только и я не собирался почивать на лаврах. Подогнул правую ногу под себя, одновременно выбрасывая тело вперёд и вверх. Мгновение, и я на колене. Ещё одно, и моя открытая левая ладонь прилетела противнику в затылок.
Конев растянулся на полу, возможно, потеряв сознание, но я не стал останавливаться на достигнутом, схватил его за правое запястье и поднялся на ноги, выворачивая руку, после чего ударил коленом с обратной стороны сгиба локтя. Предплечьем было бы удобней, но я усомнился, хватит ли у меня сил для задуманного. Послышался хруст, и зал огласил дикий крик, полный боли. Однако пощады никто не просит. И плевать, что даже если захочет, то не сможет этого сделать.
Я перевернул его на спину и ударил каблуком по рёбрам. Бил расчётливо, со знанием анатомии, выверенно и строго по месту. Вместе с тупым ударом по телу послышался влажный хруст. Конев подавился криком, не в состоянии ни вдохнуть, ни выдохнуть. Ещё удар, и опять хруст, из его рта выметнулись капли крови. Сломанные ребра пронзили лёгкие. Ещё один удар, и вместе с кровью, выхаркнутой им, его глаза затянуло мутной поволокой, а потом они начали быстро стекленеть.
— Как-то так, — равнодушно произнёс я.
Едва стало понятно, что поединок завершён, к Коневу подошёл местный медик, осмотрел его и констатировал смерть. Он, конечно же, мог поднять его хоть своим амулетом, хоть амулетом Конева. Но условия схватки не позволяли ему этого сделать. Пощады унтер не просил, и жизнь его теперь полностью в моих руках.
Я же, молча склонился над трупом и снял с руки перстень «Лекарь». Такие здесь правила поединка. Победивший забирает с побеждённого трофеи. Больше ничего ценного при нём не было, и я, не проронив ни слова, направился на выход. С одной стороны, нет никакого желания прощать того, кто хотел меня убить. С другой, пусть будет посланием дядюшке. А в том, что это был бросок наудачу, я уже не сомневался.
И да, валить нужно из Большекаменского, пока ветер без камней. Видит бог, я сделал всё для того, чтобы отойти в сторону. Хватался за маломальский шанс, чтобы не втянуться в эту возню. Но, похоже, всё зря. Миры разные, а дерьмо везде одинаковое. Интересно, сколько у меня осталось времени? Вряд ли много. Значит, нужно форсировать создание своей команды. И не в том виде, в каком планировал изначально. Ну вот почему оно опять, как всегда-то?!
— Эвон, стало быть, как, — хмыкнув, тряхнул головой Гаврила и принялся набивать трубку душистым табаком.
Не сказать, что он дымил нещадно, но под настроение выкурить трубочку любил. Ну или вот так, когда нужно было собраться в кучу. Новость, вываленная им на голову, рядовой никак не назвать.
Так-то предварительно они обо всём узнали из газет. Благо Анастасия почитывает прессу с завидной регулярностью. Но это их не больно-то и расстроило. Гаврила даже как-то приосанился и выдал друзьям-знакомым, мол, он не промах, знает, кому служить. А то, что княжич не схотел вешать себе ярмо на шею, так это понятно — он ведь всю жизнь мечтал об аэропланах, а его вместо этого на стол править. Вот и подался восвояси вслед за своей мечтой. И уже успел завоевать какой-никакой авторитет. Пока не как пилот, но лиха беда начало. Он всем ещё покажет! Потому как если к делу с любовью, оно не может не спориться.
С девушкой как-то непонятно. Известие о моём прошлом она восприняла вроде бы и ровно, и в то же время ходит сама не своя как в воду опущенная. А ещё малость испуганная, что ли. С чего бы ей пугаться, коль скоро подробности я озвучил только сейчас?
Рассказал я им, разумеется, не всё, а отредактированную версию. Вот уж о чём не собирался говорить никому, так это о том, что точно знаю, кто стоит за гибелью моей семьи. Сейчас-то на меня косятся и фыркают, но далеко не все. И дворяне в том числе. Многие молодые и горячие вообще воспринимают меня как образец для подражания. Плюнул на всё и пошёл вслед за своей мечтой, за жизнью, полной приключений! Но стоит узнать о моём фактическом бегстве, как из кумира я тут же превращусь в презренную тварь. Словом — от любви до ненависти один шаг.
Но мнение горячих мальчишек меня интересовало мало. Как, впрочем, и Анастасии. Для меня она просто проходящая мимо. Не она, так другая. Мой прежний небогатый опыт показывает, что в случае необходимости я вполне смогу обойтись и без штурмана. Во всяком случае, на первых порах.
А вот опытный бортмех. Это совсем другое дело. Паровики, как я уже не раз говорил, требуют систематического ухода. Конечно, можно обслуживать машины и в мастерских гильдии или в порту. Но тут, опять же, кто его знает, какой уровень у тех спецов. К тому же есть ещё и поломки с вынужденными посадками в какой-нибудь глуши.
— Ну, я всяко-разно с тобой, Фёдор Максимович. Хочет тебя порешить твой дядюшка иль нет, это только твои догадки. А я, поди, и так каждый раз башкой рискую, — пыхнув терпким табачным дымом, произнёс здоровяк.
— Подумай, Гаврила, у тебя ведь семья.
— А я подумал, ты не сомневайся.
— И что вы собираетесь предпринять, Фёдор Максимович? — поинтересовалась Анастасия.
— Пока стану кочевать. Чередовать рейсы гильдии с порожними скачками, сбивая со следа возможных преследователей. Да хоть в кругосветку отправлюсь. Гильдия раскинула свои щупальца по всему миру. А то можно и сторонними рейсами подрабатывать. Ну и думать, как обезопасить себя в дальнейшем.
Вообще-то, мне следовало поступить так с самого начала. А обзавестись документами через тот же криминал. Найти меня за бугром, да ещё и при кочующем образе жизни, было бы весьма проблематично. Но как я уже говорил, я не ожидал подобного проворства от местных сыскарей, а потому моё обнаружение было бы только делом времени. Опять же, разговор с дядюшкой под «Лжекамнем» должен был показать ему всю искренность моих намерений. Но, похоже, всё напрасно.
— А если вы всё это сами себе напридумывали? — спросила Анастасия.
— Может, и так, — пожал я плечами, — но лучше подстраховаться, чем после изумляться. И потом в крайнем случае мир посмотрю. Всё в плюсе.
Вообще-то, убегать и прятаться от проблем это самая настоящая глупость, если они реально есть, то непременно догонят. Так что вариантов два, либо купировать проблему, либо стать настолько сильным, чтобы до тебя не могли дотянуться. И в
