«Жмурик» подобрался к корме Когтя-12 уже на несколько метров и теперь умело повторял все отчаянные маневры своей жертвы. Эго была демонстрация летного мастерства более высокого уровня, спектакль, исполненный презрения. Перехвагчик мог открыть огонь по беззащитному «креcгокрылу» в любую секунду.
Дойнос выстрелил наудачу. И в го же самое мгновение выстрелил перехватчик.
Мин видел, как лазерные лучи рассекли корпус «жмурика».
Выстрелы импа ударили в задний дефлекторный щит Когтя-12, несмотря на отчаянные попытки пилота… и щит не выдержал. Оба правых двигателя «двенадцатого» воспламенились. Плоскость начала сминаться, деформируясь под давлением воздуха.
Перехватчик сбросил скорость, из дюз посыпались искры, повалил черный дым — на этот раз настоящий, без обмана. Имп взял выше, выскочил из расщелины и исчез из вида «Двенадцатый» заваливался на левый борт. На следующей команде Мин чуть не сорвал голос: — Прыгай! Катапультируйся!
— УХОДИ отсюда! — раздался в ответ такой же крик.
Мин видел, как проснулись ракетные двигатели катапульты, но колпак кабины не открылся. Неуправляемая машина продолжала падать на левую плоскость. Пиропатроны наконец-то сработали, катапульта выбросила кресло с безвольно обмякшей в нем фигурой пилота прямо в стену расщелины. А в следующую секунду Мина пронесло дальше, он успел заметить только взрыв у себя за кормой. Это истребитель следом за пилотом врезался в скалу.
Дойнос заставил себя не оглядываться, вновь вбивая мысли в рамки задания.
Еще несколько минут такого полета, и надо вылезать из расщелины и уходить за пределы атмосферы. Зачем? Мин не видел смысла в том, чтобы оставаться дальше в живых.
За спиной взвизгнул астродроид; Мин вздрогнул, возвращаясь в реальность, посмотрел по сторонам и увидел, что ухитрился подцепить себе на хвост парочку ДИшек.
Можно было остаться и погибнуть. Можно было позорно бежать и доложить о своем провале командованию — в самых жестоких, унизительных подробностях.
Мин предпочитал умереть. Но семьи одиннадцати погибших пилотов имели право знать, как встретили свою судьбу их любимые. Дойнос прибавил мощности двигателям и вписался в следующий вираж, не зацепив скальной поверхности. Он даже не замечал, что плачет.
У ординарца было примерно столько же эмоций, сколько у феррокритового бункера. Он смерил низкорослого пилота снисходительным взглядом, а потом без комментариев проводил посетителя в кабинет. Стены внутри были умиротворяющего голубого цвета, меблировка — из гладкого отполированного дерева, обивка — цветов моря, воздух прохладный и неприятно влажный. Немедленно захотелось расстегнуть воротничок, а еще лучше бы вообще избавиться от кителя, но Ведж проявил твердость характера. Сейчас униформа, и только она, придавала ему уверенности и успокаивала больше, чем приглушенный свет, мягкие кресла и уютная обстановка похожей на аквариум комнаты.
Хозяин кабинета поднялся навстречу гостю. Как и прочие его сородичи, для большинства людей адмирал Акбар был прямоходящей, двуногой и весьма разумной рыбой или, если точнее, амфибией, но Антиллес слишком давно был знаком с мои каламари. Поэтому считал адмирала существом более отважным и добрым, чем многие, кто сражался за Республику.
Акбар жестом предложил сесть.
— Прошу вас, коммандер. Слишком влажно для вас? Можно изменить… где-то тут у меня был климат-контроль…
— Не надо, — Ведж опустился в кресло, даже не поморщившись, когда намокшая ткань прилипла к телу. — Спасибо, что отыскали для меня время.
— Жульничества нет, — подслеповато помаргивая, Акбар наклонился к кореллианину; выпуклые круглые глаза мон каламари смотрели в разные стороны. — Я не наблюдаю у вас никаких признаков похмелья. Нужно ли мне предположить, что вы не праздновали должным образом?
Ведж застенчиво улыбнулся.
— Да нет… вполне должным, — он чуть-чуть покраснел. — Говорил до хрипоты, столько надо было рассказать, что в результате мы и двух слов связать не могли.
Акбар понятливо кивнул, Ведж все-таки зарделся.
— Но крепкую выпивку я оставил пилотам помоложе. Адмирал с сомнением смерил взглядом собеседника, которому едва стукнуло двадцать шесть лет.
— Очень мудрое решение, — одобрил мон каламари. — Пилотам помоложе. Я заметил, что не знаю их имен.
— У нас были потери, сэр. Несколько пилотов погибло на Тайферре, но мы уже добрали недостающих. Нам по-прежнему не хватает одного пилота, но вчера нам помогала Арил Нунб.
— Я уверен, вы быстро найдете замену, если воспользуетесь вашими своеобычными талантами, — Акбар уселся поудобнее, одобрительно разглядывая кореллианина. — Что ж, позвольте мне быть нетерпеливым. Что привело вас ко мне, коммандер? В вашей докладной записке я уловил некий намек, хотя вы попрежнему составляете рапорты так, что их хочется отдать в отдел дешифровки. Ммм.. как там было сказано? «Рекомендации по созданию подразделения нового типа, в частности для поисков военачальника Зсинжа».
Неужели удалось сочинить столь восхитительно бюрократическую фразу? Ведж смущенно поерзал в кресле.
— Совершенно верно.
Военачальник Зсинж, некогда адмирал Империи, в чьем распоряжении находился «звездный разрушитель» суперкласса (восьмикилометровая махина, способная содрать почву планеты до базальтового слоя), — вот кто сейчас беспокоил умы политиков и военных Новой Республики. Его набеги отличались смелой наглостью, поэтому были эффективны. Все боялись, что он может занять центральное место в угасающей Империи, опустевшее после бегства и гибели Исард. И страхи имели под собой основание.
— Мне хотелось бы собрать новую группу пилотов, — Ведж подумал, что забыл что-то сказать, потом вспомнил. — Сэр.
Адмирал приоткрыл рот в имитации улыбки. Мон каламари в общении не пользовались мимикой, но Акбар давно привык к человеческим манерам.
— Разбойного эскадрона вам уже мало?
— Разбойного эскадрона мне мало не будет никогда! Сэр. Но последние несколько лет я постоянно втыкаюсь в одну и ту же слабость нашей армии. Я пытался говорить о ней раньше и хочу попытаться еще раз.
— Детальнее, будьте добры.
— Ага…
Ведж приготовился к длительной дискуссии.
— Помните, когда несколько лет назад был реорганизован Разбойный эскадрон, я взял лучших пилотов, которых сумел перевести из других частей или сманить. Но когда приходилось выбирать между двумя пилотами, равными талантами, я всегда выбирал того, у кого был опыт наземных операций.
— Да, вам понадобились пилоты, которых можно было использовать в качестве десантников.
