы прилетели на Тиндалию —
И что же будем делать далее?
Такая уж отличительная черточка — временами изъясняться в стихотворной форме — была у боевой машины серии «Мамонт», сделанной челябскими рабочими с планеты Уралия.
— А то ты не знаешь, — усмехнулся Дарий. — Будем выполнять поставленную задачу.
— Это он просто хотел показать, что не разучился рифмовать, — заметил Тангейзер, стряхивая с коленей крошки. — Я угадал, Беня?
— Угадал, — подтвердил танк, наименовавший себя Бенедиктом Спинозой. — А ты тоже делаешь определенные успехи. Хотя сочетание «показать — рифмовать» на поэтический шедевр явно не тянет.
— Да у меня просто случайно получилось, Беня! — возмущенно воскликнул Тангейзер. — Я вовсе не хотел показать, что умею рифмо… э-э… что умею в рифму говорить.
— Отнюдь! — не согласился Спиноза. — Это явно сказывается общение со мной…
— И в дождь, и в снег, и в зной, — вклинился Дарий. — Хватит трепаться. Бенедикт, вперед!
— Понял, бронеход? — подхватил Тангейзер.
— Слушаюсь, Дар, — отреагировал супертанк. — Вы оба меня радуете своими поэтическими способностями.
— Главное — чтобы ты нас не огорчал, Бенедикт, — произнес Дарий, подчеркнув это «ты».
Розовая длинноствольная громадина с широченными гусеницами словно нехотя поднялась в воздух над стоянкой и, распугивая своим грозным видом окрестных собак, полетела над пустошью в противоположную сторону от столицы. Полноценным полетом передвижение Спинозы назвать было все-таки нельзя — бронеход совершал затяжные, длиной в несколько километров, прыжки по довольно пологой траектории. Хотя при необходимости мог взлететь и повыше.
Танковый экипаж вооруженных сил планеты Флоризея в составе подкапитана Силвы и постлейтенанта Диони прибыл на Тиндалию не для того, чтобы участвовать в учениях или проводить какие-то боевые операции. Да и вообще, оба офицера отдельного танкового батальона в последнее время отдалились от жизни этого воинского подразделения. Два месяца тому назад их вместе с танком отдали в аренду Службе дальней разведки. А та отправила танкистов на край Галактики, на планету Можай, для установления контакта с представителями одной древней цивилизации. Эта первая вылазка могла стать для Дария и Тангейзера и последней, но судьба оказалась к ним благосклонной[1].
Вернувшись из экспедиции, танкисты рассчитывали на продолжение сотрудничества с Дальразведкой, но с этим пока не складывалось. Свободных территорий, пригодных для проживания, в Межзвездном Союзе хватало, заинтересованности в поисках новых миров у союзного правительства не было, и финансировалась СДР очень скудно. А потому и планы у нее были весьма скромные. Дарию и Тангейзеру страшно не хотелось вновь погружаться в унылые батальонные будни, и для них все-таки нашли более-менее приличное занятие. Точнее, не для них даже, а для супертанка — ведь использовать уникальную машину для разгона футбольных фанатов (чем танкисты, в основном, и занимались на Флоризее) это все равно что колоть орехи мультиуровневым квантогратором. Который, как известно, предназначен совсем для другого. Прошло не так уж много времени после возвращения в батальон, как экипаж вместе с танком опять отдали в аренду — теперь уже союзному Управлению археологии. Исследователи исторического прошлого намеревались покопаться на Тиндалии — оказалось, что очередь до нее все-таки дошла. Объектом своего внимания Управление избрало удаленный от цивилизации полуостров с довольно сложным рельефом, да еще и поросший вековыми дремучими лесами. В общем, ту самую Ватриду, куда всего лишь за несколько часов до прибытия на Тиндалию супертанка отправилась группа Юрри Урбанта. Танкистам предстояло произвести расчистку территории исторического памятника «Долина могил предков-основателей», чтобы потом там могли приступить к работе ученые. Кроме того, они должны были отснять видеоматериал, который позволил бы археологам получить как можно более полное представление об объектах предстоящего исследования. Вместо ракет и снарядов танк загрузили автоматическим оборудованием для лесоразработок. Экипажу оставили комбинезоны дальразведчиков, менявшие цвет в зависимости от окружающей обстановки, а скорострелы заменили парализаторами. Чтобы не губить зверей, если те вдруг захотят попробовать танкистов на вкус. Ну, и кое-какое вооружение с танка все-таки не сняли — мало ли какие ситуации могли возникнуть…
Конечно, это задание было не совсем таким, как хотелось бы Дарию и Тангейзеру, но все же в нем была своя прелесть. У них появилась возможность в буквальном смысле прикоснуться к древности, увидеть следы прошлого, побродить среди обломков цивилизации ксифов, которые были отнюдь не самым малозначащим народом седых времен. Причем сделать это первыми. А вдруг в «городе мертвых» им на глаза попадется такое, что весь мир восхищенно ахнет? И будет этот раритет стоять или лежать в лисаветском Музее истории миров, и посетители непременно прочитают надпись на табличке: обнаружен, мол, Дарием Силвой и Тангейзером Диони. Такая перспектива не могла не радовать танкистов. Поэтому они отправились в полет к Тиндалии в хорошем настроении. Особенно Тангейзер, который провел часть недавнего отпуска в гостях у милой девушки Ули Люмы — на планете Лабея, на Южных островах. А вот Дарий провел отпуск без не менее милой девушки Эннабел Дикинсон — на Земле, совершив плавание на лодке по реке Волге.
И вот теперь, когда командир экипажа оформил все документы, супертанк двинулся на юг от столицы Тиндалии, на земли древней Ксифии. Набрякшие сизые тучи постепенно сменились легкими белыми облаками, а потом исчезли и облака. И в небе остался лишь оседающий к горизонту диск местного светила. Еще задолго до вечера танк долетел до перешейка, и внизу поплыли леса и горы полуострова Ватриды. Координаты Долины могил Спинозе были известны, и танкистам оставалось только любоваться видами дикой природы на обзорном экране.
— Красотища… — восхищенно протянул Тангейзер, подняв брови, отчего лицо его стало совсем мальчишеским. Хотя постлейтенанту Диони, как и Силве, не так уж много оставалось до тридцатника. — Я давно заметил вот такую штуку: все искусственное и в подметки не годится естественному… Ну, по внешнему виду. Уж не знаю, мастер ли какой-то все это сотворил или оно само собой образовалось, но на что вокруг ни посмотри — просто петь хочется.
