Я ещё немного расспросил об обстоятельствах происшествия. Оказалось, на Дениса и его девушку напали какие-то отморозки вечером на улице — он так это описал, в подробности не вдавался, да мне и было не до этого: я до сих пор находился в некотором шоке.
— Я должен подумать, — произнёс я. — Это слишком неожиданно. Надо разобраться, взвесить все «за» и «против» и прочее… В общем, сразу не могу дать ответ.
— Думай, — пожала плечами Эстер. — Срок до полуночи. Потом предложение аннулируется. Не будем тебе мешать.
С этими словами оба гостя пропали, а старинный пергамент со светящимися символами так и остался лежать на столе.
Я долго ковылял по комнате и смотрел на пожелтевший лист, испещрённый символами. Протез, натёрший культю, напоминал о моей неполноценности, и я погрузился в мечты о том, как бы всё сделал, если бы мне дали шанс заново сотворить свою судьбу. А ведь и правда: потом локти буду грызть, жалеть. Да и что я теряю? Жизни-то у меня тут нет: ни цели, ни смысла — лишь мучительное унылое существование. Никому не нужный, брошенный на произвол судьбы, одинокий калека. Много ли стоит такая жизнь?
Я открыл ноутбук. Думал, отвлечься, но не получалось: пергамент мозоли глаза. «Просто ложись спать, а завтра наваждение пропадёт», — сказал я себе.
Закрыл ноутбук, отстегнул протез и лёг. Но заснуть не получалось. Большая стрелка часов подбиралась к двенадцати, и я понимал, что скоро пергамент исчезнет, как и выпавший мне шанс.
До двенадцати оставалось пять минут. И я не выдержал: поднялся, дотянулся до ручки, что лежала на тумбочке. «Была ни была», — я быстрым росчерком поставил роспись. Документ начал тлеть и вскоре превратился в кучку пепла.
Я ждал, что произойдёт ещё что-то необычное, но ничего не случилось. По-прежнему тикали стрелки часов, за окном проехала машина. Я просидел почти час, глядя на пепел на столе, а потом лёг спать.
Проснулся утром — ничего нового, всё осталось на своих местах, а случившееся прошлым вечером казалось просто очень ярким сном. Даже пепел со стола пропал.
Нацепив протез, я поднялся и поковылял в ванную. Из зеркала на меня смотрела небритая, осунувшаяся рожа — такая же, как и раньше. Вокруг всё было по-старому: те же облезлые обои на стенах, та же побитая плитка в ванной. Жизнь текла своим чередом. Может, и правда, померещилось, может, крыша уже едет от всяких дурацких мыслей?
Но крыша крышей, а жрать было нечего. Вчера так и не сходил в магазин. Я оделся и потопал в супермаркет. Ближайший, как назло, оказался закрыт на ремонт, пришлось идти в другой, на соседней улице.
Подходя к дороге, я как обычно, мельком огляделся по сторонам. Машин не было. Тогда я смело шагнул на проезжую часть, и в следующий миг совсем рядом раздался оглушительный гудок. Я обернулся: на меня на всей скорости летел огромный синий автобус. «Да какого…» — только и успел я подумать напоследок.
Глава 2
Наряду с моими собственными воспоминаниями в голову вклинивались и другие — память нового тела. Поначалу они были весьма туманные, но стоило сосредоточить внимание, как образы стали чётче и выстроились в единую событийную канву. Вспоминая фрагменты чужой жизни, я как бы переживал их сам.
Вот я стою на ринге и чувствую, как под босыми ногами проминается песок, вижу, как вокруг за железной сетчатой оградой ревёт толпа. Их голоса сливались в один сплошной гул, и всё же я смог различить отдельные выкрики: «Надери им задницу, Бесёнок!». Я понял, что это — мне, точнее, Денису — именно под таким прозвищем он был известен на подпольной арене.
Перед Денисом стояли два рослых парня — одинаковые, как двое из ларца, оба — с обнажёнными торсами и в спортивных чёрных шортах до колен. Единственное отличие, которое бросалось в глаза — разноцветная татуировка на плече у одного из них.
Денис принял стойку: левую руку с раскрытой ладонью выставил чуть вперёд, правую поджал к подбородку, почти всю массу перенёс на заднюю ногу, передняя же едва касалась носком земли, готовая в любой момент блокировать удары.
Бой начался. Противники стали обходить с двух сторон, желая окружить, а Денис, наоборот, старался занять такую позицию, чтобы его не могли атаковать одновременно оба. Я вспоминал его ощущения в тот момент. Парень нервничал. Эти двое выглядели профессионалами, да ещё были крупнее и сильнее его. Но причиной беспокойства являлись вовсе не они, а что-то другое, но что именно, я не мог увидеть.
Бойцы достаточно долго кружили, готовясь к схватке. Толпа орала и торопила их, но Денис не обращал ни малейшего внимания на происходящее за пределами арены. Теперь для него существовали только ринг и соперники.
Но вот противники решились атаковать. Денису всё-таки удалось занять выгодную позицию, и тем пришлось нападать друг за другом. Первый попытался достать Дениса джебом и дать возможность подойти второму, но Денис увернулся и ушёл в бок. Противники снова оказались на одной с ним линии.
Вторая их попытка закончилась так же. Денис не спешил сокращать дистанцию, он изучал слабые места, а заодно накалял обстановку, заставляя зрителей понервничать. Оба бойца хоть и двигались лучше многих, кто выходил на ринг, но всё же были довольно медленными, и Денис не переживал, что проиграет. Его мучило другое…
Очередной рывок. Боец с татуировкой провёл «двойку». Денис вместе с нырком сделал подсечку, заставив противника припасть на колено, и отскочил в сторону. Второй боец хотел пробить прямой в голову. Денис отклонил корпус с одновременным боковым ударом голенью. Уклонился от второго прямого, ударил ногой в голову, но противник поставил блок. Тогда Денис с разворота пробил ногой в грудь. Довольные зрители радостно взревели.
Произошло всё это в считанные секунды. Воскрешая в голове воспоминания Дениса, я удивлялся, сколь отменной были его реакция и скорость. Парень не обманул. Теперь оставалось надеяться, что навыки эти не пропали после моего вселения.
Атаковал боец с татуировкой. Он провёл три прямых — Денис без труда уклонился. Противник хотел ударить ногой — не успел: получил голенью в опорную ногу и оказался на песке. Это вызвало очередное ликование за пределами ринга.
Первый снова ринулся в бой. Кинул джеб. Денис отклонил голову. Противник ударил левым хуком. Денис блокировал его двумя руками, и провёл боковой ногой в корпус, потом — обманный выпад правой ногой, и с разворота — пяткой в лицо. Противник попятился и свалился на ринг, но быстро поднялся на четвереньки.
Я хорошо помнил мысли Дениса в этот момент. Юноша знал, что бой будет не труднее остальных, и хотел не столько вырубить поскорее соперников, сколько поиграть на зрителя. Он постоянно так делал, и за это публика его любила.
Второй, с татуировкой, набросился, как ураган, желая подмять подростка, но не тут-то было. Нырнув под руку, Денис ударил локтём в челюсть. Боец отшатнулся, но тут же провёл «двойку». Денис уклонился. Противник хотел бить боковой с ноги. Денис нанёс упреждающий удар голенью в бедро. Противник опустился на руки. Денис ударил ногой в голову.
Первый уже «плыл» после нескольких пропущенный ударов, но сдаваться не собирался. Два его прямых Денис отбил жёсткими блоками. Блокировал трений и с разворота треснул локтем в нос. Сзади набросился боец с татуировкой и получил бэк-кик в грудь. Ударом ноги сверху вниз, Денис уложил противника на песок.
Первый попытался ударить снова. Денис заскочил на выставленную вперёд голень бойца и в прыжке вонзил тому колено в подбородок. Боец растянулся на песке без сознания. От такого удара публика всегда приходила в восторг, и этот раз не стал исключением.
Поднялся парень с татуировкой, и тут же снова лёг от удара ногой с разворота.
Денис оглянулся и, убедившись, что соперники не пытаются встать, поднял вверх кулаки и издал победный клич. Победа его радовала, вот только в сердце почему-то таилась тревога, и я не понимал, в чём причина. Как будто за пределами клетки ждали неприятности. Но дальнейшие события скрывал туман, за пелену которого я никак не мог проникнуть.
