– В родовом замке моего отца, славного барона… нет! Маркиза! Маркиза Карабаса!
– А ты у нас, выходит, Изольда Карабас? – хмыкнул я.
– Да, по-дурацки получилось, – забавно сморщив веснушчатый носик, прыснула девица и, внезапно подавшись вперед, обхватила руками мою шею, притянула в себе – точнее, попыталась притянуть, но, так как я, наоборот, машинально постарался отстраниться, сама скользнула ко мне – и жадно впилась своими губами в мои. Одеяло, прикрывавшее меня до того момента, воспользовавшись случаем, сползло, и соприкоснулись отнюдь не только наши уста, но и многое из того, что расположено ниже.
О-о-ох!..
Впрочем, прежде, чем я было решил, что, при прочих равных, не так уж и плохо начинается это нагло прикинувшееся пятницей воскресенье, как «Изольда» вдруг убрала руки, сомкнула, поджав, губки и отпрянула.
– Игорь, что-то не так? – спросила она с удивлением и, пожалуй, даже с некоторым испугом. – Ты какой-то странный…
Игорь… Что ж, еще один плюсик в копилочку: вчера меня звали именно так. А бывало, что и имя менялось, да… Всего раз, правда.
Эх, сейчас бы заветные записки проглядеть, хотя бы по диагонали! Да вот только найдутся ли они – накануне я же их не обновлял… А если и найдутся – точно не здесь, а у меня дома… С другой стороны – телефон, он же должен быть где-то при мне? Может, в нем что-то сохранилось?
Мозги у меня все еще были несколько набекрень, и, отвлекшись на мысль о телефоне, я и сам не заметил, как, отвечая собеседнице, озвучил другую:
– Все так… Только понимаешь… Я тебя не помню. Совсем.
– В смысле – не помнишь? – окончательно растерялась девица.
– В самом что ни на есть прямом. Не помню тебя, не помню, как и почему здесь оказался…
– И что вчера вечером было – тоже не помнишь? – сдвинула к переносице изогнутые рыжие бровки «Изольда».
– Помню… – ответ, казалось бы, мою собеседницу удовлетворил – ее хмурое личико вмиг разгладилось – но черт меня дернул продолжить. – Только тебя в этих воспоминаниях нет.
Зеленые глаза девицы широко распахнулись, несколько секунд она, похоже, не способна была произнести ни звука, а после сипло выдохнула:
– Ах ты сволочь!
Затем рывком вскочила с кровати, опрометью бросилась было прочь, но почти тут же вернулась, схватила одеяло и торопливо завернулась в него, словно в банную простыню.
– Добился своего и решил – наигрался, да?! – задыхаясь от гнева и, похоже, едва сдерживая рвущиеся из глаз слезы, выкрикнула «Изольда». – И даже не нашел смелости прямо об этом сказать?! Амнезию какую-то идиотскую выдумал! Ублюдок!
С этими словами она таки выбежала из комнаты.
Да уж, как ни крути, стартовые полчаса-час после этого лучше ни с кем в серьезные разговоры не ввязываться! Особенно вот с такими нервными рыжими девицами!
Первым моем порывом было метнуться за «Изольдой», как-то оправдаться (хотя как тут оправдаешься-то?!), но, уже поднявшись с кровати, я вдруг заметил свою одежду, в характерном беспорядке валявшуюся на полу, и замер на полушаге.
То, что эти вещи принадлежали мне, сомнений у меня как-то не возникло. Джинсы я даже помнил в точности – их (или точную их копию) я стянул с себя вчера, ложась спать. Дома ложась, блин! У себя дома!
Черная футболка от тех, что имелись в моем гардеробе, отличалась лишь незначительными деталями – такую я вполне мог носить. Хотя конкретно эту и не носил. Но мог.
Трусы, носки – тоже, в принципе, годились.
Нагнувшись, я поднял джинсы, торопливо ощупал карманы и едва не вскрикнул от радости: в левом переднем обнаружился смартфон – почему-то без чехла. Пара секунд, и, опознав мою физиономию, гаджет включился…
Увы, приложение «Заметки» оказалось девственно пустым. Да и в целом смартфон выглядел каким-то «неживым». Ни одной фотографии в «Галерее». Ни одного диалога в «Сообщениях». В «Недавних звонках» – одинокий вчерашний разговор с некой «Ольгой», как почти сразу выяснилось, единственным контактом в телефонной книжке.
Объяснение этому нашлось скоро – в другом кармане джинсов. Явилось оно в виде смятого кассового чека на покупку мобильного телефона – от вчерашнего числа. Адрес торговой точки ни о чем мне не говорил.
В третьем кармане джинсов лежали ключи – скорее всего, от какой-то квартиры, но внешне совсем не похожие на мои привычные, вчерашние. Значит, и адрес вполне мог поменяться…
Последний карман был пуст.
Все.
Итого – ни документов, ни наличных денег, ни кредитки… Я вернулся к телефону – мобильного банка в нем не оказалось. То есть я еще, до кучи, и без копейки…
Закончив обыск, я не придумал себе лучшего занятия, как только одеться, и едва управился с этим делом – в комнату вернулась «Изольда». Все еще в одеяле, но теперь с собственным телефоном в руке.
– Значит, говоришь, не помнишь меня? – уточнила она. Тон вопроса, вероятно, задумывался максимально грозным, но в самый неподходящий момент голос рыжеволосой девицы предательски дрогнул.
– Прости, – развел я руками.
– И как попал сюда – не помнишь? – сглотнув, не унималась она.
Я лишь молча качнул головой.
– Так, может, тогда ты грабитель, преступно проникший в мою квартиру?
– Ага, а еще, по ходу, насильник, – ляпнул я прежде, чем догадался прикусить язык.
– Скотина ты, Игорь, вот ты кто! – вспыхнула Ольга. – Скотина и подлец! Короче, я звоню в полицию, понял? – демонстративно развернула она телефон экраном к себе. – Сообщу, что ко мне в дом пробрался неизвестный злодей! Вор! И да, может, до кучи, насильник или убийца!.. Или все же что-то припомнишь? – прищурилась она.
– Оля, подожди, – торопливо поднимая руки в умиротворяющем жесте, по какому-то наитию выговорил я – на ум мне пришло имя того самого единственного контакта из новенького телефона. – Давай спокойно…
– Ага, сразу все вспомнил, как жареным запахло! – торжествующе воскликнула девица, опуская руку с гаджетом. – И сколько раз повторять: я тебе не Оля!
Гм… Так все-таки, Оля или не Оля?
– Я не помню, сколько раз и что ты мне повторяла, – без усилий состроив скорбную мину, выговорил я. – Со мной так бывает…
– Пить надо меньше! – презрительно фыркнула девица.
– А мы вчера пили? – простодушно поинтересовался я.
– Конечно. Шампанское! – сообщила моя собеседница.
Фу! Терпеть не могу эту шипучку!
– Вот, и этого я тоже не помню… И поверь, дело тут ни разу не в алкоголе. Я не помню, где живу, не помню, где учусь или работаю… Оля, я вовсе не собираюсь от тебя отделаться, рассказывая нелепые басни! Наоборот, мне нужна помощь! – выговорил я как смог проникновенно.
– Не называй меня Олей, – поморщилась девица – но уже как-то без злобы.
– А как называть? – спросил я.
– Полным именем. Ольгой. Как же еще?
– Договорились, – кивнул я.
– То-то же! Чай будешь?
* * *
За следующие полчаса, с аппетитом прихлебывая горячий напиток, я успел выяснить несколько вещей, вроде бы, неважных, и несколько – определенно существенных.
Что чай я люблю черный и пью его без сахара – ну, тут, прямо скажем, ничего удивительного.
Что с Ольгой мы встречаемся около месяца, но ночь вместе провели впервые.
Что, если верить моим собственным рассказам, учусь я по-прежнему в Юридическом Университете имени Кутафина, на третьем курсе.
Что черную футболку, которая сейчас на мне, подарила мне Ольга.
Что о своих родителях я подруге никогда и ничего не рассказывал.
Что во сне я храплю, но не громко и только когда лежу на спине.
Что живу я где-то в Измайлово – где точно, Ольга не помнила: «на Парковой улице, кажется». Ага, этих Парковых в том районе – аж шестнадцать штук!
Про Измайлово – это была плохая новость. Если только я Ольге зачем-то не наврал, выходило, что адрес мой изменился.
Наша кухонная беседа за чаем была в самом разгаре, когда в дверь квартиры раздался требовательный звонок.
