жандармов. — Дайте ему чин, в который он войдет только после совершеннолетия.
Все присутствующие глубоко задумываются.
Служилыми родами называются прямые вассалы императора. Название не броское, но на самом деле дает огромные полномочия его членам. Те же бояре и близко не обладали подобной властью, ибо не принимали никакое участие в правительстве. А вот Служилые всю жизнь крутились в политике. Они вообще не столько дворяне, сколько потомственные чиновники. Эти рода из поколения в поколение отвечали за сферы, порученные государем. Так род Шопегль контролирует армию, а Соловьевы изначально — Сыскную часть. Это только недавно Анастасию повысили до шефства над всей полицией.
— А что, хорошая мысль, — наконец одобряет император. — Даже очень. Надо лишь официально подготовить. В общем так. Миша, отправляешь к Беркутову тендерную комиссию. Пускай смотрят его лазерные указки с турелями и холодильными пушками и заключают контракты на обеспечение армии. После этого я издаю указ: де, Беркутов молодчина, изобрел стратегическое оружие, к тому же императора спас — не будем секретничать, всё равно узнают, — а посему быть ему основателем Служилого рода с отложенным вступлением в должность.
— А сфера? — деловито спрашивает Шопегль.
— Оборонные НИОКР, — не долго думает Владимир. — Будет отвечать за инновации в военной технике. Когда вырастет, конечно, не сейчас. У нас же есть подобный орган, Миш?
— Конечно. Комитет по вопросам развития вооружения и военной техники.
— Вот туда и сунем парня. Там же нет еще Служилого рода. Заодно контроль усилим над научно-техническими комитетами. Если не справится — перенаправим еще куда-нибудь. Но, судя по всему, потенциал у Беркутова огромный. Лазерной указкой тыкать Полковою в глаз не каждый сможет, хе.
— Волконский не обидится? — вставляет Гисмарк. — Ведь отбираем перспективного вассала.
— Перебьется Аркадий, — император не переживает по этому поводу. — Не я, так Гюрза отберет Беркутова. Он не дурак, понимает. А мы ему сделаем поблажки какие-нибудь. Отто, подумай, кстати, какие именно.
— Понял, — кивает канцлер. — А что с Мироновыми? Их всех перебили…
— Не всех, — вставляет министр обороны Шопегль. — Ранее с виллы Мироновых уехали две племянницы Андрея. Разведка доложила до того, как их отыскала Гюрза. Так что женщины Мироновых под опекой государя. Пока что.
— Гюрза их не получит, — твердо говорит император. — Хватит с нее, что всех мужиков порешила. Ну кроме того мальчишки, что у Беркутова гостит.
— А с ним как поступим?
— Пока пусть гостит. Раз Беркутов смог уберечь мальчугана посреди тотальной зачистки, вряд ли Гюрза его потом тронет. Не захочет ссориться с Беркутовым и Волконским. А нам надо найти Служилый род, что вырастит мне ручного герцога Миронова. Подготовь список претендентов, Настя. Тут надо очень аккуратно выбирать. Опека над Мироновыми усилит этот род, а мне новые выскочки совсем не нужны.
— Поняла, — кивает Соловьева.
Пилик.
«Пользователь Вова Красное Солнышко. Уведомляем о новом обновлении. Вам предоставляется доступ к демоверсиям «Свадебные тортики».
— Да как же выключить эти голосовые уведомления? — качает головой император. — Не смотрите так на меня. Ник я выбрал первый пришедший в голову. А поменять его нельзя, иначе уровни сгорят.
— Понятно, Ваше Величество, — кивает всегда всё понимающий Шопегль.
Соловьева не очень-то разделяет мнение генерала армии, но на всякий случай тоже кивает, как и Гисмарк.
***
— «Гром просвещения» — теперь неотъемлемая часть «Красного замка», — вещает со сцены Анфиса Волконская. Княжна оглядывает ряды сидящих «громовцев». — Вы все — часть «Красного замка».
Легким изящным движением она откидывает с глаз упавший каштановый локон. Парни рядом громко выдыхают. Глаза у них настолько заплыли от эстетического удовольствия, будто увидели воплощение Лели, богини весны и красоты. Хотя, чего скрывать: я тоже любуюсь гибким станом девушки, запакованной в красную форму «Замка».
Почти весь «Гром» приехал в «Красный замок» на вводный инструктаж. Скоро в стенах «Замка» у нас начнутся практические мастер-классы. Редко, но мы будем сюда ездить. И Анфиса, как заведующая в учсовете по дисциплине, собрала учеников филиала, чтобы объяснить, как нам себя вести.
Актовый зал вместил в себя весь «Гром» и еще места остались.
— Вы — «Замок». Поэтому вы имеете полное право участвовать в голосовании председателя учсовета. И с другими мероприятиями лицея обстоит всё так же. Сословное деление в стенах лицея совсем не важно. Я обещаю, что никто не будет вас притеснять. Если же кто-нибудь из учеников головного лицея вас обидит, обращайтесь к Арсению Беркутову. — Обольстительно улыбнувшись, княжна смотрит на меня. А по ее примеру на меня оборачивается весь зал. — А Арсений уже передаст мне. Мы с ним часто пересекаемся по важным делам. Очень часто.
Становится тихо, очень тихо, так что оглушительно гремит чей-то кашель в другом конце зала.
Я никак не реагирую. Под сотней ревнивых взглядов откидываюсь в кресле и продолжаю с улыбкой любоваться княжной. Подумаешь, смотрят. Подумаешь, Анфиса намекнула на нашу близость. Настоящая близость будет только когда сам я решу. Если решу. Понятно, девочка соскучилась и всеми способами пытается обратить на себя внимание. Ну и заодно отворотить соперниц громкими заявлениями.
Лично мне от этого детсадика только скучно.
После выступления Анфиса спускается со сцены и садится в пустое кресло рядом со мной. А я даже не гадал, для кого она заготовлено. И так понятно. Алеся уселась слева от меня. Справа хотела Дарико, но еще до начала рассадки подбежал дежурный от учсовета и сказал, что место заготовлено для важной особы. Грузинке пришлось с раздутыми щечками уйти в конец зала.
Какое-то время мы с княжной молчим и слушаем выступление завуча. Потом, не выдержав, Анфиса оборачивается и шепчет:
— Ты не в обиде?
— Нет, — усмехаюсь. — Я уже привык к твоим выходкам.
Княжна хитро стреляет карими глазками.
— А если мне пойти дальше и всем говорить, что я твоя девушка?
Ох, девочка, это ты зря.
— Ко лжи я никогда не привыкну, — холодно отвечаю.
Лицо Анфисы сразу вытягивается.
— Сеня, я не хотела, прости… если хочешь знать, я готова и по-настоящему! — пылко она заверяет.
Ох, солнце ты мое ясное. Всё тебе хочется кинуть лучик в мое окошко.
— Во-первых, не готов твой отец…
— Мы с бабушкой уговорим его. И не думай, что он так уж против! На самом деле папа тебя любит, как родного.
— Во-вторых, не готов я, — припечатываю.
— Оу! — огорченный вздох. Царская осанка пропадает, девушка чуть ли не горбится. Без слез не взглянешь.
Да что же с вами не так, русские девушки? Почему вы всегда воспринимаете любые отказы на свой личный счет?
— Фис, мне надо семью кормить, а еще учиться и в Грон играть, — коротко говорю. — У меня нет отца, нет бабушки,
