глупости не верит ни на миг, но чего только не наговорят на добрых людей...
— Вот как... — Протянул я.
Бронебойщики и танкисты вечно друг с другом меряются длиной... Ствола и точностью попадания. Никто не спорит, но опускаться до такой подлости и мелочности... Нахрена, если попросту? Это команда подвижного состава стоит чуть особняком. Но "броня" идет на выезд в паре с группами поддержки. Фактически мы как аверс и реверс одной и той же монеты. Если нас вовремя не прикроет крупный калибр — сметут. Да и танки без прикрытия "особой пехоты" долго не живут. В чем смысл?
— У нее был шанс поступить с рекордными баллами. Вполне достойный задел для того, чтобы попасть на "Литеры" пусть и не сразу после выпуска, но... А теперь его буквально вырвали прямо из-под носа. Объяснять нужно, что это для нее значит?
— Понимаю, — вздохнув кивнул я. — То есть, она сорвалась на первого попавшегося ей стрелка.
— Вероятнее всего... — Протянул Алексей, в который раз уж принимая вид растерянный и несколько даже расстроенный.
— Нет! — Перебил его Марат. — Ходят слухи, что именно ты сдал "сто пятый"!
И столько обвинения было в его тоне.
— Но... — Протянула та самая блондиночка с ПТР, что встретилась мне по дороге с полигона. — Мы вообще работали в километре от вас!
Теперь уже слегка растерялся Марат.
— Не знаю, где вы там работали, а слушок ходит! — Набычился он.
"Вот ведь упрямый татарин!", — вздохнул я. Хотя где у нас там чистые национальности-то остались. Все уж за три поколения перемешались как могли!
— Маратик, — кажется, мне снова начинало "рвать башню". — Скажи пожалуйста, за ногу тебя трижды. Когда поступила жалоба?!
Мехвод отступил на шаг, но тут же спохватился и встал как вкопанный, упрямо набычившись.
— Вчера, во время...
— Рожа твоя мазутная, — оборвал я. — У нас что, есть возможность прервать выполнение задания? На Отсеве?!!
Вот теперь он задумался. Мысли зашевелились, скрытые толстой черепной пластиной. ВСЕ замечания, протесты и прочие бумаги подаются только ПОСЛЕ завершения отбора.
Леха, соображавший куда быстрее, сморщился, будто съел кислый лимон. Его выводы из такого простого факта явно не обрадовали.
— Но тогда получается... — Механик-водитель танка с бортовым номером сто пять задумался, уйдя в себя.
— Думай, Маратик, думай! — Добил я. — Тебе голова дана не только затем, чтобы шлемофон носить! И, если у тебя единственная извилина — не вмятина от вашей "шапки"...
Продолжать я не стал. Имеющий уши да услышат, а в них же долбящемуся и объяснять смысла никакого нет.
— Я понял! — Зло буркнул он, и развернувшись, угрюмо пошагал прочь.
— Вопросы ко мне есть?! — Громко спросил я.
На площади возле главного корпуса собралось немало танкистов. А тем, кто уже ушел, слова передадут.
Инициативу взял в свои руки Оболенский, осмотрев своих будущих однокашников.
— Вопросов нет! — Громко и ясно ответил он.
Раздалось довольное мычание. Пара человек одобрительно кивнули. Расслабились бронебойщики, которые своего сдавать не желали в любом случае.
— Ну, тогда чего встали, мазута?! — Весело выкрикнул я. — У нас праздник или где?!
Народ опомнился и рванул получать кадетскую форму. Да и жрать, я уверен, всем хотелось еще как! Пропуск праздничного завтрака — не преступление. Разве, что против собственного желудка!
— Леш! — Тормознул я уже собравшегося уходить приятеля. — Ты бы это...
Свои слова я сопроводил неопределенным жестом ладони.
Оболенский кивнул:
— Попробуем выяснить, откуда ноги растут!..
Благодарно киваю, отправляясь на склад. В конце концов, у меня праздник! Пусть и сдобренный ложкой дегтя неизвестным доброжелателем.
"Вот ведь нехороший человек!", — решил я, пожелав икоты и других "удовольствий" неизвестному доносчику.
Испортил, зараза, мне весь торжественный завтрак неприятными размышлениями. Ведь подобные обвинения — не могут быть случайностью. Так кто? Большинство здесь вообще издалека прибыли, и чтобы воспылать ко мне столь "сильной" любовью... Это надо постараться. Ведь работа со слухами и доносами — дело такое... Обоюдоострое. Стоит попасться, и проще самому отчислиться из Академии, попытавшись найти себя даже не в вооруженных силах, а где-нибудь на гражданке. Репутация доносчика не даст нормально устроиться ни в одном подразделении. Даже штрафбат будет закрыт. Более того, в штрафных штурмовых частях, где фактически смертники искупают (исключительно добровольно!) свой долг перед обществом, вполне реально пасть "смертью храбрых" от "вражьего снайпера". Правда, если провести экспертизу, то окажется, что во время очередной атаки заранее неизвестный стрелок стрелял в спину пулей пистолетного или револьверного калибра, да еще и с расстояния в упор.
Простые там нравы, незамутненные. А как еще держать всю это вольницу в рамках, если не ежовыми рукавицами?
Чуть разогнать душевную хмарь удалось уже перед самым торжественным выходом в город, когда я рассматривал свое зеркальное отражение в новеньком и идеально подогнанном новеньком кителе с заветной буковкой "К" на погонах. Все-таки сытная еда под добрый чай любого мужчину способна расположить к этому миру достаточно быстро. Так что уже искреннюю улыбку у меня вызвала знакомая попа моей случайной знакомой.
— Николай Меньшиков, — представился я, подходя со спины. — Рад знакомству с коллегой.
— Да уж знаю! — Усмехнулась классическая голубоглазая блондиночка нордического типа. — За твоей спиной стояла, когда мазута на гусеницы кое-кого намотать пыталась. Ольга Синицина. Тверское воеводство.
Я уважительно покачал головой. Суровое место. И подготовку тамошние ребята получают замечательную... Хотя бы потому, что она прошла отбор и теперь стоит в таком же как и я мундире.
— Благодарю... Коллега! — слегка растерялся я, кажется, досадливо поморщившись.
Блондинка звонко и как-то легко рассмеялась.
— Да уж, начать учебу в Академии с подобного... Инцидента — это надо уметь... Коллега! — Сообщила она, осматривая меня с ног до головы, будто впервые увидев. — Любит тебя кто-то!
Вообще повод призадуматься, но... Не сегодня. Желания нет просто! Глядя в сияющие счастьем голубые глаза и беззаботную улыбку, как-то не слишком хотелось думать о грустным.
— Внимание, на пять часов. — Не убирая улыбки с лица неожиданно подобралась Синицина.
Я успел бросить взгляд вперед, где в зеркале увидел знакомую фигуру со знаками различия танкового взвода.
— Оу, паааалехче, уважаемые! — Тут же раздался голос Оболенского за спиной. — Одно дело делаем.
"Мда... А вот эту проблему придется решать. Кто бы
