— Благодарю, но я откажусь, — тяжело дыша ответил Диармайд. Жердь плотно сжал губы и нахмурился.
— Я настоятельно рекомендую подумать над моим предложением. Обучение в магической академии стоит дорого, а обучаться там как простолюдин, без покровителя — опрометчивое решение.
— Благодарю за ваше предложение, но я всё же откажусь. — Диармайд был непреклонен. Меньше всего он хотел служить кому-то.
— Вы можете идти, — сделал несколько пометок у себя в записной книжке Жердь, мужчина так и не представился.
Луиджи ждал в холле, картина лежала рядом с ним, на лавочке. Он выглядел значительно лучше Диармайда, с большим трудом переставляющего ноги. Лу подскочил к Ди и помог тому сесть.
— Что с тобой? — встревожено спросил он.
— Что-то такое я и подозревал… Мои глаза дают мне сопротивление внушению, потому для моего допроса использовали артефакт. Последствия его применения очень неприятные.
Диармайд потянулся к картине и со страдальческим лицом поднялся с лавочки.
— Ты куда, посиди, еле на ногах стоишь! — засуетился Луиджи.
— Я хочу на свежий воздух, пошли, — Луиджи помог Диармайду устоять на ногах и подставив плечо, вывел его на улицу. Далеко уйти не получилось, они прошли несколько метров и сели на ближайшей каменной лавочке, нагретой лучами заходящего солнца. Диармайду полегчало, солнце приятно грело кожу выгоняя из его тела болезненный холод, слабый ветер гонял тёплый воздух, колыша пальмовые листья над головой.
— Где Мелисса? — наконец заговорил Диармайд. Он только сейчас заметил отсутствие девушки.
— Она ушла, просила передать на прощание — что таких редкостных придурков как мы ещё не встречала и, если выпадет случай, предложила поужинать где-то…
— Она сказала куда ушла? — к ноге Диармайда подкрался кот и начал тереться об неё, он наклонился и почесал мурчащее чудо за ухом. На площади было очень много котов, они совсем не боялись людей.
— Нет… — ответил Луиджи.
* * *
Амен шёл по просторным коридорам дворца, полумрак помещений разгоняли вездесущие свечи, из-за них тут стоял отчётливый запах воска. Редкая прислуга, при виде сильнейшего из Меджаев — старалась побыстрее куда-то уйти.
— Мой Фараон, — склонился в поклоне Амен у ступенек пьедестала, на котором возвышался трон.
— Амен, — сказал мужчина. На вид ему было не больше тридцати, но мудрые глаза с ярко-жёлтой радужкой говорили совсем иное. Он был крепким, рослым, с медной, почти красной кожей, исполосованной золотыми линиями, словно по венам у него текла не кровь, а раскалённое золото. На бритой голове фараон носил парик, сделанный из его собственных чёрных волос, длинные пряди тянули вниз золотые украшения.
— Как всё прошло?
Амен вместо ответа достал изувеченный артефакт, на котором отдавали свои последние искры догорающие кристаллы земли.
— Почему вы меня не остановили? — в голосе Амена не было ни упрёка, ни претензий, только слепая покорность. Он не роптал, только хотел знать причину решений своего господина.
— Мне было любопытно узнать силу Сына Гора, только и всего, — фараон улыбнулся, показав ряд идеально ровных, белых зубов.
— Вы ведь можете его убить, я не понимаю, почему?
— Он очень удобен. Тварь приходит из пустыни регулярно, опустошит несколько деревень, пожрёт простолюдинов и исчезнет. Она напоминает людям кто истинные хозяева этого мира и нам не приходится беспокоиться из-за восстаний или революционеров, ну, из-за их большей части. Век людей так краток, очень удобно, когда их страх переходит от одного поколения другому, вместе с тем передавая и благодарность тем, кто их защищает от источника этого страха.
У одной из служанок заиграла мелодия звонка на мобильном телефоне. Фараон улыбнулся, поднял Скипетр Уас: выточенный из цельного куска бирюзы с вставками из золота. Глаза скипетра, сделанные из кристаллов, переливающихся всеми цветами радуги, загорелись, налившись светом и испустили луч. Он оставил от служанки только горку пепла и обугленные, дымящиеся ноги, стена за ней оплавилась. Прислуга засуетилась, кто-то побежал из зала, но их остановили Меджаи в традиционной, изготовленной по старинным образцам броне, с хопешами на поясах, приказывая вернуться к исполнению своих обязанностей.
— Новенькая? — кивнул на всё ещё дымящиеся ноги Амен.
— В наше время так трудно найти пристойную прислугу… — немного грустно сказал Фараон. — Разве так трудно соблюдать оговоренные условия?
— Сын Ра нужен как кнут, непрерывно напоминающий червям — где их место. Тебе удалось узнать причину возникновения песчаной бури?
— Нет, — отрицательно замахал головой Амен, до сих пор стоявший перед фараоном на коленях. — С уверенностью могу сказать — что это какой-то монстр, но ни его самого, ни следов его присутствия я не обнаружил. Сенсоры тоже молчат…
— Любопытно… — фараон по привычке принялся поглаживать шакалью голову на скипетре.
— Ты можешь быть свободен Амен.
* * *
— Эй принц, иди отнеси эти балки к фундаменту!
Диармайд вытер своё лицо от пыли и принялся за работу. Время едва перевалило за полдень, рекордная жара безжалостно издевалась над людьми, казалось, что при такой температуре даже асфальт начинает плавиться.
Парень без труда взял тяжёлые балки и аккуратно понёс их к указанному месту. Маги — высшие существа. Именно так принято считать в Египте. Ни для кого не секрет, что настоящими хозяевами жизни в Уасете, как и во всей стране — являются именно маги. Как вы думаете, какое отношение у обычных, честных рабочих будет к магу, который не зная языка, припёрся работать на стройку. В первый же день Диармайда окрестили «Принцем», и поручали самую тяжёлую и изнурительную работу. Он, конечно же, без труда с ней справлялся. Чего стоит магу четвертого ранга, способного пробивать ударом кулака кирпичную стену, поднять деревянный брус. Луиджи тоже тут подрабатывал, но основная доля неприязни рабочих была направлена именно на Диармайда. Не было никаких открытых оскорблений или угроз, но такие вещи чувствуются. Работяги были сотрудниками компании, принадлежащей дворянскому роду, потому они считали, что вредить им парень не станет. Они вымещали злобу и обиду на мага, по какой-то нелепой прихоти судьбы оказавшемуся рядом с ними.
Прозвучал гудок. Все прекратили работать.
— Парни, сегодня слишком жарко, заканчиваем. Ахмед вон едва на ногах стоит, — забрался на строительные блоки прораб. — Завтра чтоб были с самого утра, иначе рискуем не уложиться в сроки, а это чревато последствиями. Сами знаете — благородные ненавидят, когда что-то идёт не по плану.
— Эй, принц, закрой тут всё и доноси балки, тебе-то жара нипочём, — Диармайд продолжил работать. Честно зарабатывать деньги такая морока…
Он уже научился сносно говорить на арабском. Странно, почему в Египте все говорят на арабском? За пять месяцев выучить основы языка Диармайду было не сложно, он использовал для этого словари и самоучители приобретённые в книжном.
Парень пошёл домой не переодеваясь, в запыленной, покрытой разводами краски и грязи одежде. Улицы трущоб были необычно тихими, только редкие прохожие рисковали выходить на улицу в такую жару. Диармайд шёл по узким улочкам, читая надписи на вывесках магазинов. Все они были написаны на двух языках — арабском и древнеегипетском. Он как-то услышал на стройке, что это прописано в законодательстве, хотя на древнеегипетском могут читать только знатные маги, и то не все. Владельцы магазинов в трущобах, бунтовали по-своему, или специально делая ошибки в надписях, или делая их мелкими или почти не различимыми.
Он жил с Лу в маленькой хибаре, почти на самой окраине трущоб. Две маленьких комнаты, одна из которых была проходной, крохотная кухонька и туалет стоили двести утенов в месяц. На стройке Диармайд зарабатывать пятьсот, но большая часть уходила на книги. Лу тоже пытался учить язык, только у него это получалось значительно медленнее. Входную дверь они почти никогда не закрывали, хлипкая, почти сгнившая древесина никого бы не сдержала.
