Это была старинная легенда, которую знал каждый Космический Волк и трэлл, — одна из многих историй о сражениях и славе, что передавались из уст в уста в Великом зале Клыка. Тангиосту нравилась эта легенда больше всего, поэтому он не раз рассказывал ее остальным воинам.
— Так молвил Скьельмагор, — продолжил Тангиост. — И взял он свой меч и щит и отправился к фьордам. Он блуждал по ним, пока не натолкнулся на огромную скалу, что нависала над океаном, словно бросая вызов огромным волнам. Люди умоляли его вернуться, а жена вообще пообещала броситься в море, если он не прекратит это безумство. Но Скьельмагор не стал их слушать! Победа и слава значили для воина даже больше, чем люди, которых он любил или которые любили его.
Колдун подошел чуть-чуть ближе. Копье в руках чужака так засверкало, что начало казаться, будто длинное острие оружия было объято пламенем.
— Змей поднялся из глубин. Его пасть была так широка, что могла уместить целый драккар. Его зубы были так же велики, как дубы долины Айсенклефт. Сотни глаз взирали с высоты, а язык твари был не чем иным, как другим змеем, что шипел и дико извивался. Огромное чудовище разинуло рот и в один миг проглотило Скьельмагора, скалу, на которой он стоял, и половину вращающих в водовороте вод фьорда! Люди, что потеряли своего короля, выли и рыдали. Его жена кричала и рвала на себе волосы, обещая содрать со змеи кожу собственными ногтями, пусть даже ценой своей жизни.
— Но как только змея развернула свою массивную голову к людям, что наблюдали за происходящим с побережья, ее пасть широко раскрылась, а глаза закатились. Существо выпрямилось во весь рост так, что люди смогли разглядеть его длинное, покрытое раковинами брюхо, усеянное обломками кораблей и костями давно потонувших бедняг. И затем тварь упала спиной на берег, выплюнула поток морской воды и умерла. Когда люди Скьельмагора подошли к змее и начали потрошить ее, дабы сделать себе копья из ее костей и щиты из ее кожи, они увидели, что меч короля был вонзен в мозг монстра. Такова сага о короле Скьельмагоре и о том, как он убил зверя фьордов.
Тангиост вытащил боевые ножи и кинул их на пол. То же он сделал и с Фрейей.
— Я рассказал вам историю, — проговорил он, не отрывая взгляда от безликой маски колдуна. — Теперь пришел ваш черед.
Он отстегнул застежки под наплечниками и снял их с себя. Затем он разделался с перчатками и пластинами брони, что покрывали его руки. В конце концов воин отцепил нагрудник, и когда Волк откинул его в сторону, множество кабелей резко отсоединилось от нейронных гнезд, расположенных на его теле. Тангиост стоял по пояс обнаженным, части брони лежали на полу вокруг него. На груди и спине воина виднелись следы от многочисленных боев: морщинистые пятна огнестрельных ран, выпуклые темно-красные линии шрамов, оставленных различными клинками, заскорузлые ожоги от огня и кислоты. К старым ранам на его лице не так давно присоединилось несколько новых. Помимо боевых шрамов, на теле воина были заметны хирургические отметины: давным-давно ему имплантировали органы, которые сделали из него космического десантника.
Эльдар замкнули круг. Колдун застыл перед Тангиостом, схватив серебряное оружие двумя руками. Когда Хенгильда смертельно ранили, то он упал на колени, — Тангиост принял эту же позу, встав на колени посреди своего оружия и элементов брони.
Колдун воздел копье. Эльдар танцевали с нечеловеческой грацией — круг, в центре которого стоял Тангиост, превратился в кольцо пестрых красок. Каждый ксенос запрокинул голову в унисон остальным, когда копье нанесло удар.
Оно проникло в грудь Тангиоста: удар пришелся точно в сердце. Копье вышло из спины воина — настолько ровным оказался прорез, что на его наконечнике не было ни капли крови.
Колдун поднял руки, и эльдар встали на колени: жертва была сражена, а танец наконец-то завершен.
Руки Тангиоста бессильно повисли. Пальцами он искал на полу рукоятку боевого ножа, что был где-то позади него.
Танец был доведен до конца, и эльдар позволили себе прочувствовать момент триумфа — наконец они отдали дань своим богам. Чужаки проделали священную работу, которая редко завершалась так идеально. Ксеносы на мгновение расслабились, потеряли бдительность, потому как теперь их битва была окончена.
Тангиост обхватил рукоять ножа. Он распахнул глаза, встал на одну ногу и нанес удар.
Эльдар знали многое, ведь их народ с очень давних времен наблюдал, как развивается Галактика. Да, эльдар знали многое, но не все. Они прекрасно понимали, что Космические Волки — храбрый и безжалостный враг, а эти качества как нельзя лучше подходили для того, кто должен был исполнить роль жертвы в их танце. Однако чужаки не знали о том, что усердно работало в груди у Тангиоста, — о дополнительных органах, что были имплантированы воину, чтобы сделать из него сверхчеловека.
Они не знали, что у него в груди билось два сердца. Колдун так метко целился копьем в то место, где должно было находиться человеческое сердце, что мог проткнуть только лишь одно из них, не задев при этом другое.
Тангиост действовал быстрее, чем мог вообразить себе колдун. Воин с дико горящими глазами и оскаленными зубами резко вогнал клинок боевого ножа в челюсть ксеноса, проталкивая его через голову прямо к мозгу.
Затем время ненадолго будто замедлило свой ход. Адреналин хлынул в организм космического десантника, чтобы хоть как-то компенсировать потерю основного сердца. Одной рукой он вырвал нож из ксеноса, а второй вытащил копье из своего тела. Мертвый колдун еще не успел рухнуть на пол, как Волк развернулся и увидел, что эльдар прыжками движутся в его сторону, дабы отомстить за смерть собрата.
Волк улыбнулся, оскалив зубы, покрытые кровью.
Разум эльдар затуманился яростью: они жаждали убить человека, который рискнул осквернить танец, решив отступить от роли жертвы. Во второй раз за короткое время они потеряли бдительность.
Под музеем располагались хранилища, где когда-то различные экспонаты очищались от грязи и приводились в порядок, однако теперь залы превратились в место, в котором было собрано огромное множество очень пыльных, давно позабытых фамильных реликвий, что никогда уже не дождутся своей реставрации. Именно сюда прокрались Космические Волки, чтобы прикрепить оставшиеся гранаты к потолку. Прогремели взрывы — стекло витрин разбилось вдребезги, а древние доспехи разлетелись по всему музею. Космодесантники начали вылезать из провалов, образовавшихся в полу.
Сэрхимнар выпрыгнул первым. Он с такой силой ударил топором по голове ближайшего чужака, что рукоятка оружия отломилась, оставив лезвие в теле ксеноса, разрубленного пополам почти до пояса.
