и выпущенные когти поумерили его пыл.
— Я бы лучше с фамильяром твоим занимался, чем с таким бездарем как ты, — сплюнул учитель. — Толку бы больше было. У вас есть час.
Варвар бесцеремонно вырвал питомицу из рук, сделал над ней какие-то манипуляции, а после отдал Олегу. Действия наставника позволили красной панде общаться. Она выговорила всё, что думала, не стесняясь в выражениях. Суть сводилась к тому, что Светлов почти всё время тратит время впустую, не набирает уровни и не увеличивает характеристики.
—…Ты девять часов просидел у подземелья, хотя мог развиться физически. Там хватало место, чтобы бегать, прыгать, отжиматься! Чуть ли не все люди обрели истинное имя! Многие набирают вассалов, а у тебя только три моих сознания! И всё! Зачем ты с Хмурым часами разговариваешь? Мог бы зачистить несколько локаций твоего уровня!
— Так ты сама к нему липнешь, — попытался возразить Олег.
— А что мне ещё остается, если хозяин не может обеспечить меня усилениями? — Гравицапа ходила вокруг, размахивая пушистым хвостом. — Хотя зачем они мне, если мы всё равно сидим без дела? Людей нельзя просчитать полностью, но на тебя возлагают большие надежды. А ты…
— Кто возлагает? — вклинился Светлов.
— Кому надо, тот и возлагает! Как только закончится наше обучение, сразу же пойдем набивать тебе жизни!
— Сразу не получится, — сказал отсекатель, хватая питомицу. — Сперва нужно зачистить скрытое пространство. Иначе всё наше поселение вымрет.
— Хорошо, — прохрипела красная панда, зажатая в тесных объятиях. — Тогда после этого мы пойдем искать локации и…
— И надо будет спасти людей из логова вампиров, — напомнил Олег. — Что-то мне кажется, что это не самая обычная локация. Она растет, а оттуда в наш мир проникают монстры. Лучше успеть выкосить всю заразу, пока она не распространилась на всё поселение.
— Это не твоя забота. Займись прокачкой! Накопи хотя бы полсотни жизней. Сейчас низкоуровневые мобы не смогут пробить твою физическую защиту. И зачем тебе спасать каких-то бесполезных для тебя людей? Ты отсекатель. Ты убираешь всё ненужное из своей жизни, — сказала очевидную вещь Гравицапа, нервно шевеля ушками. — И эти люди сейчас тоже тебе не нужны.
Светлов понимал, что питомица права, но всё же проговорил, глядя в бусинки глаз:
— Малышка, не знаю, понимаешь ты меня или нет, но я не хочу становиться ко всему безразличной мразью.
— Не понимаю, но принимаю, — легко согласилась красная панда. — Может быть по этой причине на тебя возлагают надежды. Ты думаешь не только о себе, но и о других. И именно поэтому и говорю, что нужно прокачиваться. Чем сильнее ты станешь, тем лучше будет всем. И я не говорю, что не нужно никого спасать. К тому же в той локации могут оказаться подходящие предметы, которые откроют более широкий доступ к силе.
— В смысле? — не понял Олег.
— Она имеет ввиду, что сила повсюду, — ответил за Гравицапу варвар. Он с большим одобрением смотрел на фамильяра. — Все системные предметы только открывают к ней доступ. Когда ты используешь любые усиления, способности, броню, зелья, то расширяешь проходящий через тебя поток энергии. И дебилы из галактического Сообщества пять тысяч лет назад почти полностью перекрыли возможность взаимодействия с изначальной силой. Точнее они обрубили каналы, по которым могла проходить эта сила.
— Зачем они это сделали? А напрямую можно с ней работать? — спросил Светлов. — Без посредничества предметов.
— Чтобы дать вам резкое усиление, — сказал наставник. — И у них получилось. Хоть что-то у них получилось, — он сплюнул на землю. — И не забивай себе этим мозги. Это бесполезное для тебя знание. У вас осталось три минуты.
— Я тебе всё сказала! — продолжила Гравицапа. — Сперва лучше запастись жизнями. Самому-то не надоело ходить по грани? Острых ощущений хочется? Так я могу тебе их устроить! — она обнажила тариумный коготь. — Думаешь, раз научился терпеть боль, то тебе теперь ничего не угрожает? Ты ошибаешься!
— Да всё я понял, — с усмешкой сдался Олег. — Ты хотя бы расскажи, чем сама занимаешь.
— Учусь сражаться. Мои возможности пока что ограничены. А ещё познаю ваш мир и вашу психологию, — удивила красная панда. — Люди странные существа. Никакой рациональности и планирования. Зато вы очень быстро прокачиваетесь. До сорок девятого уровня быстро сможете дойти.
— Мне зерно знания сказало, что для прохождения какого-то места нужен пятидесятый, — вспомнил Светлов.
— Над этим пока не думай. Пятидесятый самостоятельно откроется, когда твои характеристики будут соответствовать уровню. Но для этого понадобится очень много времени, — сказала Гравицапа, а наставник опять обозвал всё галактическое Сообщество тупыми дебилами. — Поэтому и навык «карты» у тебя исчез. Ты сколько ещё обучаться будешь?
— Обязательная программа у меня еще два года, — ответил Олег, взглянув на таймер. — Дальше — посмотрим.
— Хорошо. Не торопись. Чем больше, тем лучше, — заявила питомица. — Полигоны — это величайший дар для твоей планеты. Я иногда буду заглядывать. Учитель, — обратилась она к варвару. — Гоняйте его сильнее. А то он не выглядит уставшим.
Олег с удивлением поднял брови. Синие круги под его глазами ярко выделяли на фоне пожелтевшего лица. Два выбитых передних зуба проглядывали пустым отверстием через разорванную губу. Отсутствующая часть уха кровоточила. Всё тело было разрисовано порезами и гематомами.
— И не нужно его жалеть, — наставляла Гравицапа. — Он всё равно почти ничего не чувствует и не устает. И характеристики поднимите ему. И пусть он сотню человеческих девочек с двумя хвостиками самолично убьёт. Да и вообще смоделируйте для него данжи. Пусть учится.
Красная панда на прощание цапнула за руку и исчезла.
— С таким фамильяром и тёщи никакой не надо, — пробубнил Светлов.
— Интересный у тебя фамильяр, — сказал варвар. — Три сознания в животном теле. Тебе повезло, что в твоем мире он почти всегда молчит. А теперь, — учитель оскалился, — приступим к занятиям. Хочу показать тебе на примере, чего ты добился.
В воздухе возникла фигура, копирующая Олега: на левой руке Сплит, в правой — Сепаратум, на голове — диадема.
— Считай, что это слепок твоего тела на момент прихода ко мне. Умение владеть мечом на том уровне, какой раньше была у тебя. То есть вообще никакого. Сразись
